|
Ежегодное Послание президента России Федеральному собранию, безусловно, по своему замыслу должно служить одним из важнейших средств коммуникации между властью и населением. В какой мере оно выполняет эту свою функцию сегодня? Насколько граждане разделяют, одобряют цели, заявляемые властью в Послании, в какой степени они уверены в достижимости данных целей, и соответственно, каким образом это влияет на их позицию в отношении власти? Попробуем ответить на поставленные вопросы, используя данные двух опросов, проведенных до и после Президентского послания-2003.
Представления россиян относительно природы, предназначения Президентского послания, отличаются стабильностью. Распределение суждений респондентов о значимости этого действия за последние три года практически не изменилось: 58% опрошенных считают, что это важное для страны событие (в 2001 и 2002 годах – 52% и 53%), 44% - что Послание оказывает влияние на жизнь в стране (в 2001 и 2002 годах - по 39%). Также практически неизменными остаются пожелания россиян относительно содержания Президентского послания. Около четверти респондентов полагают, что президент должен в первую очередь отчитаться о проделанной за год работе, а более половины хотят услышать о планах на будущее. Большинство россиян хотят узнать из Послания, что ждет страну в ближайшем году, какие краткосрочные задачи ставит перед собой власть, тогда как о долгосрочных – на 5 - 10 лет – планах президента и правительства предпочитают услышать лишь чуть более четверти респондентов (в этом году – 32%, в 2001 - 2002 – 29% и 26% соответственно). Такое постоянство суждений может подтолкнуть к гипотезе, что Послание президента как социальный факт занимает определенное, устойчивое положение в массовом сознании, в повседневной картине мира. Однако материалы дискуссионных фокус-групп, проведенных накануне выступления президента, свидетельствуют о том, что представления наших респондентов о Президентском послании, его форме и сути весьма далеки от определенности и четкости:
- '
Участник 1: Послание президента? Я думаю, вызов какой-то правительству.
Участница 1: Ой, я поняла так, что я обратилась к президенту насчет детей-беспризорников...
Участница 2: Думаю. Послание президенту или президента?
Модератор: Послание президента.
Участница 2: Послание, чтобы каждый разобрался на своем рабочем месте.
Участница 3: Ну, послание президента - то, что первое мне пришло на ум, – это, действительно, как бы не его послание, а наше послание, то есть вот хочется, действительно, чтобы... на завтрашний день было, действительно, не хуже, чем в предыдущем.
Участница 4: Я думаю, что Послание президента – это типа письма-указания от Путина в какую-то слаборазвитую страну там.
Участница 5: Ну, мне кажется, это какое-то официальное обращение. Ну не знаю. Может, к какому-то региону, может, к какой-то стране или, там, к какому-то слою населения - инвалидам...
Модератор: Игорь?
Участник 2: Я знаю, что это такое. Это ежегодное послание по закону: выступает президент в парламенте, обращается, понятно. То есть это отчеты и указание курса, своего направления.
Участник 3: Я думаю, он один раз и на Новый год говорит Послание к народу' (ДФГ, Москва).
Это практически дословное воспроизведение диалога, состоявшегося в начале московской фокус-группы. Как мы видим, из 10 участников лишь один точно представляет себе, что такое Послание президента. При этом остальные не придерживаются какой-то одной (пусть и неточной) версии, а изобретают самые разнообразные определения – от 'выступления на Новый Год' до 'послания в слаборазвитую страну' – и даже переворачивают на 180 градусов направленность действия: 'послание президента' превращается в 'послание президенту'.
Как свидетельствует диалог, состоявшийся в начале санкт-петербургской фокус-группы, ее участники при попытке сформулировать, что же это, собственно, такое – Послание президента, испытывали еще большее замешательство:
- '
Участник 1: Как - Послание президента?
Участница 1: Как - Послание президента? Кому послание?
Участница 2: Президенту или президента?
Участник 2: Послание или обращение?
Участница 1: Я не очень понимаю смысл. Послание президента кому?
Участник 1: Послание, допустим, в Думу.
Участник 2: Может быть, обращение?
Участница 1: Нет, он может обратиться в Думу.
Участник 1: И к народу тоже.
Участник 3: Лучше бы он этого не делал' (ДФГ, Санкт-Петербург).
В ходе дальнейшей дискуссии респонденты, признавая важность самого события, весьма скептически оценивали влияние Послания на жизнь страны, отмечая, что это влияние носит скорее косвенный характер:
- '
Модератор: А как вы думаете, это послание в целом оказывает какое-либо влияние на жизнь страны или нет?
Участница 1: Это чисто информационное такое действие.
Участник 1: Провокационное, я бы даже так сказал.
Модератор: Информационное или провокационное?
Участник 2: Скорее провокационное.
Модератор: А я не поняла, в чем провокация?
Участник 2: Провокация? Ну, это, опять же, поднятие рейтинга' (ДФГ, Санкт-Петербург).
- '
Модератор: Татьяна, Вы как считаете, Послание президента - оно оказывает какое-то влияние на жизнь страны?
Участница: Ну, для страны, может, и не окажет, но на мнение народа о том, что делает президент...' (ДФГ, Воронеж).
Как красноречиво выразилась одна из респонденток, значение выступления президента определяется тем, что он 'является народу':
- 'Это
явление народу. Он еще раз конкретно перед народом расскажет и скажет, что он хочет, чего он может добиться... Но все-таки явление народу. Что он думает об этом, что он заботится, что он работает над этим, что он хочет что-то сделать для нас, для народа, я имею в виду. Явление важное' (ДФГ, Воронеж).
Таким образом, можно сделать вывод, что заявления о важности президентского послания отнюдь не означают, что наши респонденты в полной мере представляют себе суть этого политического действия. Само по себе это словосочетание – 'Послание президента' – не является априори чем-то значимым. Оно легко встает в один ряд с такими сугубо ритуальным действиями, как новогоднее обращение.
Спустя две недели респондентам предложили выразить свое отношение уже не к абстрактному 'Посланию президента', а к вполне конкретному действию – выступлению президента 16 мая этого года перед Федеральным собранием. Только 53% опрошенных заявили, что знают или что-то слышали об этом выступлении. Остальные 47% услышали о нем от интервьюера или затруднились с ответом (Все остальные вопросы, посвященные Посланию президента во втором опросе, задавались только тем, кто 'знает' или 'что-то слышал' о Послании. При этом распределение ответов приводится в процентах ко всем респондентам.). Среди молодежи, а также низкоресурсных групп населения, доля тех, кто не слышал о Президентском послании, превышает 50%. В целом, такое распределение ответов на данный вопрос было характерно и для опросов прошлых лет (См.: Доминанты. Поле мнений. 2002. № 016.(http://www.fom.ru/survey/dominant/405/1009/3319.html)).
Послание президента произвело на опрошенных положительное впечатление. Большинство из них считает, что В. Путину удалось отразить в его тексте основные проблемы страны. Однако напомним, что большинство наших граждан ожидают от Послания не столько отчета за прошедший год, сколько постановки задач на будущее. Поэтому нам представляются более значимыми ответы на вопросы о достижимости целей, заявленных президентом.
Респондентам был предложен список из 14 тезисов, обозначенных президентом в своем выступлении, и они должны были указать, во-первых, какие из этих целей, по их мнению, являются наиболее важными, а во-вторых, какие - более реальными, а какие – нереальными, невыполнимыми. По мнению 31% опрошенных (или 60% тех, кто отвечал на данный вопрос), наиболее важной целью сегодня является переход к профессиональной армии. Вторым в 'рейтинге' важности стоит 'сокращение государственного аппарата', далее следуют 'нормализация жизни в Чечне' и достижение 'конвертируемости рубля'. Реже других задач респонденты отмечали 'формирование правительства на основе парламентского большинства', 'консолидацию всех сил общества', 'сближение со странами Евросоюза'.
Весьма примечательным и в какой-то мере неожиданным является то, что на выбор 'приоритетов' практически не влияет ни политическая ориентация респондентов, ни их социально-демографическая принадлежность. Можно отметить только, что молодежь чаще отмечает важность 'интеграции России в мировую экономику' и 'конвертируемость рубля', среднее поколение чаще волнуют проблемы, связанные с реформой армии (очевидно, что в данном случае речь идет о переживаниях родителей тех, кому скоро предстоит армейская служба), а сторонники коммунистов чаще других поддерживают тезис об укреплении отношений со странами СНГ – и это также легко объяснимо: эта группа респондентов испытывает особую ностальгию по Советскому Союзу.
Что касается оценок вероятности достижения заявленных президентом целей, то за прошедший год уровень оптимизма здесь заметно снизился. Если в 2002 году 25% опрошенных (или почти половина из тех, кому задавался вопрос) полагали, что В. Путину удастся достичь поставленных целей, и 16% придерживались противоположного мнения, то в 2003 году доля оптимистов снизилась до 17%, что составляет менее трети от тех, кому задавался этот вопрос. Анализ распределения ответов по группам показывает, что снижение этого показателя произошло как за счет сторонников коммунистов, среди которых доля оптимистов снизилась с 17% до 9%, так и за счет тех, кто собирается голосовать за Путина, – с 34% до 28%.
Характерно, что каждый десятый сторонник В. Путина отрицательно отвечает на 'общий' вопрос о том, будут ли реализованы цели, сформулированные в Послании. Когда же речь заходит о вероятности решения конкретных задач, поставленных президентом, уровень оптимизма оказывается еще более низким, причем позиции сторонников президента еще в меньшей степени отличаются от мнений приверженцев КПРФ.
Если обратиться к мнению респондентов относительно 14 тезисов Президентского послания, то выяснится, что лишь в шести случаях доля оптимистов превышает долю пессимистов. В наибольшей степени опрошенные уверены в реалистичности планов перехода к страховой медицине (15% против 5%), укрепления отношений со странами СНГ (18% против 5%) и перевода армии на профессиональную основу (18% против 9%) (Следует отметить, что понимание этого тезиса респондентами и идеологами военной реформы в значи-тельной мере расходится (см. комментарий в разделе 'Российская армия', стр. И-14.).). При этом в случае с такими важными вопросами, как нормализация жизни в Чечне и сокращение функций госаппарата, доля пессимистов превышает долю оптимистов более чем в три раза (7% против 22% и 6% против 21%, соответственно). В реальность удвоения ВВП к 2010 году верят в четыре раза реже, чем не верят (4% против 16%), а в консолидацию общества – в пять раз (2% против 10%). Приведем данные, характеризующие соотношение пессимистов и оптимистов в оценке перспектив реализации наиболее значимых, с точки зрения респондентов, пунктов президентской программы.
Вопрос: 'Какие из предложенных целей...'
| |
...являются важными |
...удастся достичь |
...не удастся достичь |
'Дельта' |
|
Создание профессиональной армии |
31 |
18 |
9 |
+9 |
|
Сокращение функций государственного аппарата |
28 |
6 |
21 |
-15 |
|
Нормализация жизни людей в Чечне |
23 |
7 |
22 |
-15 |
|
Конвертируемость рубля |
23 |
4 |
21 |
-17 |
|
Укрепление отношений со странами СНГ |
17 |
18 |
5 |
+13 |
|
И хочется отметить, что в данном случае, при оценке достижимости конкретных целей, доля оптимистов среди сторонников Путина в большинстве случае лишь в незначительной мере превышает соответствующую долю среди сторонников Г. Зюганова.
Итак, мы видим, что поддержка президента основывается отнюдь не на вере в то, что он может реализовать свои замыслы. Или скажем иначе: поддержка респондентами президента лишь в малой степени зависит от того, насколько они верят в достижение президентом заявленных им самим целей. Причем если вера в то, что замыслы президента будут реализованы, падает (за год - с 25% до 17%), то рейтинг электоральной поддержки остается стабильным, и его колебания в редких случаях превышают статистическую погрешность. Даже на одном примере обсуждения Послания президента можно легко восстановить всю палитру 'оправдательной' мифологии, которая позволяет респондентам сочетать поддержку главы государства с неверием в эффективность его политики. (Существует и обратная ситуация – поддержка оппозиционных президенту лидеров в сочетании с умеренно положительными оценками В. Путина, но нас в данном случае больше интересует первая коллизия).
Во-первых, респонденты готовы признать, что президент полон самых лучших намерений, но далек от народа, находится не в курсе всех его проблем:
- 'Да. То есть получается как бы... он чисто по типу ребенка, который еще не приземленный... Ребенок, подросток, он витает в облаках. Вот что-то по типу этого. Вроде бы все хорошее, вроде бы он действительно хочет блага, а получается, что, в общем-то, как-то не совсем понятно, как это будет, его шаги - нереальны эти шаги в основном'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
- 'И у меня еще такое впечатление, что речь, выступление президента было далеко от реальной действительности. Такое ощущение, что человек не знает, что происходит в стране' (эксперт, Уфа).
Во-вторых, по мнению опрошенных, президенту мешают – правительство, администрация; министерства предоставляют недостоверную информацию, которую президент только озвучивает:
- 'Еще такое впечатление, что один в поле не воин, что ему очень тяжело'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
- 'Это, видимо, по докладам определенных министерств составляется, и вот, исходя из этих данных, и делаются доклады'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
- 'Участница
1: И Касьянов - очень сильный соперник Путину, прежде всего.
Участник 2: Да, глава администрации остался, он же не должен быть при новом президенте. А его никак нельзя снять, убрать, он там, наверное, как говорится, свои дела делает и, очевидно, тормозит. Есть там, очевидно, группа, которая вставляет палки в колеса Путину, не дают ему развернуться, очевидно, мешают каким-то ответственным решениям. Т. е. он не может сам принять. Он хочет, но ему не дают' (ДФГ, Санкт-Петербург).
В третьих, респонденты полагают, что президент не должен нести ответственность за обещания, заложенные в Послании. Эту ответственность должны нести либо те, кого он назначит, либо те, кто одобрит Послание. Характерно, что именно назначение ответственных, по мнению этих респондентов, придает Посланию инструментальную ценность, позволяет оценить его как эффективное:
- 'А вот у меня вопрос: а вот Федеральное собрание, оно должно одобрить эти послания или нет? Самое главное в этом заключается. Если оно поддерживает это Послание, то это очень хорошо. Потом Путин спросит: есть с кого спросить? Вы же поддержали мои направления на следующий год работы, почему вы не выполняете? У него есть основания снимать. А если Федеральное собрание просто заслушает, и все, то это польза не особенно большая'
(ДФГ, Москва).
Все эти мотивы не новы. Мы уже подробно останавливались на них, когда рассматривали представления россиян об окружении президента (См.: Доминанты. Поле мнений. 2003. № 011 (http://www.fom.ru/survey/dominant/749/1542/5715.html)). Именно воспроизводимость мотивов позволяет говорить об их устойчивости в массовом сознании.
В целом, можно констатировать, что позитивная оценка деятельности президента опирается сегодня в большей мере не на веру в улучшение ситуации в результате его действий, а на представления о наличии у президента 'добрых намерений'. Такой подход органичен для легитимации власти скорее в условиях монархического правления, нежели в условиях правления республиканского. И не случайно наши респонденты свободно оперируют 'монархическими' аналогиями:
- 'Участник
1: Да всеми проблемами он занимается, всеми проблемами. К нему уже обращаются, мне кажется, все.
Участница 1: Идут как к царю раньше. И в этом плане ничего не изменилось.
Участник 2: Ну так, царь-батюшка, так и есть.
Участница 1: Царь Владимир.
Участник 1: Но в России и был царь всегда. И всегда верили в царя, что цари должны быть, династия должна быть. Ну, пусть бы был один царь, я готов, чтоб у него все золотое было, но один чтоб был, а у нас получается много таких' (ДФГ, Санкт-Петербург).
Ежегодное послание выполняет в этой структуре разнообразные функции. Для одних это 'явление народу', для других - 'формальная вежливость', а также необходимое 'приободрение':
- 'Модератор
: О чем президент должен был бы говорить?
Участница: Что хуже не стало.
Модератор: Зачем?
Участница: Ну, тогда, может быть, кто-то в это поверит. Людям, кстати, спокойней будет, что вот мы там остановились' (ДФГ, Москва).
Разумеется, такой подход к Президентскому посланию свойственен не всем респондентам. Так, некоторые участники фокус-групп обращали внимание на отличия нынешнего Послания от предыдущих:
- 'Конечно, предвыборная кампания и предвыборная программа - это понятно, но он же еще делал отчет вообще за пройденный период. И если в итоге рассмотреть, его речь носила такой критический характер в адрес своего же правительства. Многие политологи отмечают, что речь президента была во многом новая, в ней много новизны, изменился стиль и характер речи. То есть, мне кажется, это хорошие тенденции'
(ДФГ, Воронеж).
Однако, как показывают наши данные, содержание Послания быстро забывается. У респондентов остается ощущение нереализованности идей президента, но они не склонны возлагать на него ответственность за это. Очевидно, основной функцией ежегодного Послания, с точки зрения рядовых граждан, остается напоминание народу о том, что президент исполнен самых лучших намерений.
|