По мнению 30% участников опроса, за последние год-два молодежь в России стала больше участвовать в политике; противоположное суждение – о снижении ее политической активности – высказывается вдвое реже (15%). Остальные респонденты перемен в этом отношении не замечают (28%) либо затрудняются с ответом (27%). Среди самих представителей молодого поколения мнение о росте его политической активности преобладает еще более ощутимо: это мнение разделяют 44% респондентов в возрасте от 18 до 25 лет, тогда как точку зрения, согласно которой эта активность снизилась, – только 10%.

В то же время желание лично поучаствовать в деятельности какой-либо политической организации, партии молодые люди сегодня выражают почти вдвое реже, чем в мае прошлого года (9% против 16%). И если год назад они обнаруживали такое желание намного чаще, чем представители старших поколений, то сейчас эта разница исчезла: среди всех опрошенных доля желающих вступить в какую-либо политическую организацию, как и в мае прошлого года, составляет 9%.

Деятельность молодежных политических организаций россиянам не слишком заметна: 76% опрошенных затруднились назвать какую-либо общенациональную или региональную политическую организацию молодежи, и еще 5% – уверенно заявили, что таких организаций нет (молодые люди обнаруживают в этом вопросе такую же степень информированности, что и старшие). Среди тех, кто смог ответить на соответствующий открытый вопрос, примерно треть (6% от всех опрошенных) упомянули "Наших", еще 1% – "Идущих вместе". Немногим чаще назывались экстремистские группировки националистического толка: скинхеды, бритоголовые – 5%, РНЕ – 1%, еще 2% опрошенных говорили о фашистских, нацистских организациях в целом. О лимоновцах вспомнили 2% респондентов. Кроме того, некоторые называли в этом контексте "взрослые" партии ("Единую Россию", ЛДПР, СПС), "Гринпис", "Деловую Россию" и т. д., некоторые – говорили о сектах, а кое-кто – упоминал реальные региональные молодежные объединения (Комитет молодежи Башкортостана, "Город против наркотиков" и пр.).

Движение "Наши" постепенно приобретает определенную известность: 31% опрошенных, отвечая на закрытый вопрос, знают ли они о его существовании, обнаружили определенную осведомленность – 12% "знают", 19% – "что-то слышали". В августе прошлого года эти показатели составляли, соответственно, 7 и 18%. При этом 8% опрошенных заявили о положительном отношении к "Нашим", 4% – об отрицательном (точно так же, как в августе 2005 года); остальные заявили о безразличии к этому движению или затруднились с ответом.

Симпатизирующие "Нашим" объясняли положительное отношение к ним либо согласием с лозунгами или действиями движения ("добрые дела у них"; "они отстаивают права молодежи"; "хорошо, что не нацисты") – 3% от всех опрошенных, либо удовлетворенностью тем обстоятельством, что молодежь "при деле" ("пусть лучше участвуют в этих делах, чем на улице собираются в какие-то группировки"; "главное, чтоб не буйствовали"), либо уверенностью в том, что она должна участвовать в политике ("молодежь должна участвовать в политической жизни, свое слово иметь"; "участвуют в политической жизни – это хорошо") – по 2%.

Питающие к "Нашим" антипатию объясняют ее тем, что эта организация, по их мнению, несамостоятельна ("надуманная организация, созданная сверху"; "полные уроды, нет у них никакой платформы, исполнители чужой воли" – 2%) и бездеятельна ("бесполезная организация"; "болтают языком, и только" – 1%). А некоторые (1%) приписывают "Нашим" "националистический уклон" и "разжигание национальной распри".

Григорий Кертман