|
Документ опубликован на сайте www.fom.ru
http://bd.fom.ru/report/cat/cult/sci_sci/sotsiologiya/o907001 "МАЛЕНЬКАЯ ПОБЕДОНОСНАЯ ВОЙНА"? 20.10.1999 [отчет] [ Кертман Г.Л. ] Почти две трети российских граждан поддерживают действия властей и вооруженных сил, предпринятые в рамках первого этапа военной операции в Чечне. Вопрос: Вы лично одобряете или не одобряете эти действия российских военных? (в предыдущем вопросе речь шла о том, что "российские войска перешли границу Чечни и заняли часть ее территории до реки Терек")
Особенно решительно одобряют ввод войск на чеченскую территорию мужчины, но и женщины оценивают этот шаг позитивно в два раза чаще, чем негативно. Между тем, двумя неделями ранее (опрос ФОМ, проведенный 25-26 сентября) только 40% респондентов согласились с тем, что "если отношения с Чечней станут совсем враждебными, то Россия должна ввести туда войска и действовать силой", тогда как 44% поддержали противоположное суждение: "Как бы ни складывались отношения с Чечней, вводить туда войска нельзя ни в коем случае". Причем мужчины тогда разделились на два почти равных лагеря: первый тезис поддержали 46%, а второй - 43% представителей "сильного пола" (среди женщин - 35% и 45% соответственно). Позиция значительной части наших соотечественников (в особенности мужчин) претерпела, таким образом, существенные изменения. Только половина граждан, считавших еще в конце сентября, что вводить войска в Чечню нельзя "ни в коем случае", сегодня демонстрирует последовательность и осуждает продвижение российских войск по чеченской территории. Доля же респондентов, одобряющих военную операцию, более чем в полтора раза превышает долю опрошенных, в принципе допускавших ее проведение. Очевидно, что дело тут не в переоценке самой ситуации, сложившейся вокруг Чечни, и не в эмоциональной реакции на поведение боевиков или официального Грозного: в этом плане за последние две недели ничего экстраординарного не произошло - ни террористических актов, ни крупномасштабных провокаций, ни каких-либо громких демаршей со стороны чеченских властей. Представляется, что отношение к военной операции с момента начала ее проведения изменилось практически исключительно по одной причине: большинство российских граждан удостоверилось в том, что федеральные силы извлекли определенные уроки из чеченской кампании 1994-96 гг. и действуют сейчас более профессионально, осторожно и осмысленно, чем тогда. Многие из тех, кто еще недавно считал ввод войск в Чечню принципиально недопустимым, занимали такую позицию только потому, что опасались больших потерь и большего позора для российских вооруженных сил. Сейчас, когда последние, судя по сообщениям СМИ, избегают авантюр и действуют весьма эффективно, значительная часть вчерашних противников военной акции готова ее санкционировать.
Более того, абсолютное большинство опрошенных высказывается за то, чтобы российские войска двинулись дальше - за Терек, вглубь чеченской территории, и возражает против вступления в переговоры с чеченским руководством на нынешнем этапе операции. Последнее, очевидно, в известной мере связано с воспоминаниями о прошлой войне 1994-96 гг., когда переговоры неоднократно позволяли чеченской стороне выигрывать время для перегруппировки и подготовки к очередным боям. Тут, впрочем, надо оговориться: респондентов спрашивают о том, когда, по их мнению, следует вступать в переговоры с чеченским руководством, - сейчас или несколько позже, когда их можно будет с большим основанием вести "с позиции силы". Однако установка на сугубо силовое "решение вопроса", на то, чтобы "вбомбить" Чечню "в каменный век" (как в свое время высказался один американский политик по поводу Вьетнама), распространена, кажется, довольно широко. И, следовательно, очень велика вероятность того, что значительная часть опрошенных, избравших второй вариант ответа, в действительности предпочла бы, чтобы российские власти не вели никаких переговоров с чеченскими - ни сегодня, ни завтра. Так или иначе, почти две трети российских мужчин сейчас категорически не согласны ни на остановку российских войск на занятых рубежах, ни на ведение переговоров с официальными властями Грозного. Как явствует из приведенных выше данных, "голуби" чаще всего встречаются среди сторонников Г.Явлинского, а "ястребы" особенно ощутимо преобладают среди приверженцев В.Путина. Причем высокий престиж действующего премьера в очень значительной мере определяется именно жесткостью его позиции в чеченском вопросе.
Респонденты, заявляющие, что у них сложилось хорошее впечатление о В.Путине, одобряют действия российских военных и настаивают на продолжении наступления намного тверже, чем те, кто еще не определился в своем отношении к премьеру, либо чем те немногие (всего 6% опрошенных), кому он несимпатичен. А респонденты, готовые проголосовать за В.Путина на президентских выборах в случае, если в числе претендентов не окажется "их" кандидата, демонстрируют в этих вопросах еще большую решительность, чем даже самые убежденные приверженцы премьера, считающие именно его наиболее достойным из потенциальных соискателей президентского кресла. Реакция опрошенных на вопрос о "запасном" кандидате является, очевидно, более спонтанной, нежели ответ на "исходный" вопрос о том, за кого они хотели бы проголосовать. Маловероятно, чтобы многие граждане, уже определившиеся в своих электоральных симпатиях, заранее "просчитывали" варианты поведения на случай неучастия "своего" кандидата в выборах. И если в такой ситуации В.Путина чаще всего упоминают именно те респонденты, которые особенно охотно высказываются за продвижение российских войск вглубь Чечни, то это, по-видимому, означает, что основной предпосылкой роста политического потенциала премьера является соответствие его "жесткого" курса в чеченском вопросе ожиданиям большинства избирателей.
Сегодня большинство респондентов настаивает на продолжении наступления федеральных сил. Если власть подчинится этому требованию и двинет войска вглубь Чечни, это может привести к повторению событий 1994-96 гг., - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если же правительство, исходя из стратегических и политических соображений, сочтет необходимым проигнорировать ожидания большинства граждан, оно рискует навлечь на себя обвинения в нерешительности. Правда, власти настаивают на том, что сверхзадачей первого этапа антитеррористической операции является обеспечение безопасности как прилегающих к Чечне территорий, так и удаленных от нее российских городов, и в этом смысле создание надежного "санитарного кордона" уже является важным позитивным результатом. Этот аргумент, однако, может оказаться убедительным для общественного мнения лишь в том случае, если вылазок боевиков на сопредельные территории и террористических актов вдали от зоны боевых действий действительно больше не будет. Но достаточно одной крупной диверсии, чтобы военная операция - в том формате, в котором она проводилась до сих пор, - подверглась осуждению как неэффективная и бессмысленная. В этом случае репутации премьера будет нанесен серьезнейший урон, и, кроме того, он лишится той (достаточно ограниченной) свободы маневра, которой располагает сегодня. Эскалация военных действий может стать политически неизбежной. А перестав быть "маленькой", война - в ее политическом измерении - перестанет, скорее всего, быть и "победоносной", причем даже в том случае, если вооруженные силы будут действовать эффективнее, чем в ходе предыдущей чеченской кампании. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||