| |
Большинство наших сограждан, судя по результатам общероссийского опроса, убеждено, что ООН играет положительную роль в современном мире (с этим согласны 55% респондентов) и оказывает значительное влияние на международную жизнь (54%). Только 17% опрошенных считают, что эта организация играет отрицательную роль, и 22% – что ее влияние на международную жизнь незначительно.
Эти данные заметно отличаются, впрочем, от результатов опроса экспертов – представителей региональных элит. Последние еще тверже, чем 'рядовые' граждане (почти единодушно, в соотношении 17:1), оценивают роль ООН как позитивную, но при этом не разделяют мнения о ее влиятельности: среди экспертов на двоих опрошенных, утверждающих, что ООН оказывает значительное влияние на международную жизнь, приходится трое занимающих противоположную позицию.
Стоит отметить, что в ходе общероссийского опроса респонденты с высшим образованием значительно чаще прочих говорили о положительной роли ООН (64%), и вместе с тем чаще оценивали ее влияние как незначительное (36%) – иначе говоря, были в своих суждениях гораздо ближе к оценкам экспертов, чем прочие.
Материалы фокус-групп дают, впрочем, серьезные основания усомниться в том, что наши сограждане, в большинстве своем, действительно рассматривают ООН как влиятельную силу на международной арене.
Особенно показателен в этом отношении ход дискуссии на московской фокус-группе. После того как двое участников высказались в том смысле, что ООН сейчас потеряла былой авторитет, модератор спрашивает, готов ли кто-либо возразить им. Один из респондентов откликается, заявляя, что ООН – 'пока еще' солидная организация. 'Почему, Андрей?' – спрашивает модератор. И получает следующий ответ: 'Потому что должен быть орган на земном шаре, который бы следил... за правовым полем, который мог какие-то санкции наложить...'.
Модератор, естественно, интересуется мнением респондента о том, удается ли ООН исполнять эту функцию. 'Нет, конечно', – с ходу отвечает Андрей. И, видимо, уловив противоречие в своих высказываниях, поправляется: 'Частично удается'. Однако модератор уточняет: 'Сейчас меньше, чем когда бы то ни было?'. И респондент соглашается: 'Ну, наверно, меньше все-таки'.
Далее участники фокус-группы, практически не полемизируя между собой, а как бы совместно формулируя единую позицию, рассуждают о том, что влиятельный орган, способный представлять мировое сообщество и следить за соблюдением 'правил игры', конечно же, нужен, но ООН сейчас с этой задачей не справляется.
Связано это, по общему мнению, с тем, что 'Россия ослабела, а Америка возвысилась, и она практически осталась одна'. Свидетельством бессилия ООН перед лицом оставшейся в одиночестве сверхдержавы респонденты считают недавнюю военную операцию НАТО на Балканах. Это событие и сейчас обсуждается весьма темпераментно – участники дискуссии явно, в большинстве своем, согласны смнением респондентки, заявившей, что 'практически Америка била по нам влице Югославии, и она нас унизила этим'. Причем участники фокус-группы весьма пессимистически оценивают перспективу повышения роли ООН или создания иной международной организации, которая могла бы взять на себя ее функции.
На другой фокус-группе – в Самаре – происходит практически то же самое. Участники дискуссии в один голос говорят о том, что авторитет ООН падает, что она утрачивает 'сдерживающую роль', которая у нее была в прошлом, связывают это с ослаблением позиций России и иллюстрируют событиями на Балканах.
На третьей, новосибирской, фокус-группе – схожая картина:
- 'Раньше Организация Объединенных Наций была гораздо авторитетнее, я так считаю. Сейчас ее функции не то что не выполняются... не так выполняются, как раньше. Ее задачи – конфликты гасить во многих странах, а тут то там, то там война... Сейчас, я считаю, авторитет ООН во многом ниже'.
- 'Это оттого, что ослабла Россия.... Сейчас это очень слабая организация, мне кажется, она вообще молчит'.
- 'Понятно, что Россия слабее стала, ее место в ООН не такое, как раньше было. Все-таки раньше авторитет плюс мощь – они срабатывали... Не знаю, как это будет в дальнейшем. Вообще, ООН, конечно, стала слабой организацией. Она не выполняет задач, которые перед ней стояли'.
Никто из участников фокус-групп не говорит о том, что ООН остается влиятельной международной организацией, – за исключением упомянутого выше москвича Андрея, который, как мы видели, аргументировал свое заявление ссылкой на то, что ООН... должна быть сильной.
Итак, доминирующее мнение определенно заключается в том, что ООН ослабела, утрачивает свой политический вес, – и это прискорбно. Вместе с тем абсолютное большинство респондентов в ходе опроса заявляет, как уже отмечалось, что ООН оказывает значительное влияние на международную жизнь. Здесь мы сталкиваемся (и, надо сказать, не впервые) с ситуацией, когда респонденты в ходе опроса оценивают некий объект, руководствуясь не столько своими представлениями о его действительных характеристиках, сколько мнением о том, каким этому объекту следовало бы быть, т.е. выносят вердикт не о сущем, а о должном.
Природа этой аберрации заслуживает, несомненно, специального исследования. Здесь же следует подчеркнуть: значительная часть респондентов убеждена в том, что ООН страдает прогрессирующей немочью, но многие из них не хотят признавать этот неутешительный диагноз, и именно поэтому, отвечая на соответствующий вопрос, заявляют о значительном влиянии Организации Объединенных Наций на международную жизнь. Неслучайно граждане, отличающиеся большим рационализмом – эксперты, респонденты с высшим образованием, – гораздо чаще демонстрируют пессимизм в этом вопросе.
Заявляют, что 'ООН выражает позиции большинства стран мира' 37% респондентов, что она 'выражает позиции одной или нескольких стран' – 39%. Отметим, что эксперты разделяют вторую точку зрения в пять раз чаще, чем первую, а респонденты с высшим образованием придерживаются мнения о зависимости ООН от одной или нескольких стран значительно чаще (51%), чем прочие.
Никаких разночтений относительно того, какая страна (или страны) имеются в виду теми, кто говорит о подконтрольности ООН, не существует: речь идет прежде всего о США, и на фокус-группах мысль об американском доминировании в этой организации звучала неоднократно:
- 'Америка как бы диктует ООН. Вот под диктовочку и санкции пишут'.
- 'Там, я считаю, процентов 90 Америка диктует'.
- 'Америка, действительно, диктует, наверное, процентов 70-80 – по праву сильной страны, сверхдержавы, а в этом плане Россия отодвинута'.
Респонденты, полагающие, что ООН остается организацией, представляющей все мировое сообщество, значительно позитивнее оценивают ее роль и чаще считают ее влияние значительным, чем те, кто полагают, что она является объектом манипулирования со стороны 'одной или нескольких стран'. Но, отметим, и среди тех, кто считает ее зависимой от диктата единственной сверхдержавы, большинство признает ООН позитивной и значительной силой на международной арене.
| |
Россияне в целом |
Одни считают, что ООН выражает позиции большинства стран мира. Другие считают, что ООН выражает позиции одной или нескольких стран. С какой точкой зрения – первой или второй – Вы согласны? |
|
с первой |
со второй |
затр. ответить |
|
По Вашему мнению, какую роль – положительную или отрицательную – играет ООН в современном мире? |
|
положительную |
55 |
75 |
51 |
31 |
|
отрицательную |
17 |
11 |
27 |
9 |
|
затр. ответить |
29 |
14 |
22 |
61 |
|
По Вашему мнению, какое влияние – значительное или незначительное – оказывает ООН на международную жизнь? |
|
значительное |
54 |
70 |
50 |
34 |
|
незначительное |
22 |
17 |
37 |
7 |
|
затр. ответить |
24 |
13 |
12 |
59 |
|
Одни считают, что государства должны подчиняться решениям ООН, даже если эти решения представляются им неправильными. Другие считают, что государства не обязаны подчиняться решениям ООН, если они считают эти решения неправильными. С какой точкой зрения – первой или второй – Вы согласны? |
|
с первой |
38 |
54 |
33 |
19 |
|
со второй |
42 |
34 |
59 |
24 |
|
затр. ответить |
21 |
11 |
8 |
57 |
|
Респонденты, видящие в ООН выразителя интересов большинства стран мира, склоняются к мнению о том, что любое государство должно беспрекословно подчиняться ее решениям, тогда как те, кто считают ее орудием в руках 'одной или нескольких стран', – к мнению о необязательности таких решений для отдельных государств. Но при этом каждый третий из числа первых оставляет за государствами право на неповиновение решениям ООН, а каждый третий из числа вторых убежден, что выполнять их необходимо – даже если эти решения продиктованы страной, манипулирующей, по его мнению, Организацией Объединенных Наций.
В целом же доля опрошенных, считающих решения ООН необязательными, чрезвычайно велика – 42%. Приведенные данные определенно свидетельствуют о том, что распространенность этой точки зрения лишь частично может быть объяснена беспокойством респондентов по поводу того, что за решениями ООН могут стоять интересы какой-либо конкретной державы – возможно, противоречащие интересам России. Вероятно, установка на весьма 'избирательное' законопослушание, характерная, как известно, для очень значительной части российской граждан, экстраполируется здесь на сферу международных отношений.
Тем не менее, судя по материалам фокус-групп, большинство граждан полагает, что Россия должна активно участвовать в деятельности ООН. Лишь один участник дискуссии в Самаре раздраженно заявил, что ООН стремится 'всегда везде сунуть свой нос', а России 'делать там нечего'.
Некоторые респонденты говорят о том, что всемерное участие в деятельности ООН необходимо потому, что это позволяет предотвращать рост международной напряженности, избегать конфронтации:
- 'Это международная организация, нужно участвовать в жизни... Решать свои проблемы, договариваться через ООН. Если каждый будет сидеть отдельно и вооружаться – противостояние начнется'.
- 'Мы должны поддерживать эту организацию, а в дальнейшем и укреплять ее... Да, у нас разные интересы, это нормально, но мы должны, тем не менее, приходить к решениям конфликтов, потому что, когда умолкают дипломаты, начинают говорить пушки'.
Другие рассматривают ООН главным образом как арену борьбы с политической экспансией НАТО:
- 'Надо всем странам стараться, чтобы НАТО не расширялось, понижать их роль. Чтоб отсрочить конец света...'
Третьи акцентируют внимание на том, что статус постоянного члена Совета Безопасности ООН и, соответственно, право вето является одним из важнейших внешнеполитических ресурсов ослабленной России:
- 'Дело в том, что это единственный институт остался, ООН, где мы чего-то еще можем говорить... То, что мы являемся членами Совета Безопасности, на который уже сейчас плюют вовсю (это показала югославская ситуация, и все там вещи), но это пока единственное осталось, где Россия чего-то может сказать'.
- 'Я считаю, что хорошо, что мы имеем такое право вето. Вопрос только: сможем ли мы им пользоваться. Но то, что само по себе это существует, – хорошо'.
На последнюю реплику, правда, на фокус-группе последовала язвительная реакция:
- 'Это наполняет нас неугасимым блаженством, что у нас право вето. Что с ним делать, с этим вето?'
Конкретных ответов на подобные вопросы участники дискуссий, похоже, обычно не имеют. И все же, несмотря на изоляционистские настроения, просматривающиеся за некоторыми репликами респондентов, на уверенность в том, что влияние ООН снижается, и на подозрения по поводу американского доминирования в этой организации большинство российских граждан не испытывает к ней враждебности и полагает, что Россия должна содействовать ее укреплению.
|