|
Документ опубликован на сайте www.fom.ru
http://bd.fom.ru/report/cat/eur/dagestan/o906601 ВОЙНА В ДАГЕСТАНЕ: ХАРАКТЕР И ПЕРСПЕКТИВЫ 22.09.1999 [отчет] [ Кертман Г.Л. ] Подавляющее большинство российских граждан не питает надежд на скорое завершение войны в Дагестане. Накануне вторжения боевиков в Новолакский район только 11% респондентов полагали, что "российские войска одержали окончательную победу над боевиками", между тем как 71% считали, несмотря на официальные сообщения об освобождении дагестанской территории, что это лишь "временная победа" (опрос ФОМ 4-5 сентября). Неделю спустя 72% опрошенных выразили уверенность в том, что вооруженный конфликт в Дагестане "перерастет в длительные боевые действия, как это было в Чечне", и только 13% полагали, что он скоро прекратится. Такой, очевидно, вполне сформировавшийся пессимизм во многом обусловлен тем, что большинство респондентов не надеется на завершение войны по вытеснении боевиков с дагестанской территории. Вопрос: Одни считают, что исламских боевиков достаточно выдворить с территории Дагестана. Другие думают, что боевиков надо окончательно уничтожить, а для этого продолжить боевые действия на территории Чечни. С каким мнением Вы согласны - с первым или вторым?
Следует отметить, что приведенные данные не поддаются однозначной интерпретации. Было бы не совсем корректно утверждать, что 54% российских граждан настаивают на перенесении боевых действий на чеченскую территорию. Ведь вопрос задан во вполне определенном контексте: речь идет о том, "достаточно" ли изгнать боевиков из Дагестана, чтобы закончить войну. Причем задан он после того, как у респондентов спрашивают о том, скоро ли, по их мнению, завершится эта война. Поэтому человек, отчетливо сознающий, что одно лишь очищение дагестанской территории не решит проблему, может избрать второй вариант ответа даже в том случае, если он является противником вторжения федеральных сил в Чечню. То есть заявление о том, что изгнания боевиков "недостаточно", что без их уничтожения завершить войну в Дагестане невозможно, - а именно это, по существу, говорят те, кто останавливается на втором варианте ответа, - еще не означает, строго говоря, согласия на такое вторжение. Однако, похоже, общественное мнение постепенно склоняется к признанию допустимости - если не необходимости - нанесения ударов по чеченской территории. Сегодня респонденты чаще оценивают происходящее в Дагестане как "войну с внешним агрессором", чем как "гражданскую войну". Выбор дефиниции в данном случае имеет достаточно принципиальное значение. Дело в том, что восприятие дагестанских событий как "гражданской войны" - то есть, по преимуществу, "внутреннего дела" Дагестана - связано, очевидно, с установкой на минимизацию участия российских вооруженных сил в конфликте. Если же речь идет об отражении внешней агрессии против Дагестана как неотъемлемой части России, то необходимость в самом решительном противодействии агрессору - вплоть до перенесения боевых действий на его территорию - представляется гораздо более очевидной. Не случайно респонденты, утверждающие, что боевиков надо "окончательно уничтожить", гораздо чаще утверждают, что в Дагестане идет "война с внешним агрессором", а те, кто считает возможным ограничиться их выдворением с дагестанской территории, склоняются к определению этих событий как "гражданской войны". Вопрос: В Дагестане продолжается вооруженный конфликт. По мнению одних, на территории Дагестана идет гражданская война. По мнению других, в Дагестане идет война с внешним агрессором. С каким мнением Вы согласны - с первым или вторым?
Однако версия о "гражданской войне" в Дагестане находится в вопиющем противоречии с фактами, сообщаемыми СМИ: о чеченских боевиках, на стороне которых сражаются исламисты из стран дальнего зарубежья, и дагестанских ополченцах, воюющих на стороне федеральных войск. Почему же каждый третий из опрошенных, тем не менее, предпочитает трактовать происходящее как "гражданскую войну"? Вероятно, тут сказываются и недостаточная информированность, и нежелание косвенно признавать независимость Чечни, трактуя вторжение с ее территории как "внешнюю" агрессию. Но, очевидно, в первую очередь, это подсознательное стремление "отгородиться" от войны на Северном Кавказе (гражданская война - "внутреннее дело" Дагестана), - стремление, усугубляемое фобиями антикавказского толка. Впрочем, следует ожидать, что террористические акты в Москве и других российских городах заставят многих из тех, кто занимал подобную позицию в момент проведения опроса (а тогда произошел лишь первый из серии взрывов, и причастность к нему чеченских террористов еще вызывала сомнения), изменить свою точку зрения и увидеть в Дагестане не источник смуты, а жертву агрессии. Перед лицом очевидной агрессии, предпринятой в отношении России, достаточно сложно воспринимать события, происходящие в приграничных с Чечней регионах, как их "внутреннее дело". Поэтому и стремление к минимизации федерального участия в дагестанских событиях, которое, кажется, проявляется в трактовке событий как "гражданской войны", должно, очевидно, сойти на нет. А это, в свою очередь, должно сказаться и на отношении к стратегии противодействия боевикам. Вопрос: Какую оценку Вы бы дали действиям российских вооруженных сил в Дагестане - отлично, хорошо, удовлетворительно, плохо или очень плохо?
Респонденты весьма далеки от единства в оценке действий российских войск в Дагестане. Но показательно, что опрошенные, предпочитающие ограничиться выдворением боевиков с дагестанской территории, склонны к более высоким оценкам, чем те, кто согласен с необходимостью "окончательного уничтожения". Это позволяет предполагать, что успехи в деле очищения дагестанских сел могут в значительной мере "обесцениться" в том, весьма вероятном, случае, если установка на перенесение боевых действий на чеченскую территорию получит более широкое распространение. Едва ли можно сомневаться в том, что чеченская проблема будет на протяжении избирательной кампании оставаться в фокусе внимания различных политических сил. Пока достаточно сложно прогнозировать, каким образом события на Северном Кавказе и вокруг него скажутся на исходе выборов, но приведенные выше данные выявляют один момент, который может оказаться существенным. Сторонники Г.Явлинского, судя по этим данным, больше, чем кто бы то ни было, остерегаются перенесения боевых действий на чеченскую территорию, тогда как сторонники С.Степашина, напротив, чаще, чем кто бы то ни было, признают такие действия необходимыми. Это, разумеется, может затруднить выработку единой позиции "Яблока" по данному вопросу - ведь едва ли не главным препятствием к союзу этого движения с С.Степашиным было именно то, что в период чеченской войны нынешние союзники находились по разные стороны баррикад: С.Степашин - среди инициаторов ввода федеральных сил в Чечню, "Яблоко" - среди наиболее решительных противников "партии войны". | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||