|
Череда трагических событий истекшего месяца в очередной раз заставила многих обратить внимание на то, как часто самые различные бедствия – будь то техногенные катастрофы, экономические или политические потрясения – происходят в России именно в августе. Вкомментариях СМИ нередко в тех или иных вариациях звучал вопрос: что это – случайные совпадения или некая зловещая закономерность? Ихотя, разумеется, каких-либо рациональных аргументов впользу предположения об особой патогенности последнего месяца лета для России не приводилось, представление о некоей августовской аномалии получило довольно широкое распространение.
Чуть более трети респондентов (37%) полагают, что 'август является для России опасным месяцем, когда вероятность катастроф, кризисов и других бедствий особенно возрастает', тогда как 53% – что 'он в этом отношении не отличается от любого другого месяца'. Суждения опрошенных экспертов в данном случае практически не отличаются от мнений 'рядовых' граждан: среди представителей региональных элит двое из пяти разделяют первую точку зрения, а трое – вторую.
Стоит отметить, что распределение ответов на этот вопрос вобщероссийском опросе очень слабо варьируется в зависимости от возраста, уровня образования и политических воззрений респондентов. Илишь одна зависимость обнаруживается достаточно отчетливо – женщины склонны приписывать августу особую, мрачную роль значительно чаще, чем мужчины: если среди первых это допущение разделяют 39% опрошенных, и отвергают – 50%, то среди вторых, соответственно, – 34 и 57%.
Казалось бы, окончание этого опасного месяца должно было вызвать у 'августофобов' вздох облегчения. Однако приведенные ниже данные свидетельствуют о том, что и в сентябре они гораздо чаще, чем прочие граждане, склонны ожидать продолжения полосы 'кризисов икатастроф'.
| |
Россияне вцелом |
Одни считают, что август является для России опасным месяцем, когда вероятность катастроф, кризисов и других бедствий особенно возрастает. Другие считают, что август в этом отношении не отличается от любого другого месяца. Какая точка зрения Вам ближе – первая или вторая? |
|
первая |
вторая |
затр. ответить |
|
Одни считают, что в ближайшее время Россию ожидает волна кризисов и катастроф. Другие полагают, что нет оснований ожидать волны кризисов и катастроф. Какая точка зрения Вам ближе – первая или вторая? |
|
Первая |
40 |
47 |
38 |
23 |
|
Вторая |
36 |
33 |
42 |
11 |
|
Затр. ответить |
25 |
20 |
20 |
67 |
|
Взрыв на Пушкинской площади, гибель подводной лодки 'Курск', пожар на Останкинской телебашне... Одни считают, что эти события никак не связаны между собой, и видят в том, что они произошли в течение одного месяца, случайное совпадение. Другие считают неслучайным, что эти события произошли сразу одно за другим. Какая точка зрения Вам ближе – первая или вторая? |
|
Первая |
44 |
42 |
49 |
28 |
|
Вторая |
43 |
48 |
41 |
33 |
|
Затр. ответить |
13 |
10 |
10 |
39 |
|
Отсюда, по-видимому, следует, что 'августофобия' связана нестолько со склонностью к мистицизму и фатализму, не столько с верой внедоступные человеческому разуму закономерности, управляющие ходом событий, сколько с ощущением незащищенности, со страхом перед будущим, с паническими настроениями, которые вавгусте 'рационализируются' посредством ссылки на особые свойства этого 'зловещего' месяца, а в остальные месяцы – обходятся без подобной 'рационализации'.
Респонденты, заявляющие об особой опасности августа, чаще прочих отказываются видеть простое совпадение в той концентрации трагических происшествий, которой ознаменовался истекший месяц. Но объясняется это не тем, что они считают первопричиной данных событий 'изначальную' патогенность августа, – пытаясь найти такую первопричину, опрошенные, как мы увидим, очень редко обращаются кэтой гипотезе. Дело, скорее, в том, что версия о случайном стечении обстоятельств выглядит более оптимистичной, нежели любая гипотеза, трактующая череду катастроф как проявление некоей закономерности.
Взрыв на Пушкинской площади, гибель подводной лодки 'Курск', пожар на Останкинской телебашне... Одни считают, что эти события никак не связаны между собой, и видят в том, что они произошли в течение одного месяца, случайное совпадение. Другие считают неслучайным, что эти события произошли сразу одно за другим. Какая точка зрения Вам ближе – первая или вторая?
| |
Россияне вцелом |
Возраст |
Проголосовали бы за... |
|
18-35 лет |
36-50 лет |
Старше 50 лет |
В.Путина |
Г.Зюганова |
других |
|
Первая |
44 |
51 |
44 |
38 |
50 |
37 |
44 |
|
Вторая |
43 |
39 |
45 |
45 |
38 |
50 |
49 |
|
Затр. ответить |
11 |
11 |
12 |
16 |
13 |
13 |
7 |
|
В связи с этим стоит обратить внимание на то, что молодые респонденты определенно предпочитают видеть в происшедшем случайное стечение обстоятельств, а относительно пожилые – некую закономерность. Первую версию, добавим, чаще поддерживают опрошенные с высшим образованием (48%), и реже– наименее образованные граждане (33%). Наконец, сторонники В.Путина значительно чаще говорят о случайном совпадении, а приверженцы Г.Зюганова и, в меньшей степени, иных потенциальных претендентов на президентский пост– о том, что такая концентрация трагических событий не случайна. Иначе говоря, первую точку зрения чаще разделяют респонденты, либо обладающие большими социальными ресурсами, либо испытывающие доверие к действующему Президенту – т.е. те категории опрошенных, для которых страх перед завтрашним днем характерен вменьшей мере, чем для прочих. Причем представители этих же социально-демографических групп значительно чаще других отвергают мнение о том, что 'в ближайшее время Россию ожидает волна кризисов икатастроф'.
Какой же смысл вкладывают опрошенные в утверждение, что трагедии минувшего августа не случайно произошли подряд, с очень короткими интервалами? Отвечая на соответствующий открытый вопрос ('Почему Вы считаете, что они произошли не случайно?'), который задавался, разумеется, только тем, кто отверг версию о совпадении, респонденты предложили множество объяснений. Но если оставить встороне все двусмысленные и малосодержательные ответы ('интуиция', 'к чему шли, к тому пришли', 'закономерность жизни', 'катастроф случайных не бывает', 'есть такое ощущение, что все это неспроста', 'мне так кажется', 'странные предчувствия, подозрения', 'наименьшее зло', 'не все так хорошо, как нам преподносят', 'слишком много совпадений' и т.п.), а также ответы, комбинирующие различные версии происшедшего, то обнаруживается, что относительно четкие и, главное, подлежащие совершенно однозначной интерпретации высказывания (75% от общего числа ответов) делятся на три большие группы. Чаще всего респонденты видят первопричину августовской череды трагических событий в целенаправленных действиях различных врагов и вредителей – иначе говоря, полагают, что во всех трех случаях совершены диверсии (38%), значительно реже – объясняют ее общим состоянием национальной экономики, государственности и особенностями, скажем так, трудовой этики граждан (24%), и, наконец, еще реже выдвигают гипотезы, так или иначе указывающие на трансцендентные предпосылки происшедшего в прошлом месяце (13%).
Следует отметить, что респонденты, поддерживающие самую распространенную версию – о серии террористических актов, диверсий, – не берутся, в большинстве своем, строить сколько-нибудь внятные предположения о том, кто именно стоит за этими преступлениями.
- 'Чувствуется, что это преднамеренные действия каких-то сил'.
- 'Это все террористические акты, досконально продуманные и подготовленные не одним днем'.
- 'Враг сплоченный действует'.
- 'Кто-то заинтересован, и все это было подстроено'.
- 'Это мщение наших врагов России'.
- 'Кто-то специально занимается вредительством'.
Подобные высказывания весьма многочисленны. При этом незнание 'врага' нимало не мешает многим респондентам уверенно 'реконструировать' его намерения. Одни полагают, что целью неведомых диверсантов и вредителей (надо, кстати, отметить, что сами термины 'вредители' и 'вредительство' используются чрезвычайно широко) является запугивание народа, другие – его истребление:
- 'Вредительство все это, чтоб запугать людей'.
- 'Кому-то надо, чтобы у нас все было плохо, держать народ в страхе'.
- 'Вредит кто-то, нашу нацию хотят истребить'.
- 'Это вредительство – для уничтожения русского человека'.
- 'Это все запланировано, нас хотят изжить как нацию'.
- 'Это какие-то происки, чтобы держать народ в страхе'.
Некоторые респонденты, впрочем, пытаются конкретизировать свои подозрения относительно предполагаемых диверсантов. Чаще всего, разумеется, упоминается 'чеченский след'. Однако ссылки на Чечню и чеченцев встречаются не так часто, как можно было бы ожидать (19% от числа высказываний, в которых отстаивается версия о 'врагах' и 'вредителях'); кроме того, лишь в некоторых случаях опрошенные недвусмысленно обвиняют чеченских боевиков:
- 'Все делают чеченские террористы'.
- 'Все события связаны с террористами из Чечни'.
- 'Я считаю, что везде след чеченских террористов'.
Но встречаются и другие высказывания. Например, такое: 'Чеченцы тоже люди, зачем нужно было начинать эту войну?' Ясно, что респондент, подобным образом объясняющий свое неверие в 'случайное совпадение' августовских трагедий, подозревает чеченских боевиков в совершении диверсий на Пушкинской площади, на подводной лодке и в Останкино, но при этом возлагает как минимум часть ответственности за эти преступления на российскую власть – как на инициатора войны в Чечне. И вполне возможно, что опрошенные, отвечающие на тот же вопрос о единой первопричине трагических событий: 'Это отзвук чеченской войны'; 'Из-за войны в Чечне'; 'Эхо Кавказа'; 'Война в Чечне – вот ився причина', – руководствуются примерно такой же логикой.
Значительно реже респонденты обвиняют в проведении диверсий американцев, Запад:
- 'Американские шпионы действуют'.
- 'Это диверсии со стороны Запада или США'.
- 'Диверсии против стабильности в стране со стороны Запада и США или мусульманского мира'.
Иногда же диверсантов и их пособников начинают искать в российском руководстве:
- 'В правительстве и в армии есть предатели'.
- 'Действия спецслужб'.
- 'Это работа наших спецслужб'.
- 'Это делают сами власти'.
- 'Власть и есть вредители'.
Но, может быть, наибольший интерес здесь представляет весьма значительный блок высказываний (15% от числа ответов, в которых августовские события интерпретируются как целенаправленные 'вредительские' действия), авторы коих убеждены, что удар неведомых врагов был направлен лично против В.Путина. Причем в этих высказываниях ни разу не упоминается ни 'чеченский след', ни происки Запада, да и вообще вопрос о том, кто именно стоит за диверсиями, затрагивается лишь в одном случае (обвиняются коммунисты):
- 'Вредят Путину, не дают ему работать, поднять Россию'.
- 'Все это направлено против Путина'.
- 'Диверсия, Путину портят репутацию'.
- 'Коммунисты Путину карьеру портят'.
- 'Кто-то делает все во вред Путину'.
- 'Кто-то ему, Путину, ставит палки в колеса'.
- 'Кто-то подрывает авторитет Путина'.
- 'Месть Путину'.
- 'Много у Путина недоброжелателей'.
- 'Подвох Путину, подножка'.
- 'Портят почву Путину, чтобы у него плохо было'.
- 'Против Путина идет какая-то кампания'.
- 'Противники Путина делают диверсии'.
- 'Ставят Путина на место'.
- 'Это все делают назло Путину враги'.
- 'Это все копают под Путина'.
- 'Это теракты против Путина'.
- 'Это чтобы навредить Путину'.
В этих предположениях явственно просвечивают базовые, структурообразующие конструкции тоталитарного сознания: допустить, что некие силы способны уничтожить атомную субмарину со всем экипажем и спалить столичную телебашню только ради того, чтобы подорвать престиж президента, можно, пожалуй, лишь в том случае, если этот престиж воспринимается уже не столько как ресурс публичного политика, сколько как ценностно-идеологический стержень государственности. Глава государства здесь фактически идентифицируется со страной, что и позволяет автоматически интерпретировать любые бедствия, происходящие в ней, как подрывные акции, направленные лично против национального лидера, даже не утруждая себя догадками относительно инициаторов и исполнителей этих 'вредительских' акций.
Вторая по распространенности 'макроверсия' заключается в том, что череда катастроф является закономерным следствием экономического упадка, неадекватного управления и тотальной безответственности как должностных лиц, так ирядовых граждан. Наиболее характерные формулировки:
- 'Везде все развалено, разрушено, в стране бардак'.
- 'Все заброшено, все обнищало'.
- 'Все устарело, износилось ввиду отсутствия средств'.
- 'Всему свое время, техника изнашивается, людей нет, которые должны ремонтировать'.
- 'Износ основных фондов, погоня за деньгами, криминальные разборки'.
- 'Одним словом – разруха'.
- 'Слабая экономика и общее разгильдяйство'.
- 'Страна в упадке, вот и рушится все вокруг'.
- 'Чей-то след искать не стоит, просто все разрушается'.
- 'Потому что в стране нет порядка'.
- 'Безалаберность министров, финансирование плохое'.
- 'Бардак у власти и воровство чиновников'.
- 'Государство износилось'.
- 'Очень велик произвол в стране, нет законов'.
- 'Безалаберное и халатное отношение к своим обязанностям должностных лиц'.
- 'Развал общества, все рушится, кончается запас прочности'.
- 'Распад, развал во всем, беспредел в нашей жизни'.
- 'Растащили всю страну'.
- 'Хаос в стране'.
- 'Наша повседневная халатность во всем'.
- 'Наше разгильдяйство, бесхозяйственность, криминальность'.
- 'Расхлябанность российская'.
- 'Халатность и наша безответственность тому виной'.
- 'Из-за нашей небрежности и менталитета'.
Примерно такие же соображения высказывались и в ходе обсуждения августовских событий на фокус-группах. Некоторые участники дискуссий склонялись к гипотезе о диверсиях:
- 'Все очень последовательно и быстро. Взрывы домов, взрыв на Пушкинской, гибель лодки и т.д. У нас раньше такого не было. Добивает нас кто-то'.
- 'Мне почему-то кажется, что и лодка, и потом пожар в Останкино – это вообще какие-то запланированные диверсии – может быть, той же Америки, я не знаю, – как раз направленные на хаос, чтобы мы начали против своего президента возмущения какие-то... Мне кажется, что все это неспроста, все это у них спланировано'.
Надо сказать, готовность возложить на американцев хотя бы часть ответственности за трагические события, происходящие в России, нередко демонстрируют и люди, совершенно не склонные видеть в каждом таком событии террористический акт. Например, на московской фокус-группе гипотеза о диверсиях вообще не упоминалась, однако когда по ходу разговора возникла тема распада Советского Союза (что, по мнению участников, было одной из предпосылок экономической и технологической деградации, ведущей сегодня к техногенным катастрофам), респонденты стали наперебой говорить о том, что американцы целенаправленно разваливали Советский Союз, а сейчас разваливают Россию. И даже дошли в своих исторических изысканиях до плана Маршалла: 'Оттуда все началось', – заявил один из участников дискуссии.
Но все же участники фокус-групп, пожалуй, несколько чаще интерпретируют события августа как результат развала и хаоса в экономике:
- 'Всю страну растащили. Никакой уверенности в завтрашнем дне. Все, что угодно, может случиться. Когда смотришь на цепь этих событий, рассматриваешь, что все это непреднамеренно, но закономерно'.
- 'В принципе я считаю, что где тонко, там и рвется.... На самом деле развал идет давно в стране, и в конце концов мы подошли к тому рубежу, когда у нас все сыпется. Не будем говорить, что это свыше. Довели руководители экономику до того, что у нас не хватает средств на ремонты, восстановление, что-то новое строить. Все заплатки одни'.
- 'Стечение обстоятельств. Основные средства все изношены, 10 лет их никто не возобновлял.... Ничего не делается, все пущено на самотек... Выкачиваются деньги и идут за границу, а сюда ничего не вкладывается. Вот и результат'.
- 'Я просто ощущаю, что наступает момент истины: либо государство оправится, власть заработает по другому, поймет. ...Сейчас страна стоит на водоразделе'.
Что же касается третьей 'макроверсии' – о трансцендентных предпосылках августовских событий, – то на фокус-группах она практически не звучала. В ответах же респондентов на упомянутый выше открытый вопрос различные предположения такого рода высказывались довольно часто – но, повторим, примерно вдвое реже, чем указания на объективное состояние дел в стране, и примерно втрое – чем суждений о кознях 'врагов' и 'вредителей'.
Особенно часто опрошенные интерпретируют череду трагических происшествий как справедливое наказание свыше:
- 'Возмездие за зло, послание свыше'.
- 'Все беды в России – расплата за грехи'.
- 'Кара Господа за нелюбовь друг к другу'.
- 'Наказание за наши грехи'.
- 'Нас наказывают высшие силы'.
- 'Бог прочищает нам мозги, уж больно недостойно живем и не хотим исправиться'.
- 'Бог рассчитывается с нами за наши грехи'.
Некоторые респонденты увязывают обрушившиеся на страну несчастья с рубежом тысячелетий, другие говорят о роке, о карме, о судьбе России. Упоминаются предсказания Нострадамуса, парад планет, говорится о конце света, о необходимости 'покаяться и захоронить прах Ленина' (в этом случае 'станет меньше катастроф'); один респондент интерпретирует августовские события как 'последние укусы Люцифера', а другой связывает их с 'плохой аурой Путина'.
Среди прочего упоминаются в этом контексте и такие 'факторы', как високосный год и скверный месяц август. Упоминаются, отметим, с одинаковой частотой – о каждом из них говорится в 13% ответов, так или иначе интерпретирующих недавние события в трансцендентно-мистической парадигме (т.е. менее чем в 2% от общего числа ответов на рассматриваемый вопрос). Причем август, по мнению респондентов – это 'несчастный', 'неблагоприятный', 'тяжелый', 'пагубный', 'роковой' месяц для России.
Таким образом, представление об особой патогенности августа начинает понемногу проникать в массовое сознание. Но, разумеется, пока нет никаких оснований считать, что 'августофобия' становится действительно массовым психологическим феноменом. Во всяком случае, наиболее традиционный для нашей страны способ мистической интерпретации техногенных, социальных и экономических катастроф – поиск 'вредителей' – остается неизмеримо более популярным.
|