|
В любом обществе есть люди, в отношении которых это общество и его государственные институты предпринимают меры по социальной защите. Это означает, что для определенной категории граждан разрабатывается система регулярно действующих и гарантированных государством экономических, социальных и правовых мер по преодолению или компенсации ограничений их жизнедеятельности.
Идея социальной защиты отсылает нас к истории становления индустриального общества. Система социального страхования, в рамках которой социальные гарантии были увязаны собязательствами по социальной защите в случае наиболее 'важных' рисков повседневной жизни (болезнь, безработица, пенсионный возраст, инвалидность), исторически развивалась на основе идеи 'государства всеобщего благосостояния'. Идея взаимопомощи в обществе оказалась мощным стимулом социальных преобразований, стала катализатором процессов социальной мобилизации иконструирования новых социальных практик. Государство стало осмысляться как посредник, осуществляющий и гарантирующий непрерывное исполнение этой функции.
Вместе с тем, сконца 70-х годов европейская идеология 'общества социального страхования' вступила вполосу кризиса. 'Концепция социальных прав иорганизационные принципы общественной солидарности' оказались под угрозой. Помимо 'структурных' причин (бюрократизация социальной сферы, изменение демографической структуры индустриальных обществ, финансовый кризис и замедление темпов экономического роста и т.д.) актуализация проблемы была спровоцирована кризисом мировоззренческих оснований этой идеологии. Дилемма в самом общем виде звучит так: как на практике соблюсти принцип солидарности игарантированной защиты (согласно которому общество имеет обязательства перед своими членами) с принципом личной ответственности (в соответствии с которым каждый индивид является хозяином своей судьбы, несет ответственность за свои поступки).
В России такого мировоззренческого кризиса на сегодня нет, но наблюдаются некоторые его признаки. Все сложнее становится отличить индивидов, ставших жертвами несчастья, от лентяев или людей, склонных к злоупотреблениям. Иллюстрациями к этому могут служить дискуссии об 'адресной социальной поддержке', о льготах инвалидам-'чернобыльцам', а также многочисленные исследования ипубликации о 'пассивных безработных', получающих пособие и не стремящихся менять свое положение. Все это позволяет говорить о том, что вобщественном мнении возможны определенные содержательные сдвиги в отношении проблем 'социально незащищенных' групп населения. Несмотря на очевидную эмоциональную и ценностную 'плотность' этой темы всознании россиян, в рациональном знании людей накопилось много содержательных противоречий. Отчасти об этом говорили и участники фокус-групп, и эксперты:
- 'Мы путаем жалость с любовью. Отношение в Европе, Америке лучше. Они их больше поддерживают. Они не говорят, как мы: 'вот, мы их так любим', там им просто оказывают помощь'
(ДФГ, Самара).
- 'Получают они копейки. Но как сейчас выяснилось, инвалиды страдают больше не от этого. Они даже смирились бы с тем, что копейка. Они не могут смириться, что они ограничены в общении слюдьми, ограничены нами. Вот человек стал инвалидом, и все друзья отвернулись от него – минимум остался, и он один'
(ДФГ, Москва).
- 'Об инвалидах никто не может говорить плохо – эта такая тема. Их жалко, им сочувствуешь, но все равно – это как проказа, хочется держаться подальше. Я испытываю неловкость, когда вижу какого-нибудь калеку. Я понимаю, что я не могу сделать для него ничего, принципиально чтобы изменить его жизнь: не могу построить дорогу, лифт, заменить порог удвери. При всей жалости все-таки в глубине души я не хочу добровольно разделить с ним его каждодневные проблемы – это тяжело, это обуза. Но стараюсь этого не замечать, гнать это вон, поскольку хочу к себе относиться с уважением'
(эксперт, Санкт-Петербург).
Еще раз оговоримся: проблема поддержки социально незащищенных – проблема льгот, пенсий, лже-льготников и лже-инвалидов – в российском обществе в качестве социальной ('общество устроено несправедливо') имировоззренческой проблемы пока не существует. Ориентируясь на высказывания участников фокус-групп ирегиональных экспертов, можно говорить, что в общественном сознании эта проблема скорее воспринимается в качестве системной ('вРоссии кризис', 'экономика 'хромает', 'денег нет, на всех не хватает', 'Минздрав беден') иорганизационной ('пособия не доходят до адресата', 'воровство чиновников', 'никто не контролирует, как расходуются деньги', 'за взятку возможны любые махинации', 'благотворительным фондам нельзя доверять', 'нет государственных программ для инвалидов').
Примерно 84% россиян считает, что государство уделяет проблемам инвалидов недостаточно внимания. Около 49% затрудняются сказать, есть ли врегионе какие-то общественные организации, занимающиеся проблемами инвалидов (34% утверждают, что таковых вообще нет); две трети россиян (66%) вообще полагают, что органы власти не обращают внимания на обращения граждан. В высказываниях участников фокус-групп время от времени звучала мысль о том, что общество (читай – государство) просто игнорирует проблемы инвалидов, изолируя их 'естественным способом' – не занимаясь перестройкой иоборудованием улиц, транспорта и мест общественного присутствия для удобства инвалидов.
- 'Есть где-то статистика такая – в среднем то ли 10, то ли 15% населения являются инвалидами. Но у нас их не видно, потому что они носу не высовывают. В Америке, при проклятом капитализме, там нет автобусов городских, которые не имеют площадки для инвалидов. Там такие коляски, которые нашим не снились вообще. То есть у нас из-за отношения государства и своих возможностей инвалиды просто сидят, и их не видно. Просто закрываем глаза. Не видим – и нет проблемы вроде бы'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'У нас есть общественные организации, но вот чтобы общество конкретно помогало инвалидам, у нас такого нет. Государство не помогает. Брошенная категория людей'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Для нашего общества инвалиды – обуза. Оно делает вид, что их нет. А они редко выходят на улицу еще и потому, что уних просто нет одежды. Например, зимой или в другое холодное время года мы надеваем пальто, а им в своей коляске неудобно в нем. Должен быть какой-то утепленный мешок'
(ДФГ, Самара).
- 'Наше общество всегда к инвалидам относилось очень плохо, и после войны, кстати, когда инвалидами заселили Валаам, чтобы они не мозолили Москву. Но раньше у них была пусть и небольшая, но четкая социальная защита. Сейчас ее практически нет: все развалилось, деньги маленькие – и те воруют. У этой системы другие цели сейчас'
(ДФГ, Москва).
Несколько иная именее пессимистичная картина вырисовывается из ответов представителей региональных элит. Приблизительно две трети из них говорили, что в их регионах есть региональные программы по социальной адаптации инвалидов, негосударственные благотворительные организации, организации взаимопомощи инвалидов; в интервью эксперты приводили конкретные примеры иназывали реально существующие в их регионах программы. Вместе с тем, общим было мнение, что государство уделяет недостаточно внимания проблемам инвалидов, это скорее ситуативные меры.
- 'Есть специальные программы внашем регионе, в том числе для инвалидов и т.д. Если говорить об Алтайском крае, наш регион пострадал от: а) ядерного полигона в Семипалатинске; б) космодрома 'Байконур'. У нас есть специальная федеральная программа о борьбе споследствиями ядерного полигона. Есть средства, которые специально выделяются на развитие медицинской базы, прежде всего диагностической. Достаточно много средств вложено федеральных вразвитие диагностических центров в крупных городах. Оборудование, оснащение медицинских учреждений даже выше, чем в целом по стране. Есть программа 'Жилище', есть 'Дети-инвалиды', есть 'Дети-сироты' – целый ряд программ'
(эксперт, Барнаул).
- 'Практически не существует государственной политики для инвалидов. Понимаете, я просто смотрю информацию по развитым странам, где учитываются при построении домов, например, возможности инвалидов жить в квартирах, при строительстве подземных переходов, транспорта и так далее. Ничего подобного у нас я не вижу'
(эксперт, Санкт-Петербург).
- 'С самого начала перестройки было много милосердия, помощи инвалидам и т.д. Но все эти мероприятия были неэффективны и постепенно исчезли. Вначале перестройки было очень выгодно: давали льготы очень большие, разрешали коммерческую деятельность, поэтому туда ринулись самые разнообразные люди, которые не столько помогали инвалидам... Ну, например, давали им клеить коробочки, а потом все коробочки выбрасывали на свалку – это было выгоднее, потому что они получали большие льготы. Я думаю, в настоящее время все, что делается в ближайшие пять-семь лет, это малоперспективно. Нужна государственная помощь на законодательном, экономическом уровне, определить стратегию политики. А главным должна быть трудовая адаптация, а не просто матпомощь, хоть адресная, хоть безадресная – все равно разворуют'
(эксперт, Иваново).
Данные опроса показывают, что в российском обществе нет не только технологий работы с инвалидами, но и отчетливых представлений о том, какие это могут быть технологии. Как правило, предложения сводились к адресной помощи, усилению контроля со стороны государства за расходованием средств, к стимулированию меценатства. Аргументированные и более продуманные высказывания на этот счет давали те из экспертов и участников фокус-групп, которым приходилось непосредственно заниматься проблемами инвалидов.
- 'В Тольятти общество инвалидов, все 'колясочники'. Зарегистрировались они, у них свой центр, они проводят слеты, сборы инвалидов со всей России. Они делятся опытом и конструируют. Чтобы это можно было сделать, они зарегистрировались как ООО. И Жилкин (мэр Тольятти) им не дал абсолютно никаких льгот. И вот они ищут организацию, чтобы войти в нее и получать все льготы. Я работаю в Самарском обществе инвалидов, они к нам обращались. Это калеки, на которых страшно смотреть! Но они сами себя обеспечивают и помогают друг другу. Этой организации никто не помог, они рухнули. Если им помочь, протянуть руку – они очень много смогут. Если этой помощи нет – они не живут, они существуют. Но условия такие, что никакие фирмы или предприятия не будут им помогать – налогов не снимут, но мороки уйма'
(ДФГ, Самара).
- 'Есть известная система страховок, как у швейцарских там, американских, канадских ит.д. кампаний. Человек заранее оплачивает себе старость. Т.е. впериод трудоспособного возраста он заключает страховку. Средства размещаются в реальном секторе экономики, и они, что важно, работают! Спустя там 15-20 лет или 10-15, на сколько человек страхуется, ему выплачиваются средства на случай его инвалидности. Значит, он получает компенсацию взависимости от тяжести и от условий страховки, и на случай его смерти – семья, дети на его иждивении все получают'
(эксперт, Барнаул).
- 'Есть региональные программы по социальной адаптации, программы преобразовательные, по получению высшего образования: компьютеры, юриспруденция, экономические консультации ит.д. Должно быть не финансирование организаций, осуществляющих помощь инвалидам, аналоговые льготы организациям, создающим рабочие места для инвалидов. Обучение и трудоустройство – это не только их заработок, но и их реабилитация'
(эксперт, Санкт-Петербург).
Одной из ключевых проблем социальной поддержки инвалидов эксперты называли порочность сложившейся системы социальной помощи. И дело здесь, судя по ответам, не только в отсутствии денег у государства. С одной стороны, государство не может контролировать огромный управленческий аппарат, который все более бюрократизируется и превращается в 'змея, поедающего самого себя':
- 'Мне, например, звонят недавно из одного фонда и говорят: 'Вот Вы нам помогите, пожалуйста. – В чем помочь? – А вот у нас не на что заработную плату выплачивать людям'. Т.е. вопрос стоит не в том, что, скажем, их подопечные в чем-то нуждаются, а в том, что работники фонда не могут получить заработную плату'
(эксперт, Барнаул).
- 'Государственные структуры на областном уровне, на районном уровне в основном это, так скажем, только место для работы чиновников. Кому-то нужен стульчик, кресло, и не более того'
(эксперт, Саратов).
С другой стороны, государство не может отдать эту сферу деятельности каким-либо альтернативным организациям. В таком случае возникает еще больше проблем: люди не доверяют не государственным фондам, государство не может их контролировать, экономическая база такой деятельности совершенно непонятна, есть опасность, что такие фонды быстро криминализируются, как это произошло с обществами инвалидов-'афганцев'.
- 'Нет для этого законодательства – раз. Сюда, в эту сферу, каких-то особых требований я и не встречал. Скажем, при регистрации предприятия смотреть, что за люди, могут ли они работать с какими-то сложными категориями людей, с инвалидами, с больными или не могут, имеют к этому склонность, не имеют, вообще, зачем они? Второе, конечно – прозрачность, т.е. эта работа должна быть подотчетной <...>, подвергаться огласке, освещаться в СМИ. Но не должно быть дружеских объятий, в которых это задохнется, а государство либо наша региональная администрация имеет к этому склонность '
(эксперт, Иваново).
- 'С льготами проблема сложная для негосударственных фондов. Вроде бы, им деньги нужно зарабатывать, но помните, что с 'афганцами' произошло? Котляковское кладбище, взрыв – это лишь маленький фрагмент. У них были льготы, но попали они под криминал, и между собой грызлись, и не сумели вовремя сообразить, что происходит. С негосударственными фондами взаимопомощи много проблем. С одной стороны, они могут быть эффективнее, там нет такого бюрократизма. С другой стороны, как экономически они будут выживать? Любое предприятие, приносящее доход, так или иначе связано если не с криминальными, то 'теневыми' делами'
(эксперт, Екатеринбург).
Узнавать мнение людей по поводу острых социальных и гуманитарных проблем очень трудно, поскольку респондент обычно не проецирует проблему или ситуацию, относительно которой хотят узнать его мнение, на себя, на свою жизнь. Поэтому при подготовке фокус-групп было решено спровоцировать дискуссию, где столкнулись бы две равно мощные ценности: ценность милосердия и ценность семьи.
Приведем впример фрагмент ДФГ в Самаре.
- Модератор: 'Как бы вы отнеслись ктому, что ваши дети вступили бы в брак с инвалидом?'
Светлана: 'Зачем это надо?'
Модератор: 'Как вы отнесетесь к выбору своего ребенка?'
Светлана: 'Если я люблю своего ребенка, я буду любить все, что любит он'.
Валентина: 'Я как мать, вообще-то, против, но все зависит от степени инвалидности'.
Любовь: 'Если парень в армии потерял ногу... Но если человек умственно неполноценный – однозначно выбор ребенка я бы не одобрила'.
Михаил: 'Мне трудно говорить. В данный момент я бы запретил. Возможно, взгляды и изменятся со временем. В конце концов, ребенок поступит, как сочтет нужным – это его решение'.
Валерий: 'Как более опытный человек в житейском плане, я бы посмотрел: если этот брак приносил бы им двоим только проблемы финансовые, моральные – я был бы категорически против. Но если они меня убедят, что все эти проблемы будут решены технически через какое-то время, я соглашусь'.
Марина: 'В зависимости от степени инвалидности, но я бы не хотела'.
Олег: 'Я бы сказал, чтобы он хорошо подумал. Все зависит от степени. Но все же попытался бы отговорить'.
Людмила: 'Вообще, к браку надо очень серьезно относиться. Пусть даже у него нет ноги, и он передвигается на протезе, надо посмотреть, как перенесла все это его психика, как он адаптировался в обществе, насколько адекватно он относится к вещам. Может, он дочь мою расстреляет через неделю или через год. Я против'.
Саша: 'Я против'.
Елена: 'Что касается брака с инвалидом – я против'.
Мнения участников московской фокус-группы разделились. Полярные позиции были сформулированы так:
- 'Вот я сейчас как-то подумала, и причина в том, что я была бы против, знаете, вот какая: то, что этот человек не сможет обеспечить семью. Он не сможет дать финансовую поддержку, и у него нет достаточно средств к существованию. И впоследствии эта семья распадется. Если бы статус был закреплен, т.е. знать, что у него приличная пенсия, которая позволит, когда ребенок может родиться... А так – это просто взять еще и на себя, и тянуть этого инвалида дальше. Вот этого все боятся – тяжестей. А время такое – все же работают за эту копейку. Когда ты лишнюю минуту уделить не то что инвалиду – своему ребенку не можешь. Ты своему не можешь, который дома сидит, потому что ты добываешь эту копейку'.
- 'В принципе, я всегда своему ребенку свободу готов предоставить, если это любовь и все такое прочее. Разумеется, я бы предупредил о всех возможных отрицательных явлениях. А там это их дело, свободы совести. Это их собственные ошибки. Я знаю, например, жизненный случай: нормальный мужик женился на девушке-инвалиде. У них нормальная семья. По сравнению с демократическими странами мы в каменном веке. Вот мы читали, кого они усыновляют из наших детдомов. Они усыновляют тех, от кого наши отказываются: с заячьей губой, с хвостами, рогами, калек, всех. Как только вы берете ребенка-инвалида, при усыновлении вы получаете страховку на этого ребенка медицинскую в миллион долларов. На нее делают операции, и дети потом живут нормальной жизнью. Ребенок получает социальную гарантию. И этот ребенок уже никогда не останется голый, как сокол. Их может не быть через 20 лет, но ребенок обеспечен полностью. А у нас на них крест уже можно было ставить'.
Лежащий в основе 'государства всеобщего благосостояния' принцип справедливости и солидарности опирается на идею, что различного рода риски распространяются на все население и по своей природе являются следствием случайного стечения обстоятельств. Трансформация нашего общества поставила большую часть людей перед одними итеми же проблемами, решение которых россияне видят, как правило, в коллективных, а не индивидуальных стратегиях. Остро переживая социальное расслоение, люди считают, что 'кризис', обрушившийся на страну – это несчастье, которое затронуло 'всех'. Такие солидаризационные установки были амортизатором социальных неурядиц ипотрясений пореформенного времени, сохраняли 'социальную ткань' общества, иногда даже консервируя систему отношений, сформировавшуюся врамках прежней мировоззренческой парадигмы. Распространение же более динамичных и креативных индивидуалистских стратегий выживания и адаптации, побуждающих сильноресурсные и слаборесурсные группы людей видеть разные основания своей социальной успешности и благополучия, способно провоцировать подрыв мировоззренческих основ социальной солидарности, основанных на идее всеобщей взаимопомощи.
|