|
Об экологии в последнее десятилетие много говорят в средствах массовой информации. В России появляются общественные экологические организации и даже политические партии, занимающиеся экологическими проблемами. Однако до какой степени данная проблематика актуализирована в массовом сознании? Что представляет собой 'экологическое сознание' рядовых граждан? Важны ли для населения проблемы экологии, загрязнения и защиты окружающей среды?
Как показывают результаты опросов, на сегодняшний день в массовом сознании экологическая проблематика актуализирована весьма слабо – респонденты просто не включают загрязнение окружающей среды в круг наиболее важных для России проблем. Так, отвечая на открытый вопрос о самых главных проблемах страны (Вопрос: 'Назовите, пожалуйста, главные, по Вашему мнению, проблемы современной России'. Обще-российский опрос населения от 3-4 ноября 2001 г. 1500 респондентов. См.: Поле мнений. Доминанты. 2001. № 042, 9 нояб. http://www.fom.ru/survey/dominant/310/760/2507.html), респонденты называли проблемы экономики и безработицы (24%), низкий жизненный уровень населения (20%), отсутствие эффективного механизма государственного управления (16%), преступность и наркоманию (15%), войну в Чечне, межнациональные конфликты (14%), говорят даже о духовном кризисе (6%). Однако об экологических проблемах респонденты не упомянули ни разу.
А в ответах на открытый вопрос о том, какие проблемы являются сегодня главными для них и их семьей (Вопрос: 'Назовите, пожалуйста, проблемы, которые являются сегодня главными для Вас и Вашей се-мьи Общероссийский опрос населения от 3-4 ноября 2001 г. 1500 респондентов. См.: Поле мнений. До-минанты. 2001. № 042, 9 нояб. http://www.fom.ru/survey/dominant/310/760/2507.html), россияне чаще всего упоминали материально-бытовые проблемы (75%), а именно – финансовые проблемы, зарплаты, цены (53%), проблемы со здоровьем и качеством медицинского обслуживания (13%), жилищные проблемы (10%), проблемы, связанные с коммунальным хозяйством (4%). Беспокоят россиян проблемы с учебой и работой (13%), проблемы в семье (2%). Говорят они и о страхе перед будущим (2%). А вот об экологических проблемах, о загрязнении окружающей среды в своих ответах на открытый вопрос респонденты вообще не упомянули – очевидно, эти вопросы не входят в круг тех, которые реально волнуют людей в их повседневной жизни.
Однако когда респондентам был задан закрытый вопрос о том, беспокоит ли их состояние окружающей среды в своем регионе, 89% респондентов ответили утвердительно. Две трети опрошенных россиян (65%) считают, что экологическая ситуация в последние годы в России только ухудшается, в три с половиной раза меньше опрошенных (18%) считают, что эта ситуация остается неизменной, и всего только 10% думают, что она улучшается. Причем респонденты называют множество вполне конкретных экологических проблем своих регионов – в частности, загрязнение воды (34%) и атмосферы (33%), неблагоустроенность, грязь и антисанитарное состояние городов (13%), радиацию (8%), вырубку и исчезновение лесов (7%), ввоз и хранение ядерных отходов (4%), свалки (3%).
Почему же россияне не включают вопросы, связанные с состоянием окружающей среды, ни в круг беспокоящих их проблем, ни в круг наиболее значимых проблем страны, а 'вспоминают' о них только после определенной информационной 'стимуляции' – вопроса интервьюера в ходе массового опроса или реплики модератора на групповой дискуссии? Означает ли это, что экологические ценности является для респондентов всего лишь 'фасадными', декларируемыми, но не освоенными, а обеспокоенность и неудовлетворенность состоянием окружающей среды – не более чем конформистской реакцией на вопросы интервьюера? Вероятнее всего, нет. Столь высокий уровень 'конформистской', как может показаться на первый взгляд, обеспокоенности опрошенных состоянием окружающей среды скорее всего свидетельствует о том, что экологическая проблематика, хотя и не занимает первых мест в иерархии приоритетов россиян, но все же встречает в обществе определенное сочувствие. Эта проблематика является для людей значимой, хотя беспокойство по поводу состояния окружающей среды и стремление изменить это состояние к лучшему и не входит в круг 'ближних', повседневных установок и ценностных ориентаций, которые определяют поведение граждан, в том числе и политическое.
Однако подобная 'периферийность' экологических сюжетов является показателем несформированности экологического сознания россиян. Развитие этого сознания, освоение экологических ценностей и их 'приближение' к 'центру' ценностной системы людей происходит преимущественно через негативный опыт столкновения – судя по всему, нередкого – с реальными проблемами. Только пятая часть опрошенных (23%) считают экологическую ситуацию в своем регионе более благоприятной по сравнению с другими регионами России, причем чаще, чем в среднем по опросу, об этом говорят жители села (29%). Треть респондентов (36%) полагают, что там, где они живут, экологическая ситуация не отличается от той, что характерна для большинства регионов России. Еще треть опрошенных (32%) думают, что в их регионе состояние окружающей среды хуже, чем в большинстве регионов страны: чаще об этом говорят жители больших городов (50%), респонденты с высокими доходами (38%) и лица с высшим образованием (38%).
Экологическая ситуация в регионе, естественно, оказывает влияние на эмоциональную сторону восприятия экологической проблематики в целом. Так, из фокус-группах, проведенных в трех разных российских городах, наиболее эмоциональные и содержательные дискуссии состоялись в Самаре и Новосибирске – там, где люди говорили о конкретных экологических проблемах своих регионов, с которыми им приходится сталкиваться в каждодневной жизни:
- 'Вода у нас очень плохая. В свое время у нас неправильно вводились удобрения в землю'
(ДФГ, Самара).
- 'Плохая ситуация, заводы, военные заводы выбрасывают вредные вещества. Они просачиваются в почву. В Волге недавно нефть нашли у другого берега'
(ДФГ, Самара).
- 'Дышим, чем попало. Живем на шлюзе: сливы постоянно ужасные всего на свете, и мы в этом купаемся'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Плохая у нас экологическая обстановка. В нашем районе в Новосибирске самый тяжелый объект – это электродный завод, который загрязняет зону веществом, самым опасным для человека'
(ДФГ, Новосибирск).
А на московской фокус-группе обсуждение экологических проблем было весьма коротким и довольно отвлеченным, и резюмировалось следующим образом.
- '
Модератор: Сегодня экология является более важной, чем другие задачи?
Ира: Является.
Игорь: Нет.
Виктор: Я считаю, нет' (ДФГ, Москва).
Другим источником формирования экологического сознания россиян (наряду с собственным опытом знакомства с состоянием окружающей среды) является деятельность экологических организаций. Значимость этого источника, судя по всему, пока невелика. Так, половина опрошенных (50%) затруднились ответить на вопрос, есть или нет в их регионе экологические организации, защищающие окружающую среду. Около трети респондентов (30%) ответили утвердительно, еще 19% – отрицательно. Представители региональных элит оказались, судя по всему, более информированными: подавляющее большинство экспертов ответили, что в их регионах экологические организации есть.
Судя по результатам фокус-групп, респонденты плохо представляют себе, кто именно, что за люди и что за организации занимаются экологическими проблемами, в чем состоит суть их деятельности, каковы границы их ответственности и т. д.:
- 'Я слышал, что в Самаре есть организация, но чем занимается, не знаю. Мне трудно ее деятельность оценить'
(ДФГ, Самара).
- 'Они как-то называются... Есть, только я забыла. В газете было даже, я читала. Есть, только не знаю точно, как они называются'
(ДФГ, Москва).
Даже наиболее 'просвещенные' в экологическом плане самарцы, кажется, слабо различают общественные экологические организации и государственные службы, занимающиеся охраной окружающей среды:
- 'У нас есть центр экологии, он находится на Мичурина, он занимается утилизацией отходов, контейнерной перевозкой мусора, городские свалки входят в его компетенцию'
(ДФГ, Самара).
- 'Я знаю, что есть областная экологическая организация, которая следит за экологией. Они ходят по предприятиям, следят за ними, за выбросами. Осуществляют контроль'
(ДФГ, Самара).
Среди 'знакомых' им негосударственных организаций, занимающихся экологией, респонденты чаще всего называли 'Гринпис', 'зеленых', партию 'Кедр'. Однако даже о деятельности этих – более или менее известных респондентам – экологических организаций участники фокус-групп почти ничего не смогли рассказать.
Вместе с тем, треть опрошенных россиян (31%) оценивают деятельность российских экологов положительно, столько же (32%) – отрицательно, и чуть более трети респондентов (37%) затруднились дать оценку работе российских экологов. При этом доля респондентов, которые считают, что деятельность экологических организаций приносит пользу их региону, уже существенно меньше – 15%; причем среди позитивно оценивающих деятельность экологов всего четверть (28%) считает, что от экологических организаций их региону есть польза. Отсюда следует, что вышеприведенные данные о позитивной оценке работы экологов (31%) отражают не столько реальную оценку населением деятельности этих организаций, сколько своеобразный 'кредит доверия' – ведь, когда речь заходит о конкретном вкладе экологических организаций в жизни региона, доля позитивных оценок сокращается вдвое.
Региональные эксперты – более информированные, чем рядовые граждане – оказались последовательнее в своих оценках. Чуть менее половины представителей региональных элит дают позитивную оценку деятельности российских экологов, при этом чуть более половины говорят о пользе работы этих организаций для региона. Треть – дают негативную оценку деятельности экологов, чуть менее половины говорят об отсутствии пользы для региона.
Итак, экологическое сознание в России на сегодняшний день развито крайне слабо, экологическая проблематика как ценность хотя и представляется россиянам значимой, находится где-то на периферии массового сознания, а степень информированности населения о деятельности экологов и экологических организаций крайне мала. Существует ли в таком случае в обществе потенциал социальной и политической мобилизации вокруг экологической проблематики и что может стимулировать подобную мобилизацию?
Вероятнее всего, такой потенциал существует, хотя он и меньше, чем это может показаться при поверхностном взгляде на полученные данные.
Например, судя по ответам респондентов, 30% опрошенных готовы принять участие в деятельности какой-либо экологической организации. Однако едва ли эта цифра адекватно отражает потенциал массового участия россиян в экологическом движении – на сегодняшний день всего 5% россиян являются членами различных общественных организаций, и только 15% хотели бы принять участие в деятельности различных общественных организаций, в том числе и экологических (Вопросы 'Являетесь ли Вы членом какой-либо общественной организации?', 'Вы бы хотели или не хо-тели участвовать в работе какой-либо общественной организации?' (закрытые) и 'Что это за обще-ственная организация, в работе которой Вы хотели бы участвовать? Чем она должна заниматься?' (открытый). См.: Поле мнений. Доминанты. 2001. № 023, 26 июня. http://www.fom.ru/survey/dominant/224/566/1880.html). Таким образом, в реальности круг потенциальных 'новобранцев' экологического движения – намного меньше.
Что же касается участия экологов в политическом процессе, то 76% опрошенных считают, что эти организации должны принимать участие в выборах, выдвигать своих кандидатов в федеральные, региональные и местные органы власти. Противоположное мнение высказали всего 11% респондентов.
Однако на фокус-группах аргументы против участия экологических движений в политике и выборах в формате политической партии звучали чаще, чем аргументы 'за'. В основе таких возражений лежат различные мотивы. Первый из них – это разочарование в политических партиях как представителях и выразителях интересов каких-либо социальных групп, кроме самих себя. Респонденты считают, что как только экологическое движение превратится в партию, его основной целью станет не защита окружающей среды, а борьба за собственные интересы, власть, деньги и т.д.
- '
Ольга: Как только начинает организовываться партия, люди забывают свое начало. Я боюсь, как бы не произошло перерождения. Должна быть общественная организация, но не политическая.
Модератор: То есть, как только пройдут в Думу, забудут об экологии?
Ольга: Да.
Сергей: Я согласен.
Лариса: Тоже согласна' (ДФГ, Самара).
- 'А если будут в структуре власти, они будут лавировать так, чтобы было выгодно тем, кто делает деньги'
(ДФГ, Новосибирск)
Второй аргумент, который выдвигают противники создания новой экологической партии, – защита окружающей среды должна быть предметом заботы и пунктом программы всякой политической партии, поэтому создавать для этой цели отдельную организацию просто нецелесообразно:
- 'Нам не нужно лишней партии 'зеленых'. И так их у нас столько, что мы не помним сколько. Каждая партия один из существенных вопросов должна иметь в виду'
(ДФГ, Самара).
- 'Я считаю, что все партии должны об этом думать. Почему другие партии об этом не думают? Любая партия может выступить с этим лозунгом, и люди ее поддержат'
(ДФГ, Новосибирск).
Еще один аргумент, который выдвигают противники создания новой экологической партии, тот, что проблемами экологии должны заниматься специальные государственные структуры, а не общественные объединения:
- 'А я считаю, что это должно быть не общественная, а государственная организация, потому что дело очень серьезное – экология'
(ДФГ, Москва).
- 'Да есть же специальные службы, почему нужны еще и партии?'
(ДФГ, Новосибирск).
Противоположное мнение – экологическая партия нужна – на фокус-группах высказывалось намного реже:
- 'Если в Думе будут люди, которые будут заботиться об окружающей среде... Зачем вообще в Думу выбирают депутатов? Они будут напоминать депутатам, что есть окружающая среда еще, что кроме политических проблем есть проблемы экологии'
(ДФГ, Самара).
- 'Партия – это уже не движение, и программу можно будет провести, и финансирование будет совершенно другое'
(ДФГ, Самара).
Среди представителей региональных элит более двух третей считают, что экологические организации должны участвовать в политическом процессе, в частности – выдвигать своих кандидатов на выборах; противоположного мнения придерживается четверть опрошенных экспертов.
Каков электоральный потенциал экологической партии в России? Для того, что определить возможные границы электората такой партии респондентам было задано несколько вопросов. Первый был сформулирован так: 'Представьте себе, что в России сформировалась крупная экологическая партия. Если эта экологическая партия стала бы участвовать в выборах в Государственную Думу, Вы стали бы или не стали бы голосовать за нее?'. Этот вопрос был ориентирован фактически не на выявление границы потенциального электората экологической партии, а на определение круга 'сочувствующих', т.е. людей, которые в принципе не возражают против присутствия этой партии в Государственной Думе. Доля 'сочувствующих' респондентов составила 55%. Всего 17% опрошенных при такой формулировке ответили, что не стали бы голосовать за экологическую партию.
Другой вопрос был сформулирован таким образом, чтобы респондент мог сравнить экологическую партию с другими, ныне действующими в Думе: 'А если эта экологическая партия стала бы участвовать в выборах в Государственную Думу наряду с теми партиями, которые сегодня в ней представлены, за какую партию Вы бы в этом случае проголосовали?' В этом случае объем потенциального электората экологической партии составил уже 22%. Однако эта цифра безусловно 'завышена': реальный электорат такой партии будет намного меньше. Дело в том, что этот вопрос был задан респондентам в самом конце беседы на экологическую тему, когда в сознании респондентов уже была актуализирована экологическая проблематика, которая, как уже говорилось выше, сама по себе, без дополнительной 'стимуляции' на массовом уровне не возникает, что не могло не повлиять на распределение ответов на этот вопрос. Когда же аналогичный вопрос (Вопрос: 'Если бы в ближайшее воскресенье состоялись выборы в Государственную Думу, то за какую из перечисленных ниже партий Вы бы скорее всего проголосовали?'.) о партийных предпочтениях был задан респондентам в начале опроса, до беседы об экологии, за экологическую партию были готовы отдать голоса всего 4% опрошенных. Впрочем, и этот показатель, гораздо более реалистичный, нежели приведенные выше, является сугубо ориентировочным. Потенциальный электорат какой-либо новой экологической партии может оказаться как несколько больше, так и несколько меньше – сейчас, когда речь идет о некой абстрактной экологической партии, ни лидеры, ни программа которой населению не известны, людям очень трудно представить свое отношение к ней.
- '
Модератор: Что является критерием отбора?
Ольга: Наверное, все-таки личности, которые представляют ту или иную партию. И даже то, что они уже сделали' (ДФГ, Самара).
- 'Я бы посмотрел программу, встретился бы с такими людьми, а потом бы сделал вывод'
(ДФГ, Самара).
Что касается представителей региональных элит, большая часть из них (две трети) считают, что среди населения за экологическую партию проголосовали бы менее 10%.
Кто составляет потенциальный электорат экологической партии? Любопытно, что социально-демографический профиль этого потенциального электората каким-либо своеобразием не отличается: различные социально-демографические категории представлены в нем более или менее равномерно. При этом чаще, чем в среднем по выборке, голосовать за 'экологов' готовы жители мегаполисов (31% против 22% по России), жители Северо-Западного (29%) и Дальневосточного (45%) федеральных округов.
В плане политических предпочтений состав потенциальных сторонников новой экологической партии весьма неоднороден – здесь представлены сторонники всех ныне существующих партий, поскольку свой столь объемный электорат (22%) экологическая партия 'набрала' за счет голосов избирателей других партий, электоральные рейтинги которых несколько понизились.
| |
Вопрос: 'Если бы в ближайшее воскресенье состоялись выборы в Государственную Думу, то за какую из перечисленных ниже партий Вы бы скорее всего проголосовали?' |
Вопрос: 'Если эта экологическая партия стала бы участвовать в выборах в Государственную Думу наряду с теми партиями, которые сегодня в ней представлены, за какую партию Вы бы в этом случае проголосовали?' |
|
Электораты партий |
|
'Единство' |
24 |
16 |
|
КПРФ |
19 |
14 |
|
ЛДПР |
5 |
4 |
|
ОВР |
5 |
3 |
|
Союз правых сил |
4 |
3 |
|
Яблоко |
4 |
2 |
|
Аграрная партия |
2 |
1 |
|
Экологическая партия |
4 |
22 |
|
за другую |
0 |
0 |
|
против всех |
4 |
2 |
|
не стал(-а) бы участвовать |
10 |
6 |
|
Если же рассмотреть, как в процентном соотношении среди потенциальных избирателей экологической партии представлены сторонники партий ныне существующих, то получается следующая картина: приверженцы 'Единства' в ней составят 22%, КПРФ – 12%, ОВР – 6%, 'Яблока' – 5%, сторонники ЛДПР, СПС и Аграрной партии 'набирают' по 4%, приверженцы экологической партии – 7%. То есть распределение партийных предпочтений внутри 'электората' экологической партии в целом повторяет общероссийскую картину политических предпочтений избирателей, что говорит об идеологической 'немаркированности', независимости экологического дискурса по отношению к уже существующей структуре политических ценностей.
Если потенциальные сторонники экологической партии ни по своим социально-демографическим характеристикам, ни по политическим предпочтениям практически не отличаются от прочих россиян, не имеют своей специфики, то это означает, что мобилизация 'своего' электората оказалась бы для экологической партии чрезвычайно сложной задачей – тем более что уровень экологического сознания в обществе крайне низок. Однако доля потенциальных сторонников этой партии столь значительна, а уровень их лояльности по отношению к 'своим' партиям, как видно из приведенной выше таблицы, столь низок, что считать эту задачу невыполнимой едва ли оправдано.
|