|
История с выдачей С. Милошевича Гаагскому трибуналу произвела неблагоприятное впечатление на относительное большинство российских граждан: соответствующее решение югославских властей одобрили только 17% респондентов, тогда как осудили – 41%. Особенно твердо выражают недовольство сторонники Г. Зюганова – лишь 10% его электората отнеслись к решению о выдаче экс-президента Югославии позитивно, а 58% – негативно. Обращает на себя внимание тот факт, что уровень осведомленности респондентов относительно происшедшего весьма ощутимо сказывается на их оценках. Так, опрошенные, заявившие, что они 'знают' о выдаче С. Милошевича (а таковых оказалось 47%), почти вчетверо чаще осуждают, чем одобряют данный шаг Белграда. Респонденты, которые лишь 'что-то слышали' об экстрадиции, занимают первую позицию только в полтора раза чаще, чем вторую. А те, кто вообще узнал о случившемся из уст интервьюера, почти в равной мере склонны одобрять и осуждать действия югославских властей – при том, что большинство этих респондентов, естественно, не взялись оценивать действия югославских властей.
Вопрос: 'Вы лично одобряете или осуждаете решение югославских властей выдать С. Милошевича международному трибуналу в Гааге?'
| |
Россияне в целом |
Вопрос: 'Знаете ли вы, что-то слышали или слышите сейчас впервые о том, что югославские власти выдали Слободана Милошевича международному трибуналу в Гааге?' |
|
знаю |
что-то слышал(-а) |
слышу впервые |
затр. ответить |
|
Одобряю |
17 |
17 |
22 |
11 |
9 |
|
Осуждаю |
41 |
62 |
32 |
13 |
11 |
|
Затр. ответить |
41 |
22 |
47 |
73 |
79 |
|
Уже эти данные позволяют утверждать, что отношение российских граждан к выдаче С. Милошевича определяется не только их представлениями о виновности или невиновности экс-президента, но и тем, как именно было принято решение об экстрадиции. Респонденты, знающие лишь о самом факте выдачи, в целом гораздо позитивнее восприняли это известие, чем те, кому знакомы те или иные подробности. Именно знание последних усиливает недовольство происшедшим.
Наши соотечественники склонны считать, что С. Милошевич в принципе заслуживает суда, но предпочли бы, чтобы его судили не в Международном трибунале, а в Югославии. Причем абсолютное большинство респондентов, осуждающих отправку бывшего президента в Гаагу, полагает, что он должен был предстать перед судом в собственной стране.
Вопрос: 'Одни считают, что власти Югославии должны были выдать С. Милошевича международному трибуналу в Гааге, другие – что должны были судить в Югославии, третьи – что его вообще не надо судить. Какая точка зрения Вам ближе – первая, вторая или третья?'
| |
Россияне в целом |
Вопрос: 'Вы лично одобряете или осуждаете решение югославских властей выдать С. Милошевича международному трибуналу в Гааге?' |
|
одобряю |
осуждаю |
затр. ответить |
|
Первая |
10 |
51 |
2 |
2 |
|
Вторая |
36 |
31 |
53 |
22 |
|
Третья |
22 |
12 |
40 |
8 |
|
Затр. ответить |
32 |
7 |
6 |
68 |
|
Даже среди опрошенных, одобривших выдачу С. Милошевича Гаагскому суду, многие – каждый третий – предпочли бы увидеть его на скамье подсудимых в Белграде. И в целом, когда респондентам предлагается такая альтернатива, доля сторонников выдачи С. Милошевича Международному трибуналу сокращается до 10%.
В суждениях представителей региональных элит – гораздо более осведомленных и политически ангажированных, чем рядовые россияне, и, соответственно, реже затрудняющихся ответить на подобные вопросы – эта тенденция проявляется еще отчетливее: две трети участников экспертного опроса полагают, что экс-президент должен был предстать перед судом в собственной стране, каждый шестой – что власти должны были выдать его в Гаагу, и лишь каждый восьмой – что его вообще не следовало судить.
Более или менее полное представление о мотивах респондентов, как одобряющих, так и осуждающих выдачу С. Милошевича, дает распределение их ответов на открытый вопрос о том, почему, по их мнению, власти Югославии приняли такое решение. Российских граждан явно шокировала 'меркантильность' югославских властей. Более половины опрошенных, высказавшихся против выдачи С. Милошевича, отвечая на данный вопрос, подчеркивают, что бывший лидер страны был фактически продан Западу. При этом часть респондентов ограничивается констатацией:
- 'продали его';
- 'все связано с деньгами';
- 'чтобы деньги получить на восстановление страны';
- 'деньги нужны были';
- 'за миллиард долларов';
- 'обменяли его на деньги';
- 'чтоб кредиты получить'.
Другие же высказываются довольно резко, выражая возмущение такой сделкой:
- 'ради денег способны на все';
- 'предали за деньги';
- 'готовы всех продать за пучок редиски';
- 'Милошевича сменяли за деньги, которые обещали за предательство'.
Следует, впрочем, отметить, что и респонденты, одобряющие выдачу С. Милошевича, нередко отмечают 'коммерческую' подоплеку данной акции и в некоторых случаях совершенно не стесняются в выражениях. Если приведенные выше реплики принадлежат противникам выдачи экс-президента, то вот как высказываются некоторые опрошенные, позитивно оценившие этот шаг:
- 'потому что продажные они';
- 'подлецы они все';
- 'потому что экстремисты';
- 'продажные марионетки';
- 'эти югославы готовы мать родную продать за деньги'.
Впрочем, две трети респондентов, одобривших выдачу, акцентировали внимание на ошибках и преступлениях, совершенных, по их мнению, бывшим югославским лидером:
- 'за военные преступления';
- 'сам виноват: развалил страну, сколько народу погибло';
- 'вор';
- 'враг народа';
- 'что Пол Пот, что он; издевался над своим народом'.
Вместе с тем, подобные суждения принадлежат и некоторым респондентам, осудившим выдачу С. Милошевича в Гаагу:
- 'он – враг народа';
- 'он разграбил страну';
- 'он был инициатором войны';
- 'потому что он бандит';
- 'потому что он был не только казнокрадом, но и военным преступником'.
Таким образом, очевидно, что далеко не все сторонники выдачи С. Милошевича симпатизируют нынешним югославским властям и считают, что они руководствовались исключительно достойными мотивами, но и среди противников выдачи экс-президента немало граждан, отнюдь не считающих его невинным агнцем.
Отношение респондентов к выдаче С. Милошевича во многом зависит, следовательно, от того, на какой стороне дела они предпочитают акцентировать внимание: на внешнеполитическом контексте произошедшего и логике поведения Белграда (в этом случае передача экс-президента Международному трибуналу чаще оценивается негативно) или на 'послужном списке' гаагского узника – в последнем случае решение о 'сдаче' чаще приветствуется. Хотя, разумеется, противники выдачи С. Милошевича значительно чаще, чем сторонники, симпатизируют бывшему лидеру Югославии.
Вопрос: 'Как Вы в целом относитесь к бывшему президенту Югославии С. Милошевичу – положительно, отрицательно или безразлично?'
| |
Россияне в целом |
Вопрос: 'Вы лично одобряете или осуждаете решение югославских властей выдать С. Милошевича Международному трибуналу в Гааге?' |
|
Одобряю |
Осуждаю |
Затр. ответить |
|
Положительно |
22 |
11 |
43 |
6 |
|
Безразлично |
52 |
54 |
40 |
63 |
|
Отрицательно |
10 |
29 |
8 |
6 |
|
Затр. ответить |
16 |
5 |
10 |
25 |
|
Следует, впрочем, иметь в виду, что по крайней мере часть респондентов, заявляющих о симпатии к С. Милошевичу, руководствуется соображениями, которые очень четко и откровенно сформулировал один из участников ДФГ:
- '
Участник ДФГ: При всех его отрицательных качествах: то, что он хапуга, и Россию подставляет, он диктатор, – но все равно у меня к нему положительное отношение.
Модератор: На чем оно основывается?
Участник ДФГ: Не знаю, на чем основывается. Просто враг врага. Лучше пусть он, чем американцы' (ДФГ, Санкт-Петербург).
Выдача С. Милошевича спровоцировала всплеск сочувствия к нему у респондентов, шокированных действиями новых властей Югославии, и это сочувствие мешает им осуждать экс-президента даже в тех случаях, когда опрошенные весьма критически оценивают его прошлые деяния.
Участник фокус-группы, оценивающий свое отношение к С. Милошевичу как 'неоднозначное', по просьбе модератора поясняет:
- 'С одной стороны, это действительно личность темная, а с другой стороны – какое-то чувство возмущения поднимается, когда его сдают'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Причем почти все участники ДФГ разделяют это чувство:
- 'В принципе, это неэтично'.
- 'Очень неэтично. Со всем можно было разобраться дома. Можно было и дома судить. Зачем же привлекать Европейское сообщество – тем более что это делается по указке американцев?'
- 'Ужас, просто ужас! Попахивает Иудой'.
- 'Да, я согласна, неприятное ощущение остается'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Чрезвычайно интересным представляется следующий поворот дискуссии:
- '
1-я участница ДФГ: Это очень неэтично по отношению к своему собственному президенту.
1-й участник ДФГ: Это аморально.
2-й участник ДФГ: Неэтично не по отношению к президенту, а по отношению к народу, к стране' (ДФГ, Санкт-Петербург).
Представление о том, что выдача С. Милошевича является актом национального позора, что она дискредитирует и унижает Югославию, редко формулируется респондентами, однако эта мысль, похоже, присутствует в сознании наших сограждан и влияет на оценки происшедшего. Во всяком случае, когда на фокус-группах модераторы спрашивают участников дискуссий о том, не стоило ли бы сдать в Международный трибунал кого-либо из российских политиков, респонденты, с удовольствием перечисляя возможных 'кандидатов' на эту роль (известных олигархов, М. Горбачева – 'за перестройку', 'за сухой закон', П. Грачева – за первую чеченскую кампанию, и даже И. Сталина), неизменно приходят к выводу о том, что Россия ни при каких обстоятельствах не стала бы и не должна была бы передоверять суд над своими проштрафившимися политиками международным инстанциям, что это было бы недостойно.
Примечательно высказывание респондентки из Санкт-Петербурга, заявившей о неэтичности решения югославских властей. Развивая свою мысль, эта участница ДФГ фактически приходит выводу: выдача экс-президента – это признак слабости Югославии, и не потому, что страна поддалась давлению Запада (этот мотив, конечно, звучит и на фокус-группах, и в ответах на открытый вопрос), а потому, что она таким образом уклонилась от ответственности:
- 'Страна расписывается в своей слабости – что сама ничего не может сделать. Или просто переложить ответственность на другую страну, а самим ничего не решать. Умыли руки, так сказать'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Стоит подчеркнуть, что эта мысль довольно часто встречается и в ответах респондентов на открытый вопрос.
Многие участники ДФГ, в принципе признающие, что С. Милошевич заслуживает суда, выражают негативное отношение к его выдаче Международному трибуналу, поскольку убеждены, что суд этот будет необъективным, тенденциозным, что его цель состоит не в установлении истины, а в том, чтобы возложить на бывшего президента Югославии всю полноту ответственности за балканскую трагедию и тем самым обелить иных участников событий – в частности, косоваров и, главное, страны НАТО.
Некоторые говорят о том, что иные балканские лидеры заслуживают суда не в меньшей мере, чем бывший лидер Югославии, однако Запад предпочитает ограничиваться привлечением к ответственности только его:
- 'Каждый народ имеет правителя, какого он заслуживает. То же самое, что во всех бывших югославских республиках – будь то Словения, Хорватия, Герцеговина, Босния, Македония. Там все бывшие советские руководители – никакие не демократы, все одного поля ягоды. С той лишь разницей, что Милошевич возглавлял православную республику'
(ДФГ, Москва).
Другой участник ДФГ, считающий, что С. Милошевич – 'палач' и должен 'нести ответственность, но перед своим народом', тоже акцентирует внимание на избирательности, проявленной Международным трибуналом:
- 'Если бы было так, что каждый правитель, который допускает определенные нарушения прав человека, зверства против своего народа, если бы это было над всеми – то это было бы справедливо и правильно. А фактически получилось: Милошевич – один козел отпущения. То, что НАТО отбомбило, разбомбило Югославию, как-то об этом никто не вспоминает... Разве не против человечества – фактически беззащитную страну взять, и бомбить все важные стратегические, экономические объекты? Фактически довели страну до бедственного положения'
(ДФГ, Москва).
Этот респондент однозначно высказывается за беспристрастный международный суд, который мог бы объективно разобраться во всех аспектах балканской трагедии, но абсолютно убежден, что Гаагский трибунал не настроен на такое разбирательство, и другие респонденты с ним согласны:
- '
1-й участник ДФГ: Мне хотелось бы, чтобы, с одной стороны, это было бы не судилище, а был бы суд. То есть были бы четко определены все позиции сторон. То есть как себя вели Косово, албанцы: они спровоцировали столкновение. Фактически сейчас в настоящее время мусульмане крайне агрессивные. Не знаю, чем это объясняется. Любой возьмем уголок земного шара, где есть мусульмане: там вспышки насилия, какая-то война, какие-то вот, кстати, ими же спровоцированные какие-то столкновения.
Модератор: Игорь, как Вы думаете, будет судилище или суд?
1-й участник ДФГ: Судилище. Безусловно. Американцам необходимо действия НАТО как-то <оправдать>, да не только американцам. И англичанам, и итальянцам – всем, кто принимал участие в этой бомбардировке, надо как-то отмазаться. Как? Надо выставить человека, что это он виноват... Я так думаю, что все силы направлены будут на то, чтобы Милошевича выставить виновным в том, что именно его поступки, его нечеловечное отношение к албанцам, этнические чистки привели к тому, что мы вынуждены были бомбить эту страну.
2-й участник ДФГ: К сожалению, это будет судилище, это однозначно. Тут справедливого суда быть не может, потому что неравные условия. Потому что...
3-й участник ДФГ: Это будет судилище и потому, что НАТО однобоко принимает решения, невзирая на постановления ООН, всевозможные конвенции и все остальное. Им плевать на все' (ДФГ, Москва).
Впрочем, некоторые участники фокус-групп полагают, что Гаагский трибунал может сыграть профилактическую роль:
- 'А у меня другое к этому отношение. Я считаю, что это хорошо, потому что это предостережет других лидеров от необдуманных поступков'
(ДФГ, Москва).
Необходимость международного суда обосновывается и 'общечеловеческими ценностями' – оказывается, это клише, столь популярное в годы перестройки, еще не совсем забыто нашими согражданами. Правда, используется оно не вполне традиционно, и выступать от имени 'общечеловеческих ценностей' предлагается не суду, а подсудимому:
- '
Участник ДФГ: А мне бы очень хотелось, чтобы восторжествовала общечеловеческая ценность, и пусть Милошевич идет на этот процесс. И пусть цивилизованный мир увидит, так сказать, все чудовищные вещи, которые были сотворены в Югославии, и тем самым посрамит дьявола в лице НАТО и Соединенных Штатов Америки. Я надеюсь, что в России достаточно интеллектуально подготовленных людей, чтобы суметь использовать это в интересах России и опозорить всю эту компанию.
Модератор: А Вы думаете, что результатом будет позор НАТО?
Участник ДФГ: Хотелось бы!... Воспользоваться этим случаем надо, и Милошевичу нечего как осиновый лист дрожать, а надо с открытым забралом идти – доказывать свою правоту и общечеловеческие ценности доказывать. Потому что сила-то за ним. Во-первых, и народ, в общем, сейчас за него. В конце концов, он решал проблему правильно, он защищал свой народ' (ДФГ, Москва).
В целом же весьма трезвым выглядит анализ респондентки из Санкт-Петербурга:
- 'Я думаю, что у нас такое отрицательное отношение к тому, что его выдали, еще и потому, что у нас к Гаагскому суду отношение неоднозначное: ведь с двойными стандартами подходят. Если бы все было честно и благородно: вот вы разбомбили Югославию, отвечай тот, пятый, десятый, тогда бы, может, это и не выглядело бы так. А так как двойные подходы: к этому – так, а к этому – этак, – становится обидно и неприятно'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Выдача С. Милошевича воспринимается большинством российских граждан как эпилог (или промежуточный финиш) балканской трагедии, как капитуляция Югославии перед Западом. Это – в сочетании с чувством брезгливости, вызванном 'продажей' экс-президента – и предопределяет в целом негативное восприятие решения югославских властей. Однако, судя по высказываниям участников фокус-групп и общероссийского опроса, сочувствие к С. Милошевичу, ставшему, по мнению многих, 'козлом отпущения', не распространяется слишком далеко – пока не похоже, чтобы бывший югославский лидер обретал в глазах россиян ореол мученика.
|