|
На прошлой неделе Государственная дума рассматривала закон, регламентирующий куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения.
Вопрос о собственности на сельхозугодья для большинства наших сограждан не праздный: почти три четверти из них в том или ином качестве работают на земле (42% – постоянно и 29% – время от времени). Кроме того, более чем у половины россиян (54%) есть родственники, непосредственно связанные с землей: крестьяне, колхозники, фермеры.
Высказывания участников групповых дискуссий на тему о роли земельного вопроса в истории России свидетельствуют о том, что земля остается для наших сограждан одной из наиболее значимых ценностей. Эта тема актуальна даже для тех, кто имеет к земле весьма отдаленное отношение, – для участников фокус-групп, являющихся жителями крупных городов.
- 'Основной, потому что без земли человек ничто. Он рожден на земле и должен трудиться'
(ДФГ, Москва).
- 'Земля для России – это все'
(ДФГ, Москва).
- 'Земля – это основная ценность нашей страны!'
(ДФГ, Самара).
Важность земельного вопроса, по мнению участников ДФГ, связана с географическими и историческими особенностями страны: обладая весьма обширными территориями, Россия была аграрной страной и успешно экспортировала сельскохозяйственную продукцию. Поэтому благополучие в аграрном секторе ассоциируется у респондентов с процветанием страны. Некоторые участники ДФГ отмечали, что, возможно, нам имеет смысл вернуть статус аграрной страны.
- 'Для нас это особый вопрос, потому что территория у нас очень обширная по климатическим поясам, и сельским хозяйством можно охватить разные отрасли: и картофель, и зерно, и все что угодно. Если тут не растет, то в другой области процветает. Это актуальный вопрос'
(ДФГ, Самара).
- 'Ну, я думаю, в истории он более важный был, чем сейчас, потому что Россия – крестьянская страна раньше была'
(ДФГ, Москва).
- 'Наша страна в основном аграрной была, то есть очень важное значение'
(ДФГ, Самара).
- 'Испокон веков у нас всегда земледелие было развито'
(ДФГ, Москва).
- 'Раньше Россия экспортировала зерно на Запад, еще при Екатерине – она каждое утро узнавала цену на зерно. То есть она понимала, что будет экспорт – будут и деньги в России'
(ДФГ, Самара).
- 'Ну, земля для России – это, мне кажется, очень важно, потому что, мне кажется, мы должны приближаться к тому, что Россия – это аграрная страна'
(ДФГ, Москва).
Обсуждая историю земельного вопроса, участники фокус-групп прямо или косвенно выходили на тему собственности на землю.
- '
Модератор: А по поводу истории земельного вопроса?
Участник: Ну, он важный вопрос, потому что ...нужно действительно определиться, кто должен хозяином быть земли' (ДФГ, Москва).
Эта тема постоянно находится в центре общественного внимания, и ФОМ отслеживает динамику мнений россиян по данной проблеме. Сравнение полученных результатов с результатами опросов, проведенных в августе 2000, марте 2001 и августе 2001 года, свидетельствуют о том, что отношение населения к купле-продаже земель сельскохозяйственного назначения, а также мотивации, раскрываемые в ходе фокус-групп, остаются практически неизменными.
Согласно результатам массового опроса, сегодня в российском обществе существенно больше противников введения частной собственности на сельскохозяйственные земли, чем сторонников.
Половина россиян (52%) не одобряет идею передачи земель сельскохозяйственного назначения в частную собственность, одобряют – 36%, 12% затруднились с ответом. Против частной собственности на сельскохозяйственные земли существенно чаще других выступают сторонники Г. Зюганова (86%), россияне старше 50 лет (64%), жители села (61%), а также респонденты с низким уровнем образования (61%) и доходов (57%).
Среди сторонников частной собственности на сельхозугодья чаще, чем в среднем по выборке, оказываются оптимистично настроенные граждане (49%), а также россияне в возрасте от 18 до 35 лет (48%). В отличие от участников массового опроса, три четверти представителей региональных элит одобряют эту идею, и только четверть выступает против нее.
В основе негативных установок респондентов по отношению к введению частной собственности на сельхозугодья лежит, прежде всего, недоверие государству. Наши сограждане убеждены, что в силу своей слабости оно не способно рационально и справедливо решить вопрос о собственности на земли сельскохозяйственного назначения.
- 'Государству пока нельзя доверять. У нас нет стабильности, предсказуемости'
(ДФГ, Самара).
- 'То есть злоупотребления будут. У нас же не цивилизованная, не готовая страна'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'У нас еще не устоявшаяся экономика – все развалено, разрушено. И люди стремятся сделать свой капитал и повыгоднее продать. Когда все стабилизируется, тогда, может быть, и можно будет предпринять вопрос о продаже земли'
(ДФГ, Самара).
Рассуждая о том, к каким негативным последствиям приведет приватизация сельхозземель, участники групповых дискуссий чаще всего выражали беспокойство в связи с возможными спекуляциями и бесконтрольной продажей земли.
- 'Объясняют они все здорово, но на самом деле все растащат и продадут'
(ДФГ, Самара).
- 'А если будут брать землю те, у кого много денег, а потом будут на этом спекулировать, т. е. сдавать в аренду, зарабатывать?'
(ДФГ, Москва).
- 'Это будет спекуляция, это будет помещик, который продал землю, который как бы занялся спекуляцией'
(ДФГ, Москва).
- 'Просто автоматически те, у кого есть деньги, скупят, и будут такие перекосы, что сложно будет потом уже что-то назад... К этому надо очень осторожно подходить'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'А дело в том, что чиновник – по психологии бедного человека: 'Я живу, пока я при должности'. Надо набить карман, чтобы обеспечить себя, свою семью, детей, внуков, и чтобы еще хватило надолго. Потому что когда он уйдет с этой должности, у него такой возможности не будет. Если разрешат продавать землю... Допустим, разрешается сельхозугодья продавать – говорят, что эта земля не годна для посева, и все, она пошла с молотка'
(ДФГ, Самара).
Участники опроса обеспокоены и тем, как будет эксплуатироваться приватизированная земля. Респонденты опасаются, что ее будут использовать не по назначению. Они приводят целый спектр абсолютно иррациональных доводов, за которыми, вероятнее всего, стоит страх перемен, страх неизвестности.
- 'Человек становится единоличным владельцем земли. Может, он захочет на ней заработать – те же ядерные отходы закопать?'
(ДФГ, Самара).
- 'Могут продать американцам – они поставят ракеты'
(ДФГ, Самара).
В этой связи нельзя не отметить тот факт, что многими респондентами продажа сельскохозяйственной земли понимается как полная утрата контроля над этой землей, полное отчуждение.
- 'Представьте себе, вы – хозяин, вы хотите взять и сказать: все, я в этой стране больше жить не могу, у меня этих денег много, я больше не хочу вообще здесь жить, я решил себе устроить другой бизнес за границей. Это моя земля – мое дело личное. Какая мне разница, что на ней будет, я взял ее. Как государство может вписаться в мое личное дело, бизнес?'
(ДФГ, Москва).
Из всех, ответивших на открытый вопрос о потенциальных негативных последствиях введения частной собственности на сельхозугодья, 8% опасаются, что купленные земли не будут обрабатываться:
- 'Если землю купят, а обрабатывать не будут, все зарастет травой, сорняками'.
- 'Будут пустующие земли'.
Тревожатся респонденты и по поводу того, каким образом при частной собственности будут соблюдаться права и социальные гарантии наемных работников.
- 'Просто жалко людей, которые работать будут на него
[владельца земли]' (ДФГ, Москва).
- 'Раз люди здесь уже осели, государство им помогло осесть, значит, есть какое-то положение, что если что-то случается – ну мало ли, случилось что-то, даже кислотный дождь пролился, – и уже они на бирже труда.
(Видимо, биржа труда ассоциируется респондентов не со статусом безработного, а с гарантией получения рабочего места) Там тоже должна быть какая-то компенсация за счет владельца участка' (ДФГ, Москва).
Однако наибольшее беспокойство вызвал у населения вопрос о том, кто станет хозяином приватизированной сельскохозяйственной земли. Респонденты опасаются, что собственниками окажется лишь небольшая часть состоятельных россиян или богатые иностранцы, а рядовым гражданам ничего не достанется.
Наибольшую долю ответов участников массовых опросов на открытый вопрос о потенциальных негативных последствиях введения частной собственности на сельхозугодья (14%) составляют опасения, что эта земля будет скуплена богатыми:
- 'Вся земля перейдет богатым'.
- 'Богатые смогут скупить все земли'.
Еще 8% отметили, что простые люди не смогут приобрести землю:
- 'Честным труженикам ничего не достанется'.
- 'Люди, которые работают на земле, не смогут купить ее'.
И 11% опасаются, что землю скупят иностранцы.
- 'Все скупит заграница'.
- 'Будет продана иностранцам'.
Эта тема активно обсуждалась на групповых дискуссиях.
- 'Иностранцам категорически не продавать. Категорически!'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Во-первых, иностранцам нельзя. По крайней мере, очень серьезные ограничения'
(ДФГ, Москва).
- 'Мне кажется, надо ограничить продажу внутри страны без перепродажи каким-то иностранным инвесторам'
(ДФГ, Самара).
В основе опасений по поводу покупки российских земель иностранцами лежит два основных мотива. Один – более или менее рациональный, продиктованный соображениями экономической и экологической безопасности.
- 'Потому что они будут сдавать землю в аренду нашим фермерам. Будет отток валюты за рубеж. Как она сейчас уходит, будет еще больше. Деньги уйдут за границу'
(ДФГ, Самара).
- 'Они разные продукты будут выращивать, разными нитратами, коноплю... Будут удобрять нитратами, это скажется на земле – и вся земля заразится. Взять пример с той же свеклой по американской технологии – заразится вся земля, рядом лежащая'
(ДФГ, Самара).
Другой – скорее идеологический, густо замешанный на этнических фобиях и бытовом национализме.
- 'Но иностранцев не хотелось бы пускать сюда. Тут китайцы, корейцы, с Ближнего Востока. Земля россиянам должна принадлежать. Пришельцы со Средней Азии заполняют все ниши. Я смотрю, рынок уже им целиком принадлежит. Может быть, это национализмом отдает, но не хотелось, чтобы было так'
(ДФГ, Самара).
- 'Надо российское все возрождать. А то купит какой-нибудь негр'
(ДФГ, Москва).
- 'Если мы сейчас упустим момент, Запад присвоит эту землю себе'
(ДФГ, Новосибирск).
Ксенофобия и страх перед эксплуатацией сельскохозяйственных работников 'латифундистами' соединяются тут воедино – отсюда, по-видимому, столь негативное отношение к перспективе приобретения российских земель иностранцами. Весьма выразительно продемонстрировала этот синтез фобий участница дискуссии, заявившая:
- 'Я иностранцам не верю. Я не хочу, как россиянка, чтобы наши вот люди проснулись и чтобы работали'
(ДФГ, Москва).
Более половины россиян (55%) уверены, что собственниками сельскохозяйственных угодий должны быть только те, кто работает на земле, и лишь 6% считают, что их можно продавать всем желающим. Среди региональных экспертов сторонников свободной продажи сельскохозяйственных земель несколько больше – одна пятая. И три четверти представителей региональных элит считают, что земля должна находиться в собственности работающих на ней.
Идеальный владелец земли, самолично обрабатывающий ее, по мнению участников фокус-групп, должен относится к земле ответственно и заботливо:
- 'Одним словом, конечно, земля была бы в руках хозяев настоящих – вот только тогда будет толк'
(ДФГ, Москва).
- 'Тем, кто на ней хозяйствует'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Я тоже думаю, землю можно дать тем, кто занимается сельским хозяйством'
(ДФГ, Самара).
Однако если участники групповых дискуссий выступают против продажи сельскохозяйственных земель иностранным гражданам и состоятельным соотечественникам, то и остальные потенциальные землевладельцы – крестьяне и фермеры – не внушают им особого доверия и надежд на возрождение сельского хозяйства. Поскольку, по мнению респондентов, первые (крестьяне) отвыкли работать и пьянствуют, а вторые (фермеры) не доверяют государству.
- 'Местных очень мало, которые пойдут туда. Привыкли все ничего не делать'
(ДФГ, Москва).
- 'А чтобы заставить нашего мужика нормально работать, естественно, надо его закодировать'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Мне кажется, у нас сейчас мало таких людей, которые хотят именно фермерством заниматься. Они есть, но большинство просто не хотят этим заниматься. Привыкли, как раньше – колхоз был, совхоз'
(ДФГ, Самара).
- 'В перестройку многие откликнулись на призыв и поехали в деревню поднимать фермерство. Но многие вопросы просто не продуманы. Ни ссуды, ни прочие дела. И поэтому у людей отпала охота'
(ДФГ, Самара).
На вопрос модератора, готовы ли сами участники фокус-групп приобрести в собственность сельскохозяйственную землю, большинство отвечало отказом, мотивируя свою позицию отсутствием материальных средств или навыков работы на земле.
- '
Модератор: Вы покупаете землю в частную собственность?
Участник 1: Лично я, допустим? Я нет.
Участник 2: Только для себя.
Участник 3: Для себя, наверно.
Участник 1: Я-то не буду просто. Я не сельский житель и не хочу там жить' (ДФГ, Москва).
- 'Если мы о сельскохозяйственных землях, то нет. Я в этом совершенный профан. Надо просто касаться этого, знать'
(ДФГ, Самара).
Те же, кто согласился бы купить большие участки земли, предпочли бы потом перепродать ее или вложить деньги в недвижимость. То есть предпринять шаги, которые сами же подвергли порицанию.
- 'Если помечтать только... Дали бы кредитные средства лет на 50, миллион, например, – я бы тоже, конечно, купила часть земли, что-то построила. Отель какой-то. Ну, в общем, вложила бы деньги в недвижимость, однозначно. Я считаю, что отель поставить, и магазин, и кинотеатр'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Если мы умудримся купить какие-то угодья, то, что касается меня, они мне не нужны. Я их лучше перепродам'
(ДФГ, Самара).
Аргументы в пользу приватизации сельскохозяйственных земель звучали на фокус-группах довольно робко. Среди возможных положительных последствий назывались рациональное использование угодий, а также рост отечественного аграрного производства, ведущий, в частности, к сокращению импорта сельхозпродукции.
- 'Полно пустует земель. Ну, я думаю, чем земля будет пустовать, лучше ее дать кому-то, людям, которые нуждаются в ней, чтоб он там мог что-то построить'
(ДФГ, Москва).
- 'Земля просто пропадает зазря'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Я вот пересматриваю насчет продажи. Предположим, что есть такой участок земли, который не обрабатывается, – просто стоит, травой заросла. К сельскому хозяйству пригодная, но ни средств, ни техники нет. Она пропадает. И найдется человек, который обеспечит и средствами, и техникой. Будет продуктивно использовать. Это же польза, какие-то сельхозпродукты я буду отдавать, и деньги получите, я землю у вас куплю – а так она все равно пропадает'
(ДФГ, Самара).
- 'В связи с тем, что у нас мало уделяется
<внимания> этому вопросу земли, и поэтому много овощей завозится из других стран. У нас, я знаю точно, много возделывается земель, но много пропадает и не доходит до потребителя' (ДФГ, Москва).
- 'Для нужд сельскохозяйственной деятельности. Чтобы не позориться и не ввозить американские окорочка или пшеницу из Канады – смешно просто'
(ДФГ, Новосибирск).
Наиболее рационально и справедливо, по мнению большинства участников групповых дискуссий, оборот сельскохозяйственных земель может осуществляться все-таки при участии государства. Необходим государственный контроль над использованием земельных угодий. Рядовые граждане говорили об аренде как об альтернативном свободной продаже земель и, вместе с тем, наиболее эффективном способе решения проблем землепользования.
- 'Я считаю, что земля должна быть государственной. Действительно, она должна принадлежать государству. Можно аренду – пожизненную, с передачей наследования'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Вот аренда возможна, пожизненная'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Я думаю, нельзя продавать. Рекомендуется или давать в лизинг на 100 лет или в аренду. Лизинг – это, значит, есть хозяин, им может быть и государство, но дает в пользование частнику. Аренда – в принципе, то же самое'
(ДФГ, Самара).
Подводя итоги, можно констатировать, что с вопросом о собственности на земли сельскохозяйственного назначения сложилась парадоксальная ситуация. Рядовые граждане не считают возможным доверить решение вопроса о приватизации этих земель государству – в силу его слабости, а также экономической и политической нестабильности в стране. Однако, с другой стороны, наши сограждане не видят, кто еще мог бы рационально распределить сельскохозяйственные земли или контролировать их справедливое распределение.
|