|
Хотя до очередных парламентских выборов остается еще более года, российский 'политический класс' и СМИ проявляют все более ощутимый интерес к рейтингам партий. Как это неизменно происходит в преддверии очередных выборов, журналисты и политические аналитики начинают сопоставлять данные ведущих служб, изучающих общественное мнение. Обнаруживая различия между этими данными, они чаще всего предполагают, что та или иная исследовательская организация либо пользуется недостаточно репрезентативной выборкой – и, соответственно, ее данные недостоверны, – либо сознательно искажает результаты своих исследований, 'подыгрывая' определенным политическим силам.
Нередко 'подозрительные' расхождения усматриваются комментаторами даже в тех случаях, когда данные разных служб в действительности совпадают. Чрезвычайно показательны в этом отношении, например, рассуждения Е. Киселева, прозвучавшие в одном из недавних выпусков программы 'Итоги'. Сообщив, что, по данным ВЦИОМа, рейтинги ЛДПР, СПС и 'Яблока' превышают 5%, а по данным Фонда 'Общественное мнение' – не 'дотягивают' до этой магической цифры, телеобозреватель задался вопросом о том, почему ВЦИОМ 'предрекает' этим партиям преодоление пятипроцентного барьера на выборах и попадание в следующую Думу, а ФОМ – 'предсказывает' их поражение, после чего многозначительно заметил, что, по его сведениям, в окрестностях Кремля есть люди, желающие, чтобы в новой Думе не было ни правых, ни 'либеральных демократов'.
В действительности сколько-нибудь ощутимых расхождений между данными ВЦИОМа и ФОМа относительно притягательности упомянутых партий для россиян нет. Е. Киселева ввело в заблуждение то обстоятельство, что эти организации, публикуя рейтинги партий и политиков, используют разные форматы представления данных.
Если ФОМ сообщает, какая доля от общего числа опрошенных изъявляет намерение голосовать за ту или иную партию, то ВЦИОМ обычно обнародует иной показатель: долю изъявляющих такое намерение от числа респондентов, заявляющих о готовности отдать свои голоса за те партии, которые перечислены в предложенном им списке, – т.е. без учета затрудняющихся с ответом и не планирующих принимать участие в выборах. Между тем, на эти категории приходится весьма значительная часть респондентов. В частности, в сентябрьском опросе ВЦИОМа – 31% опрошенных. По результатам этого опроса, за 'Яблоко' намеревались голосовать 4%, а за ЛДПР и СПС – по 3% от общего числа респондентов (что очень близко к данным ФОМа на тот момент). Но от числа опрошенных, выбравших ту или иную партию из предложенного им списка (т.е. от 69% участников опроса), это составило 6% – за 'Яблоко', и по 5% – за ЛДПР и СПС (Седов Л.А. Общественное мнение в сентябре 2002 г. // www.wciom.ru, 7 октября 2002 г.).
Не будем здесь обсуждать вопрос о том, какой формат представления данных предпочтительнее. Стоит только подчеркнуть, что организации, на регулярной основе исследующие электоральные предпочтения граждан, обычно сопровождают публикацию результатов своих исследований указаниями на то, как исчисляются приводимые ими показатели, – ФОМ, во всяком случае, следует этому правилу неукоснительно. Поэтому любой внимательный потребитель соответствующей информации – политик или политический комментатор – может легко 'преобразовать' эти показатели и выяснить, в каких случаях сами данные исследовательских организаций различаются, а в каких – совпадают.
Что же касается действительных, а не мнимых расхождений между данными этих организаций о рейтингах политических партий, то они объясняются, главным образом, различиями в методиках проведения опросов. Наиболее значимыми представляются здесь два фактора: во-первых, перечень предлагаемых респонденту вариантов ответа на вопрос о его электоральных предпочтениях, и во-вторых – локализация этого вопроса в анкете.
Исходя из этого, ФОМ провел методический эксперимент, ориентированный на то, чтобы выяснить, какое влияние на распределение ответов оказывают данные факторы. В ходе трех опросов вопрос об электоральных предпочтениях задавался в редакции, постоянно используемой ФОМом, но 'перемещался' по анкете, а в одном опросе он был помещен на 'обычном' месте, но с тем перечнем вариантов ответа, который применяется в исследованиях ВЦИОМа.
В исследованиях ФОМа респондент отвечает на вопрос о том, за какую партию он проголосовал бы, 'если бы в ближайшее воскресенье состоялись выборы в Государственную Думу', выбирая соответствующую позицию на карточке со списком, в который включены партии, преодолевшие пятипроцентный барьер на прошлых парламентских выборах (после образования 'Единой России' она заменила в этом списке 'Единство' и ОВР), а также Аграрная партия. То есть всего 6 партий.
Вопросу о партиях предшествует блок вопросов об отношении респондента к ведущим российским политикам и, в частности, о том, за кого он проголосовал бы на президентских выборах.
Однако в ходе опроса, проведенного 21 – 22 сентября, вопрос о партийных предпочтениях был вынесен в начало анкеты, а 17 – 23 сентября и 1 – 6 октября помещен в конце анкет (необходимо подчеркнуть, что в этих двух исследованиях политическая проблематика вообще не затрагивалась). Полученные результаты приводятся ниже в обрамлении данных, полученных по 'стандартной' методике в ходе опросов от 14 – 15 сентября и 5 – 6 октября, – когда вопросу о партийных предпочтениях предшествовали иные 'политические' вопросы.
Вопрос: 'Если бы в ближайшее воскресенье состоялись выборы в Государственную Думу, то за какую из перечисленных ниже партий Вы бы скорее всего проголосовали?' (Карточка, один ответ).
| |
14-15 сент. |
17–23 сент. |
21–22 сент. |
1–6 окт. |
5–6 окт. |
|
после вопросов о политиках |
конец анкеты |
начало анкеты |
конец анкеты |
после вопросов о политиках |
|
'Единая Россия' ('Единство и Отечество') |
29 |
26 |
24 |
26 |
29 |
|
Коммунистическая партия РФ (КПРФ) |
22 |
20 |
19 |
20 |
21 |
|
ЛДПР |
6 |
4 |
5 |
5 |
6 |
|
Союз правых сил |
5 |
3 |
3 |
3 |
5 |
|
'Яблоко' |
4 |
3 |
4 |
2 |
4 |
|
Аграрная партия |
4 |
2 |
1 |
1 |
2 |
|
за другую |
0 |
2 |
0 |
1 |
1 |
|
против всех |
5 |
7 |
12 |
10 |
8 |
|
не стал(-а) бы участвовать в выборах |
8 |
10 |
10 |
9 |
10 |
|
затрудняюсь ответить |
18 |
24 |
22 |
22 |
15 |
|
Проведенный эксперимент показал, прежде всего, что при отклонении от 'стандартной' методики ФОМа доля респондентов, заявляющих о намерении голосовать за какую-либо партию, значительно сокращается. Если в сентябрьском 'обычном' опросе она составила 70%, а в октябрьском – 68%, то при перемещении рассматриваемого вопроса в начало анкеты – 56%, а при локализации в конце 'деполитизированной' анкеты – 60% в сентябре и 58% – в октябре. Следует обратить внимание на то, что размещение данного вопроса в конце анкеты, не затрагивающей политические сюжеты, лишь ненамного (на 2 – 4 п.п.) повышает готовность респондента к 'голосованию' за перечисленные партии в сравнении с ситуацией, когда такое предложение делается ему в самом начале опроса. Это означает, по-видимому, что хотя сам по себе 'разогрев' респондента по мере развертывания диалога с интервьюером (участник опроса 'втягивается' в процесс интервью, его 'рефлексивный тонус' повышается) и способствует росту его предрасположенности к участию в таком 'голосовании', но влияние этого фактора невелико. В то же время актуализация политических знаний и предпочтений респондента, инспирируемая в 'обычных' опросах ФОМа серией вопросов на политические темы, предшествующих вопросу о партийных предпочтениях, способствует этому в значительно большей мере.
В связи с этим естественно задаться вопросом о том, корректна ли в данном отношении 'стандартная' методика ФОМа: если мы в 'лабораторных' условиях опроса искусственно повышаем уровень политической 'включенности' респондента, то не оборачивается ли это недостоверностью получаемых сведений о его возможном политическом поведении? Представляется, что такие опасения необоснованны. Дело в том, что в ходе реальной предвыборной кампании уровень политической 'включенности' граждан неизбежно и ощутимо увеличивается в сравнении с периодами политического затишья – об этом 'заботятся' претенденты на депутатские мандаты и СМИ. Поэтому определенная актуализация политических знаний и установок респондента в ходе опроса не препятствует, а, скорее, способствует более адекватному моделированию ситуации, в которой он окажется накануне выборов.
Однако вернемся к результатам эксперимента. Как явствует из приведенных данных, изменение локализации вопроса о партийных предпочтениях никак не сказывается на доле респондентов, заявляющих о нежелании участвовать в выборах. В то же время в ситуации, когда участники опроса отвечают на этот вопрос без предварительной 'разминки' на иных политических сюжетах, они гораздо чаще затрудняются сделать свой выбор. Кроме того, они значительно чаще заявляют о намерении голосовать 'против всех' – особенно тогда, когда рассматриваемый вопрос задается в самом начале интервью.
Наиболее ощутимые потери при этом несет 'Единая Россия' – ее рейтинг резко снижается. И неудивительно: когда респонденты заявляют о своих партийных предпочтениях в 'обычных' опросах ФОМа, они перед этим отвечают на вопросы о своем отношении к персонажам, пребывающим на авансцене российской политики. Многие из этих персонажей так или иначе ассоциируются с 'Единой Россией' – причем речь идет не только о таких лидерах партии как С. Шойгу и Ю. Лужков, но и о президенте, а также о главе правительства и некоторых министрах, пользующихся определенной популярностью (ассоциации понятны: 'Единая Россия' – 'партия власти'). Когда же рассматриваемый вопрос задается без 'разминки', подобные ассоциации актуализируются, очевидно, не столь интенсивно. В то же время по некоторым иным мобилизационным ресурсам 'Единая Россия' явно уступает конкурентам из числа 'думских' партий – она, в частности, не располагает кругом давних приверженцев, которые поддерживали бы ее уже в течение длительного времени и в силу этого были бы предрасположены голосовать за нее 'автоматически', ее идеологический облик не отличается четкостью, и т.д.
Не означает ли это, что 'обычные' опросы ФОМа искусственно 'завышают' рейтинг 'Единой России'? По-видимому, не означает, поскольку – придется повториться – в ситуации реальной предвыборной кампании уровень политической 'включенности' граждан неизбежно повысится, а значит – и круг ассоциаций, увязывающих данную партию с популярными политическими фигурами, будет с той же неизбежностью актуализирован в массовом сознании.
Что касается рейтинга КПРФ, то он при изменении локализации вопроса о партийных предпочтениях снижается незначительно: электорат компартии, как известно, по уровню своей 'мобилизационной готовности' намного превосходит электораты иных партий, и ее приверженцы меньше, чем кто бы то ни было, нуждаются в 'разминке' для того, чтобы определить свою политическую принадлежность. Рейтинги же остальных партий настолько невелики, что всерьез говорить о влиянии, оказываемом на них 'перемещением' вопроса о партийных предпочтениях в анкете, не приходится: любой единовременный сдвиг в соответствующих показателях находится в пределах статистической погрешности.
Обратимся теперь ко второй части нашего эксперимента. Как уже говорилось, в ходе одного из опросов (28 – 29 сентября) ФОМ предложил респондентам карточку со списком партий, используемым в своих исследованиях ВЦИОМом, разместив вопрос о партийных предпочтениях в том месте анкеты, где он находится обычно, – после вопросов о политиках.
| |
ФОМ (по карточке ВЦИОМа), 28–29 сентября |
ВЦИОМ, сентябрь |
|
от числа намеренных голосовать |
от числа опрошенных (В статье Л.А. Седова 'Общественное мнение в сентябре 2002 г.' приводятся данные от числа опрошенных только по партиям, указанным в столбце. (См.: Седов Л.А. Общественное мнение в сентябре 2002 г. // www.wciom.ru, 7 октября 2002 г.)
) |
|
Коммунистическая партия РФ (КПРФ) |
21 |
31 |
19 |
|
'Единая Россия' ('Единство и Отечество ') |
20 |
28 |
18 |
|
ЛДПР |
5 |
5 |
3 |
|
'Яблоко' |
4 |
6 |
4 |
|
Союз Правых Сил |
3 |
5 |
3 |
|
Женщины России |
8 |
7 |
5 |
|
'Россия' под руководством Г. Селезнева |
1 |
1 |
|
|
РНЕ |
1 |
3 |
2 |
|
Аграрная партия |
1 |
2 |
|
|
Социал-демократическая партия |
1 |
1 |
|
|
Демократическая партия под руководством М. Прусака |
0 |
1 |
|
|
Партия пенсионеров под руководством Атрошенко |
1 |
1 |
|
|
Народная партия |
1 |
1 |
|
|
Партия развития предпринимательства под руководством И. Грачева и О. Дмитриевой |
0 |
1 |
|
|
'Либеральная Россия' |
0 |
1 |
|
|
за другую |
0 |
0 |
|
|
против всех |
6 |
5 |
10 |
|
не стал(-а) бы участвовать в выборах |
9 |
|
14 |
|
затрудняюсь ответить |
19 |
|
17 |
|
При заимствовании данного списка партий результаты опросов ФОМа и ВЦИОМа оказались, как видно из приведенных данных, довольно близки. Однако доля респондентов, не намеренных голосовать ни за одну из перечисленных партий (голосующие 'против всех', отказывающиеся от участия в выборах и затрудняющиеся с ответом), в опросе ФОМа – значительно меньше, чем в опросе ВЦИОМа: 34% и 41% соответственно. Эти показатели, надо сказать, вообще имеют свойство весьма ощутимо варьироваться от опроса к опросу – и это, на наш взгляд, является одним из доводов в пользу представления данных о партийных предпочтениях респондентов в том формате, который использует ФОМ. Когда публикуются сведения о том, какая доля от общего числа опрошенных готова голосовать за ту или иную партию, динамика соответствующих показателей не искажается в результате колебаний доли затрудняющихся определить свои электоральные предпочтения или намеренных игнорировать выборы.
'Единая Россия' в данном опросе ФОМа лишилась весьма ощутимой доли 'голосов', перешедших по преимуществу к 'Женщинам России'. Такой 'успех' этой партии, чей рейтинг и в канун выборов 1995 г., и в канун выборов 1999 г. был весьма высоким, а реальные электоральные достижения – довольно скромными, безусловно, связан не столько с действительным политическим потенциалом данной организации, сколько с притягательностью ее названия, 'бренда' – прежде всего, для женщин: их доля среди респондентов, заявивших о намерении голосовать за данную партию, составляет около 90%. Но вместе с тем масштабы 'урона', понесенного 'Единой Россией', дают основания говорить о 'рыхлости', неустойчивости ее электората.
Итак, результаты проведенного эксперимента определенно свидетельствуют о том, что расширение круга партий, поименованных на предъявляемой респондентам карточке, существенно влияет на рейтинги партий, активно участвующих в политической жизни и определенно намеревающихся претендовать на представительство в следующей Думе.
Какая же методика позволяет сейчас, за год с лишним до очередных парламентских выборов, получить более адекватные данные: та, при которой список потенциальных участников избирательной кампании заведомо неполон (ФОМ), или та, при которой он заведомо гипотетичен (ВЦИОМ), ибо включает в себя политические организации, чьи электоральные намерения еще не ясны никому, включая и их самих? Обсуждение этого вопроса выходит далеко за рамки темы данной публикации. Однако такое обсуждение в любом случае окажется более осмысленным и продуктивным, чем дискуссии на 'вечную' тему о степени объективности или пристрастности организаций, занимающихся изучением общественного мнения. |