|
Документ опубликован на сайте www.fom.ru
http://bd.fom.ru/report/cat/pow_terr/pol_ex/o839201 ЧТО ТАКОЕ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭКСТРЕМИЗМ И КАК С НИМ БОРОТЬСЯ 26.07.1998 [отчет] [ Кертман Г.Л. ] Данные опроса свидетельствуют о том, что представления российских граждан о политическом экстремизме не отличаются четкостью. Вопрос: «В средствах массовой информации нередко появляются сообщения о деятельности экстремистских политических организаций. Знаете ли Вы, что-то слышали или слышите сейчас впервые о таких организациях?»
Наименее информированы о деятельности экстремистских организаций женщины, относительно пожилые и малообразованные респонденты. И именно в силу малой информированности представители этих социально-демографических групп чаще, чем другие опрошенные, затрудняются ответить на вопрос об опасности данного явления для страны. Вопрос: «Одни считают, что политический экстремизм – это нормальное и неопасное явление, другие – что он опасен для нашей страны. С каким из этих двух мнений Вы больше согласны?»
Чуть более 50% респондентов не смогли ответить на открытый вопрос о том, что такое политический экстремизм. Что касается полученных ответов, то большая их часть достаточно адекватно отражает суть явления, хотя довольно часто встречаются и вполне бессмысленные либо бессодержательно-эмоциональные высказывания ("что-то очень плохое и ужасное", "плохие люди" и т.д.). Кроме того, во множестве ответов отчетливо прослеживаются две тенденции:
реже с экстремизмом ассоциируется любая политическая деятельность, политика как таковая ("политические игры", "политические несогласия", "политические разборки", "борьба за власть", "правительство России – политические экстремисты"). Вопрос: «Кого из перечисленных ниже политиков можно, на Ваш взгляд, назвать экстремистами?»
Как видно из этих данных, 12% коммунистического электората считают экстремистом Б.Ельцина, 7% – Е.Гайдара, 6% – В.Черномырдина, 5% – М.Горбачева. В то же время среди тех, кто поддерживает политиков реформистской ориентации, Г.Зюганова считают экстремистом 7-8% опрошенных, С.Бабурина и Н.Рыжкова – совсем немногие. Таким образом, для подавляющего большинства российских граждан понятие "экстремизм" не является универсальным ярлыком, пригодным для обозначения любого политика, чьи взгляды представляются им неприемлемыми. Значение этого факта не стоит, конечно, переоценивать, но если вспомнить, как широко трактовалось данное понятие в конце 80 – начале 90-х гг., станет, пожалуй, очевидным, что определенный сдвиг в направлении большей толерантности в российской политической культуре за эти годы произошел. И если почти половина опрошенных не нашла в предложенном списке ни одного экстремиста, то объясняется это, по-видимому, не столько недостаточной освоенностью самого понятия, сколько тем, что указанные известные фигуры экстремистами, по мнению респондентов, не являются, а о менее значимых политических персонажах, идеально иллюстрирующих данное понятие, опрошенные практически ничего не знают. Показательно, например, что сторонники Г.Зюганова и Г.Явлинского в равной мере склонны упоминать в этом контексте В.Новодворскую, а приверженцы Ю.Лужкова называют ее имя даже чаще. Поскольку очевидно, что убеждения сторонников лидера КПРФ отличаются от воззрений Валерии Ильиничны гораздо сильнее, чем политические взгляды приверженцев московского мэра или лидера "Яблока", то объяснить это можно только сравнительно низким уровнем политической осведомленности коммунистического электората. Не случайно эталонным экстремистом для наших сограждан сегодня является В.Жириновский – почти половина респондентов, считающих, что кого-либо из предложенного списка деятелей можно назвать экстремистом, упомянула лидера ЛДПР. Вопрос: «Какие проявления экстремизма кажутся Вам наиболее опасными? (не более 3-х ответов)»
Представления респондентов о наиболее опасных проявлениях экстремизма слабо различаются в зависимости от их политических предпочтений (хотя некоторые отклонения от средних показателей, характерные для приверженцев Владимира Вольфовича, достаточно красноречивы). Это обстоятельство позволяет надеяться, что меры противодействия экстремизму – при должном концептуальном и пропагандистском обеспечении – встретят понимание со стороны граждан, занимающих самые различные позиции, и не будут восприняты как отвечающие лишь интересам власти (особого внимания заслуживает тот факт, что призывы к насильственному свержению Президента и Правительства осуждаются коммунистическим электоратом в той же мере, что и прочими респондентами). На первый взгляд, может показаться, что опрошенные чересчур толерантно относятся к религиозной нетерпимости, покушениям на свободу слова и политический плюрализм, но такое впечатление было бы, вероятно, ошибочным: при сопоставлении действий и призывов первые, естественно, представляются более опасными, а респондентам – по условиям опроса – следовало делать выбор. Кстати, с учетом этого обстоятельства уровень неприятия национализма (речь здесь идет скорее о националистической идеологии и пропаганде, чем о притеснении "инородцев" на практике) может рассматриваться как довольно высокий. Вопрос: «Как Вам кажется, следует или не следует допускать, чтобы люди, которые придерживаются экстремистских взглядов...»
Как видно из приведенных данных, подавляющее большинство наших сограждан (в соотношении примерно 10:1) высказывается против пребывания людей с экстремистскими взглядами на выборных должностях у власти. (Проблема, естественно, заключается в определении критериев, по которым можно было бы идентифицировать эти взгляды. С одной стороны, критерии должны быть достаточно четкими, чтобы не возникал соблазн безграничного расширения рамок понятия "экстремизм" и использования антиэкстремистских ограничений в борьбе с "системной" оппозицией. В противном случае идея борьбы с политическим экстремизмом будет дискредитирована, и власти в конечном итоге окажутся безоружными в борьбе с ним. Но с другой стороны, эти критерии должны быть достаточно гибкими, чтобы идентифицировать в качестве экстремистских не только прямые призывы к антиконституционным действиям, но и те, что концептуально противоречат основам конституционного строя). Большинство респондентов (хотя и не столь значительное) высказывается и за то, чтобы закрыть людям с экстремистскими взглядами доступ к СМИ. Причем особенно серьезные сомнения по поводу целесообразности таких ограничений испытывают сторонники Ю.Лужкова, Г.Явлинского, А.Лебедя. Причина этого очевидна: опасения (не лишенные оснований), что на практике дело может обернуться наступлением на свободу слова и введением политической цензуры. Отметим, что среди респондентов с высшим образованием против ограничений в этой области выступают 29%, а среди опрошенных жителей Москвы и Петербурга – 42%. И практически полное единодушие демонстрируют респонденты, отвергая право людей с экстремистскими взглядами на преподавание в школе. Этот момент в высшей степени существенен: известно, что наиболее радикальные политические организации национал-патриотического толка стремятся – и часто небезуспешно – работать именно с подростками школьного возраста. Результаты опроса дают основания полагать, что жесткие меры по пресечению такой практики будут позитивно восприняты подавляющим большинством российских граждан. Вопрос: «Как Вы думаете, следует ли властям...»
Между тем, респонденты не готовы безоговорочно санкционировать курс на искоренение экстремистских организаций: 15-16% опрошенных высказываются против запрета таких организаций и за то, чтобы власти не обращали на них внимания либо сотрудничали с ними; примерно четверть опрошенных не имеет определенного мнения по этим вопросам. Приходится констатировать, что установка на сотрудничество властей с экстремистскими организациями пользуется довольно большой популярностью среди российских граждан, ориентирующихся на политиков демократической ориентации, и значительно меньшей – в среде сторонников Г.Зюганова.
Наиболее единодушной поддержкой пользуется идея о том, что экстремисты должны быть лишены доступа к обучению и воспитанию детей и подростков. Поэтому целесообразно широко освещать достаточно многочисленные факты проникновения в соответствующие институты экстремистских организаций и жестко пресекать их "педагогическую" деятельность. Предложения по ограничению доступа экстремистов к СМИ пользуются не столь единодушной поддержкой, поскольку существуют опасения нарушения свободы слова в России. А из этого, по-видимому, следует, что в борьбе с экстремистской пропагандой эффективнее может быть не профилактика (закрытие тех или иных изданий), а жесткие меры, принимаемые после выхода в свет публикаций, противоречащих основам конституционного строя. Вопрос об отношении российских граждан к политическому экстремизму нуждается в дальнейшем исследовании. Было бы целесообразно, в частности, попытаться выяснить, как воспринимаются нашими соотечественниками основные идеологемы левого и национал-патриотического экстремизма, не прибегая в ходе исследования к понятию "экстремизм" и к другим терминам, имеющим четкую негативную окраску. Кроме того, следовало бы специально изучить вопрос об уровне политической толерантности россиян, исходя из того, что повышение этого уровня – важнейшая предпосылка утверждения демократических институтов в России, однако оборотной стороной этого процесса может оказаться рост терпимости к политическому экстремизму. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||