|
Прошлогодний балканский кризис российские граждане восприняли чрезвычайно эмоционально. Подавляющее большинство наших соотечественников возлагало всю полноту ответственности за этот кризис на НАТО, и прежде всего – на США, сочувствовало Югославии и полагало, что Россия должна энергично поддерживать ее, не доводя, впрочем, противостояние с Западом до порога военной конфронтации. При этом, как свидетельствовали данные опросов, респонденты были весьма поверхностно осведомлены о предыстории военного вмешательства НАТО – в частности, об этнических чистках в Косово, о внутриполитической ситуации в Югославии, – да и, кажется, не стремились разобраться в этом. Принципиальное значение для 'среднего россиянина' имело то, что Запад, проигнорировав мнение России, предпринял военную акцию против европейской страны с преимущественно славянским и преимущественно православным населением – страны, связанной с Россией некими особыми отношениями. Очень многие восприняли эту акцию не только как жестокую и несправедливую, но иунизительную для России; подавляющее большинство респондентов усматривало в ней даже 'прямую угрозу для безопасности России'. В начале апреля 1999г. с этой точкой зрения соглашались 70% опрошенных, не соглашались – только 19%.
События на Балканах стимулировали тенденцию к пересмотру внешнеполитических ориентаций россиян, к усилению антиамериканских настроений. Все это имело, как известно, далеко идущие последствия для российской политической жизни: правые, ассоциировавшиеся в глазах избирателей с Западом, утратили немалую часть своего политического веса; приобрела широкое распространение установка на укрепление обороноспособности страны и одновременно – на более жесткое отстаивание национальных интересов на международной арене, что, всвою очередь, способствовало росту популярности идеи 'наведения порядка', повышению престижа силовых структур государства. Словом, сочувствие Югославии и категорическое неприятие военной операции НАТО во многом определили формирование социально-психологических предпосылок тех тектонических сдвигов, которые начали происходить осенью и быстро изменили весь российский политический ландшафт.
Однако даже в разгар балканского кризиса наши сограждане не склонны были воспринимать риторику о вечном братстве народов России и Югославии слишком буквально. Если в июне 1999 г. 39% респондентов считали, что 'Югославия долго будет помнить, что Россия – ее друг и союзник', то практически такая же доля опрошенных – 40% – придерживалась противоположной точки зрения: 'Югославия скоро забудет об этом'. Не слишком идеализировался и югославский лидер: 20% респондентов относились к С.Милошевичу позитивно, 18% – негативно, а 40% – нейтрально.
Неудивительно поэтому, что последние драматические события в Югославии невызвали в российском обществе столь же заинтересованной и эмоциональной реакции, как события прошлогодние: судьба Югославии волнует наших сограждан, главным образом, постольку, поскольку она 'вписана' в контекст российско-американских отношений.
Вопрос: Часто говорится об особых, братских узах, связывающих народы России и Югославии – русских и сербов. А Вы лично испытываете к сербскому народу особые симпатии или относитесь к нему так же, как к народу любой другой европейской страны?
| |
Россияне в целом |
Пол |
Образование |
|
муж. |
жен. |
неполное среднее |
среднее |
среднее спец. |
высшее |
|
симпатии |
18 |
26 |
11 |
16 |
19 |
15 |
28 |
|
страны |
69 |
64 |
74 |
61 |
70 |
74 |
67 |
|
Затр. ответить |
13 |
10 |
16 |
23 |
11 |
11 |
5 |
|
Только 18% опрошенных заявляют об особых симпатиях к сербскому народу – при том, что тезис о 'братских узах', связывающих народы России и Югославии, в прошлом году чрезвычайно настойчиво внедрялся в массовое сознание объединенными усилиями едва ли не всего политического истэблишмента. Причем показательно, что особенно часто в особых симпатиях к сербам признаются мужчины и респонденты с высшим образованием. Первое определенно связано стем, что представители сильного пола гораздо решительнее, чем женщины, выступали в прошлом году за оказание военно-технической помощи Югославии и,в целом, демонстрировали повышенную склонность интерпретировать ситуацию на Балканах в категориях геополитического и военно-стратегического противостояния России и Запада. Да и сегодня мужчины, обсуждая события в Югославии, чаще стремятся оперировать этими категориями – материалы фокус-групп определенно доказывают это. Так что 'особые симпатии' мужчин к сербам во многом сопряжены с традициями 'боевого братства' двух народов, имеющими, безусловно, историческую основу, но несколько искусственно актуализированными в последние годы. Иначе говоря, эти симпатии обусловлены представлениями об общих противниках, которым надлежит противостоять совместно.
Подоплека 'особых симпатий' высокообразованных россиян к сербам, по-видимому, во многом та же: респонденты с высшим образованием несколько отчетливее, чем прочие, представляют историю российско-сербских отношений и вместе с тем несколько внимательнее следят за балканскими событиями последних лет. Поэтому они в большей мере, чем менее образованные респонденты, склонны видеть в Югославии 'естественного' союзника России на международной арене.
Многие российские граждане продолжают интерпретировать происходящее вЮгославии в привычном, усвоенном в прошлом году контексте, объясняя политические потрясения, завершившиеся уходом С.Милошевича, происками США. На всех фокус-группах этот мотив звучал довольно отчетливо:
- 'Я думаю, что там вообще постоянные провокации, то есть опять ввязываются западные страны, диктуют, что хотят'.
- 'Америка решила убрать его
<С.Милошевича> и добилась'.
- 'Мне кажется, что здесь большую роль сыграли, опять же, Соединенные Штаты, потому что они очень давно и тонко проводят и проводили дипломатическую войну. И мне кажется, они, конечно, здесь сумели настроить и народ против Милошевича'.
- 'Америка сейчас влияет на Югославию. Черногория почти сейчас уже ушла – они так и будут распределять, разделять и властвовать для того, чтобы иметь свое влияние. Они обнаглели сейчас настолько, что с Россией многие международные вопросы – важные очень – даже не считают нужным поставить. И то, что творится в Югославии, это дело только, я считаю, американцев. Они работают там свое дело, и успешно'.
Некоторые участники дискуссий высказывают конкретные предположения относительно способов воздействия США на ситуацию в Югославии:
- 'Они хотят развалить Югославию. Говорят, все выборщики куплены, и они голосовали за Коштуницу'.
- 'Чувствуется внешнее вмешательство. Даже то, что происходило последние дни, в субботу и воскресенье, преступления, это могло быть оплачено'.
Когда модератор спрашивает респондентов, верят ли они в то, что В.Коштуница получил большинство голосов, одна из участниц фокус-группы объясняет свое недоверие к объявленным результатам выборов следующим образом:
- 'Законности там, где вмешиваются США и другие страны, как можно верить? На мой взгляд, в любую семью так же посторонний человек вмешается– откуда он знает истинное положение дел? И здесь: все руководят, все хотят чего-то своего'.
На одной из ДФГ респондентка пытается возразить большинству, едва ли не хором утверждающему, что исход выборов – дело рук американцев:
- 'Странно слышать, что во всём обвиняют США. Да, Восточная Европа – зона её
<Америки> интересов, но как она может повлиять на итоги выборов? Яне пойму'.
Оппоненты пытаются рассеять ее сомнения самыми различными аргументами, и, наконец, один из них заявляет:
- 'Считаю, что во всех бедах Югославии винить США можно, так как я в Интернете прочитал, что в Европе сейчас долларов в 3 раза больше, чем в самих США, и они напугались, что вышла евро, так как все страны скажут: забирайте ваши доллары обратно. И в США будет бардак... Американцам надо сбить евро, и они начали делать Югославию. А насчёт выборов считаю, что американцы запросто такое могли сделать'.
Следует отметить, что участники фокус-групп вообще довольно часто сбивались на рассуждения о мотивах действий американцев на Балканах, а заодно – и вдругих регионах мира. Модераторам неоднократно приходилось 'возвращать' респондентов к теме дискуссии. И можно предположить, что это объясняется не только широким распространением антиамериканских настроений, а также несколько мазохистской склонностью наших сограждан постоянно сопоставлять международное влияние, технологический потенциал, экономические ресурсы США, содной стороны, и России – с другой, бередя, тем самым, раны национального самосознания, уязвленного утратой статуса сверхдержавы, и, наконец, пристрастием к конспирологическим интерпретациям любых событий международной жизни, укоренившимся в российской политической культуре в советские времена. Все это, безусловно, оказывает существенное влияние на ход групповых дискуссий по любой внешнеполитической проблеме, но, похоже, в данном случае немалую роль играет и то, что участники фокус-групп – как, надо полагать, и большинство российских граждан – явно слишком плохо осведомлены оситуации в Югославии, чтобы обходится в разговоре о происходящих там событиях без помощи универсальной концепции о кознях американцев.
Отметим для сравнения, что неделей раньше, обсуждая тревожную ситуацию на таджико-афганской границе, участники дискуссий демонстрировали значительно более высокий уровень осведомленности относительно фактической стороны дела.
Обсуждая югославские события, респонденты, а особенно – респондентки, постоянно подчеркивали, что они недостаточно хорошо понимают, что там происходит.
'Если мы у себя в Чечне не можем разобраться, кто за кого, то как можно говорить об абсолютно чужой стране?' – заявила, например, одна из участниц дискуссии.
Когда модератор в Самаре попросил респондентов оценить действия С.Милошевича в ходе политического кризиса, возникла продолжительная пауза, после которой один из участников ДФГ заявил, что о С.Милошевиче 'мало что известно', и добавил: 'Что он там делал – я даже не слышал'.
И действительно, как выясняется, даже о С.Милошевиче респонденты имеют весьма смутное представление:
- Модератор: 'Как Вы считаете, Милошевич пророссийскую позицию занимал или прозападную?
Участница ДФГ: 'Мне кажется, прозападную' (ДФГ, Москва).
Впрочем, здесь респондентка, оговорившись, что она 'далека от политики', пояснила, что такое впечатление сложилось у нее под влиянием разговоров коллег по работе.
Другой участник дискуссии на тот же вопрос ответил гораздо увереннее:
- 'Я думаю, тут все ясно. Кто его поманит, туда он и идет. То ли к России, то ли к Западу, тут невозможно определить'.
На самарской фокус-группе прозвучала гипотеза о том, что 'все беспорядки спровоцировали болельщики футбола, так как отменили матч'.
На этом фоне уже не кажется удивительным, что некоторые респонденты сочли причиной беспорядков межконфессиональные противоречия.
Складывается впечатление, что наличие внутриполитических противоречий вЮгославии и массовое недовольство С.Милошевичем, приведшее к его поражению, оказались для респондентов абсолютно неожиданными. Существовавший в массовом сознании образ маленькой гордой страны, прошедшей через ожесточенные этнические конфликты с соседями и собственными окраинами, сплоченной в своем противостоянии западному диктату и ожидающей помощи от России, никоим образом не предполагал возможности такого развития событий. Отсюда – и совершенно абсурдные представления многих респондентов осути происходящего, и раздражение, испытываемое некоторыми из них.
Показателен, например, следующий монолог:
- 'Ну а основная, наверно, причина в этом конфликте – ну, противоборствующие стороны. Они тоже играют, сербы и югославы, между собой. Это, может быть, грубо сказано, но мышиная возня внутренняя, внутренних сторон и плюс еще подстрекательство. Даже не подстрекательство, а обязательная форма удержания этого народа или этих народностей в своих руках... – там и страны НАТО, все они'.
При всем косноязычии этого высказывания его смысл вполне ясен: респондент уверен, что отсутствие единства делает народ Югославии легкой добычей Запада, который и провоцирует 'мышиную возню' общенационального масштаба. Причем, очевидно, в силу привычки воспринимать все конфликты на Балканах как межэтнические он и здесь обнаруживает противоборствующие 'этносы' – борьба, оказывается, идет между сербами и югославами. Ни та, ни другая сторона не вызывает у него сочувствия...
Раздражение в отношении 'вышедшего из образа' народа Югославии испытывают и некоторые другие участники дискуссий. Доходит до широких обобщений:
- 'И вообще, в отношении России все эти малые славянские народы – они все потребители. Когда нужно их защитить, они все с Россией, 'русские братушки'. А когда начинаются их личные интересы национальные – извините, Россия им до фонаря'.
Мысль о том, что в результате смены руководства в Белграде Россия, возможно, лишилась надежного союзника, сквозит во многих высказываниях. Правда, причину этого респонденты чаще видят не в недостойном поведении югославского народа, а в эффективности подрывной деятельности Запада, с одной стороны, ивтом, что Россия недостаточно решительно поддержала Белград в прошлом году, – с другой.
Наиболее мрачный взгляд на возможные последствия поражения С.Милошевича демонстрирует участник московской ЭФГ, рисующий такую картину:
- 'Сначала с албанцами разыграли карты, потом Черногорию, Сербию. Раздробили государство так же, как и Советский Союз раздробили. Потом примутся – уже принялись – за Белоруссию. Все по этому сценарию пока идет...
Это <Югославия> единственная страна в Европе, которая не поддалась диктату американцев, то есть мы могли бы на югославов в случае конфликта как-то рассчитывать. А сейчас получилось – все, там демократия...
Чтобы всем понятно было, я хочу из истории напомнить 41-й год, когда немцы пошли на Советский Союз. Югославию они так завоевать и не смогли. Там все время партизанское движение – это была большая кость у немцев. Вот если сейчас аналогичные события будут развиваться, этой кости уже не будет'.
Впрочем, следует отметить, что в вопросе о том, как будут развиваться теперь российско-югославские отношения, респонденты весьма далеки от единодушия. Это и неудивительно: перспективы в этой области не слишком ясны и профессионалам в области международных отношений. Так, 22% опрошенных полагают, что Югославия при В.Коштунице 'будет стремиться к большему сближению сРоссией', 26% – 'к сближению с Западом', и больше половины респондентов не берутся ответить на этот вопрос.
Было бы странно, если бы при том уровне осведомленности, который продемонстрировали респонденты относительно внутриполитической ситуации в Югославии, они смогли бы, в большинстве своем, сделать 'выбор' между С.Милошевичем и В.Коштуницей. Более трети опрошенных (38%) затруднились ответить на соответствующий вопрос, и еще 32% заявили, что не симпатизируют ни одному из этих политиков. Однако показательно, что среди определившихся всвоих симпатиях сторонники нового Президента ощутимо преобладают: 21% респондентов высказались в пользу В.Коштуницы, и только 9% – впользу С.Милошевича. Стоит отметить, что значительно чаще прочих симпатизируют С.Милошевичу сторонники Г.Зюганова (19%).
Те участники фокус-групп, которые имеют определенное мнение по поводу причин поражения С.Милошевича, как правило, считают решение югославских избирателей оправданным или, по крайней мере, естественным:
- 'Он все войны проиграл. Югославия раздробилась. Народу надоело это. Они надеются, что демократия им что-то даст'.
- 'Милошевич как стратег проиграл'.
- 'Не оправдал доверия своего народа'.
- 'Югославы устали от Милошевича, решили его сменить'.
- 'Они устали просто. Он перешел в разряд неудачников, у него везде неудачи пошли
– и внутри страны, и за рубежом'.
- 'Если проанализировать, на самом деле тут три главных причины есть. Первая... – он аппаратчик, безусловно, старый. Во-вторых, он показал, что слабый человек. И в-третьих, он очень сильно сдал за последнее время'.
| |
Россияне вцелом |
Кому Вы больше симпатизируете - В.Коштунице, С.Милошевичу или ни одному из них? |
|
В.Коштунице |
С.Милошевичу |
Ни одному из них |
Затр. ответить |
|
Как Вы считаете, хорошо или плохо для Югославии, что С.Милошевич оставил пост Президента? |
|
хорошо |
38 |
92 |
12 |
32 |
18 |
|
плохо |
10 |
3 |
64 |
6 |
2 |
|
затр. ответить |
52 |
5 |
24 |
61 |
80 |
|
Как Вы считаете, теперь, когда В.Коштуница стал Президентом, Югославия будет стремиться к большему сближению с Россией или со странами Запада? |
|
c Россией |
22 |
43 |
13 |
21 |
12 |
|
c Западом |
26 |
31 |
65 |
25 |
13 |
|
затр. ответить |
51 |
27 |
22 |
54 |
74 |
|
Одни считают, что руководство России поступило правильно, признав победу В.Коштуницы. Другие считают, что российское руководство в этой ситуации поступило неправильно. Какая точка зрения Вам ближе – первая или вторая? |
|
первая |
40 |
86 |
22 |
34 |
24 |
|
вторая |
9 |
3 |
45 |
8 |
3 |
|
затр. ответить |
50 |
11 |
33 |
58 |
73 |
|
В целом уход С.Милошевича вчетверо чаще воспринимается респондентами как благо для Югославии, чем как зло для нее. Лишь те, кто больше симпатизирует бывшему Президенту этой страны, твердо убеждены, что от этого пострадает иЮгославия, и Россия (последняя – потому что Югославия переориентируется на Запад). В связи сэтим отметим, что сторонники В.Коштуницы демонстрируют умеренный оптимизм, чаще прогнозируя сближение Югославии с Россией, нежели с Западом. Но каждый третий из них полагает, что новый Президент Югославии окажется 'западником'.
Почти половина сторонников С.Милошевича считает, что Россия должна была сохранить верность прежнему лидеру Югославии и не признавать победы В.Коштуницы. Однако в целом такая точка зрения весьма непопулярна.
Материалы фокус-групп определенно свидетельствуют о том, что российские граждане не считают необходимым вступать в конфронтацию с новым руководством Югославии или же предпринимать активные действия, направленные на удержание Белграда в орбите влияния России. Участники дискуссий высказываются за то, чтобы присмотреться к новому лидеру Югославии и затем действовать по обстоятельствам – причем такую установку демонстрируют как те, кто сожалеют о недостаточно активной, на их взгляд, поддержке Югославии в прошлом, так и те, кто не считают, что России следовало идти на конфронтацию сЗападом во время прошлогоднего балканского кризиса.
|