|
Одной из наиболее актуальных проблем, выкристаллизовавшихся в связи с террористической атакой на Америку и началом войны в Афганистане, является вопрос о переносе ответственности с конкретных террористов – инициаторов, организаторов и исполнителей терактов – через радикальное религиозное течение Талибан на весь мусульманский мир в целом. Опасность подобной тенденции для России, значительная доля жителей которой принадлежит к культуре ислама, кажется, не нуждается в обосновании.
Насколько подобное упрощение – и искажение – характерно для современного состояния российского массового сознания?
Вскоре после терактов 11 сентября 15% россиян возлагали ответственность за произошедшее на приверженцев ислама, 7% – на страны арабского мира, 6% – на Афганистан, 4% – на талибов (См.: Доминанты. Поле мнений. 2001. № 036 (622), 27 сент. Ж-5 - Ж-6.). Сегодня, когда враг – талибы и Афганистан – обозначен и российский Президент поддержал действия США (причем позицию В. Путина одобрило большинство россиян), не менее важно выяснить, каким представляют себе россияне этого противника. Поэтому респондентам был задан открытый вопрос: 'Как Вы понимаете слово 'талибы', что оно означает?'.
В сознании наших сограждан доминируют две версии образа талибов: 'уголовно-обвинительная' ('отъявленные террористы'; 'бандиты, которые за деньги и наркотики будут любому черту служить'; 'зачинщики войны') и 'религиозно-описательная' ('радикально настроенные мусульманские организации'; 'исламисты-фанатики'; 'люди, живущие по законам шариата'; 'политическая организация в Афганистане'). В целом каждая из этих групп характеристик охватывает примерно по одной трети высказываний респондентов (соответственно – 36% и 39%).
Многие высказывания о 'религиозном факторе' движения Талибан носят негативный оттенок ('оголтелые мусульмане'). Однако, как выяснилось из ответов на другой открытый вопрос 'Как Вы относитесь к талибам? Поясните подробнее, почему Вы так к ним относитесь', принадлежность к радикальному крылу ислама не является основной причиной нелюбви россиян к этому движению. Так, негативное отношение к талибам выразили 58% респондентов (при 33% затруднившихся с ответом), но лишь 12% опрошенных мотивировали свою неприязнь именно фактором религиозного экстремизма ('отрицательно: они фанатики и в чем-то безумцы'), и только 1% респондентов заявили о неприятии мусульман и ислама в принципе ('отношусь негативно ко всем мусульманам'; 'многие мусульманские положения мне претят'). Основным же мотивом формирования отрицательного отношения к талибам в подавляющем большинстве случаев является обвинение в причастности этого движения к терроризму и начавшейся войне. Впрочем, 17% респондентов вообще не сочли необходимым поиск аргументов в обоснование своей позиции по отношению к талибам: 'я их не люблю, и все', 'всех за решетку посадить'.
Итак, большинство россиян обвиняет талибов в терроризме, бандитизме, развязывании войны и по этой причине относится к ним негативно. Однако можно заметить, что часть респондентов не столько высказывает собственное, сложившееся мнение, сколько солидаризируется в этом вопросе с общепринятыми оценками.
Во-первых, некоторые респонденты прямо указывают на СМИ как на источник своего мнения о талибах: '[отношусь] как к врагам, если верить СМИ'; 'если смотреть телевидение, то это только террористы'; 'СМИ говорят, что они бандиты'. Во время обсуждения данной проблемы на дискуссионной фокус-группе один из респондентов даже обвинил СМИ в формировании определенного общественного мнения после взрывов в Америке:
- 'А так просто применяется принцип, который Голливуд сразу взял на вооружение – это принцип монтажа в фильме. Здесь этот принцип применили политики: показывают горящие небоскребы и показывают лицо араба, все смотрят и думают: 'Да, это он!''
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Во-вторых, обращает на себя внимание использование некоторыми респондентами риторических вопросов для обоснования своего негативного отношения к талибам: 'Как к ним относиться после терактов?'; 'А кто не против террористов?'; 'Кому нужна война?'. Подобный прием в споре зачастую свидетельствует о слабости аргументации, причем, получив на такой вопрос обоснованный ответ, противоположный ожидаемому (или мыслимому как общепринятый), респондент вынужден – как минимум – задуматься над обоснованием своей позиции.
В суждениях региональных экспертов также заметно стремление элиминировать религиозную составляющую из оценки талибов в частности и террористов в принципе. Отвечая на вопрос об идейных основах возникновения террористических организаций на Среднем Востоке, представители региональных элит склонны в большей мере акцентировать внимание на других аспектах этого процесса:
- '
Интервьюер: Что является идейной основой для террористов?
Эксперт: Я думаю, что все-таки социальные проблемы, когда людям не на что жить, они ищут пути выхода из этой ситуации, берутся за ружья, за торговлю наркотиками. Нужно создавать нормальные условия труда, чтобы человек мог нормально зарабатывать себе на жизнь, на достойную жизнь, и тогда он не будет брать в руки оружие, ему это не нужно будет' (эксперт, Барнаул).
- 'Мне кажется, там идейной основы нет, там одни деньги, это бизнес. Никакой основы нет, все идейное там притягивается за уши. Кроме тех, которые действительно имеют идею и им некуда примкнуть, обманутых, обиженных, и они не могут разобраться, там, конечно, есть идейные самоубийцы. Но это просто жертвы. А в принципе то, что направляет, регулирует, это все бизнес – бизнес тех, кто торгует оружием. Это им надо сейчас все, чтобы богатеть'
(эксперт, Волгоград).
- '
Интервьюер: Что является идейной основой для террористов из Афганистана, Ирана, Палестины?
Эксперт: Я не могу сказать. По моим представлениям, лидеры этих террористических организаций – они ориентированы резко против Америки, с другой стороны – против Израиля. И это политическое противостояние. Оно может приобретать окраску религиозную, когда будут выдвигаться лобби религиозные в качестве идейной основы этой борьбы. Но идеологически это не религиозная идея, а скорее социально-политическая' (эксперт, Самара).
Некоторые эксперты обвиняют в развитии терроризма западные страны:
- '
Интервьюер: А что является идейной основой для террористов из Пакистана, Ирана, Саудовской Аравии?
Эксперт: Я считаю, что необдуманная политика в предшествующие десятилетия, которую проводили богатые страны' (эксперт, Краснодар).
Однако так же, как определенная доля участников массового опроса мотивирует негативное отношение к талибам их принадлежностью к мусульманской вере, так и некоторые участники групповых дискуссий видят корни терроризма в том числе и в мусульманском воспитании:
- '
Модератор: Хорошо, а теперь давайте поговорим об исламе. Вот как вы считаете, какую роль играет он в их действиях?
Александр Андреевич: Самую главную.
Ольга: Конечно, это вера, которую он впитал с молоком матери. Здесь все зависит от того, кто его воспитывал. Кто его воспитывал, что он стал таким жестким, жестоким. Потому что воспитание в детстве очень многое дает' (ДФГ, Воронеж).
Впрочем даже эти респонденты не готовы не только поставить знак равенства между понятиями 'ислам' и 'терроризм', но и однозначно признать ислам 'агрессивной религией':
- '
Ольга: Это агрессивная религия, но, с другой стороны, на фоне того, что бойся гнева не только Божьего, но и людей, если ты не соблюдаешь данные традиции. У нас казачество так же.
Татьяна Даниловна: Агрессивная и строгая – это разные вещи.
Александр Андреевич: Это не агрессивная, а строгая.
Ольга: Можно также сказать, что строгая. Это не агрессия, это, конечно, строгость. Это, конечно, строгость в воспитании' (ДФГ, Воронеж).
Итак, даже ценой подмены понятий (очевидно, что 'агрессия' и 'строгость' не исключают друг друга) респондентка стремится уйти от однозначно негативной оценки ислама. Другая участница дискуссии опровергает тезис об агрессивности ислама, апеллируя, с одной стороны, к советскому опыту, а с другой – к тому факту, что ислам, как и христианство, неоднороден и, соответственно, не может отвечать за радикальные 'ответвления':
- '
Модератор: Хорошо, как Вы считаете, ислам – это, на Ваш взгляд, агрессивная религия или нет?
Ольга Юрьевна: Агрессивная, потому что у них, насколько я знаю, физическое уничтожение неверного не считается преступлением, грехом. Поэтому, естественно, у них заложены корни агрессии.
Татьяна: Я присоединяюсь именно к этой точке зрения.
Татьяна Даниловна: Я считаю, что общее направление неагрессивное. Как и в христианской религии есть ответвления (баптисты и т.д.), так и здесь есть более агрессивная ветвь – вот она, можно так сказать, всё это и проделывает. Ну, у нас же сколько мусульман было в бывшем Союзе? И очень прекрасно жили наши русские в мусульманских республиках' (ДФГ, Воронеж).
В ходе обсуждения данной темы на фокус-группах в Москве и Санкт-Петербурге было продемонстрировано практически единодушное желание отделить талибов от ислама как такового, дабы снять с него обвинения в агрессивности:
- '
Модератор: А как Вы думаете, ислам – агрессивная религия или нет?
Сергей: Вообще-то, нет.
Марина Владимировна: В чистом виде – нет.
Владимир Николаевич: Это консервативная религия.
Надежда: Мне кажется, что нет.
Маша: То, что проповедует Талибан, – агрессивная. Я, правда, не разбираюсь во всех этих тонкостях, но судя по их действиям, их религия агрессивная. А вот мусульманская религия, чистый ислам, как он был пророком Мухаммедом представлен, наверное, нет' (ДФГ, Санкт-Петербург).
Как видим, одна из респонденток даже наделяет талибов 'их религией', отличной от мусульманской.
Еще более определенной является позиция региональных экспертов. Лишь очень немногие из них готовы поставить знак равенства между понятиями 'ислам' и 'терроризм'. Подавляющее большинство экспертов категорически отвергают справедливость предложенного 'тождества':
- 'Нет, времена религиозных войн давно ушли, сегодня ислам по сути мирная религия. Я согласен с нашими мусульманскими лидерами, что Коран и Аллах запрещают убивать невинных так же, как и в христианской, иудейской и, тем более, буддийской религиях, поэтому нельзя здесь ставить знак равенства'
(эксперт, Белгород).
Некоторые эксперты считают необходимым подчеркнуть и неверность прочтения тождества 'ислам – терроризм' в обратную сторону:
- 'Конечно, нет. Террористы не только верующие, которые связаны с исламом. Я не думаю, что это только ислам. Да, они сейчас впереди, но, наверное, есть другие террористы. В Японии тоже было общество 'Аум Синрикё', они ничем не отличались'
(эксперт, Волгоград).
И даже те, кто 'осмеливается' отрицательно отзываться о мусульманах в целом, считают, что данную точку зрения не стоит озвучивать публично, сознавая, по-видимому, не только ее непопулярность, но и опасность последствий, которые могло бы повлечь за собой ее распространение в обществе:
- Именно исламистские организации воспроизводят терроризм. И именно ислам как религия не воспрещает терроризм как не богоугодное дело... Хороший мусульманин – мертвый мусульманин. Это я Вам уже не для исследования, между нами говоря'
(эксперт).
Оценивая перспективы воздействия данного конфликта на Россию, эксперты выражают уверенный оптимизм. Большинство из них уверены, что России обострение межрелигиозных отношений не грозит, а вероятность оппозиционного выступления российских мусульманских лидеров практически равна нулю. Основную гарантию межконфессионального мира в России и эксперты, и участники фокус-групп видят в неотделимости мусульман и их лидеров от общества в целом и их лояльности по отношению к власти:
- '
Модератор: А кто такие русские мусульмане?
1-й участник: Прежде всего – они российские граждане' (ДФГ, Санкт-Петербург).
- 'Я думаю, что они солидаризируются с позицией Президента. Потому что они достаточно лояльны к существующему режиму, и здесь нужно разделять экстремистские течения и ислам как достаточно лояльную религию, не заинтересованную в дестабилизации обстановки в России'
(эксперт, Санкт-Петербург).
Почти половина представителей региональных элит полагают, что и лидеры собственно мусульманских стран не выступят в поддержку Афганистана. В качестве мотива, которым они при этом будут руководствоваться, некоторые эксперты называют страх перед коалицией союзников:
- '
Интервьюер: Как Вам кажется, выступят ли мусульманские страны в защиту Афганистана?
Эксперт: Думаю, что нет. Потому что антиафганская коалиция очень сильна и очень могущественна. Поэтому вряд ли кто-либо осмелится выступить против нее' (эксперт, Нижний Новгород).
Часть представителей региональных элит полагают, что на первом месте у руководителей мусульманских стран стоят экономические интересы:
- 'Думаю, что официально не выступят, потому что не захотят ссориться с Америкой, которая демонстрирует свои способности управлять ценами на нефть. Видимо, по каким-то каналам доводится и финансовая помощь, льготы мусульманским странам. То есть применяется политика и кнута, и пряника'
(эксперт, Калуга).
Впрочем, примерно треть экспертов считают, что те или иные мусульманские страны выступят в поддержку Афганистана:
- '
Интервьюер: Официально будут поддерживать талибов или нет?
Эксперт: Смотря какие страны. Некоторые страны могут поддерживать талибов – например, Пакистан. Это может быть и Ирак' (эксперт, Воронеж).
При этом подавляющее большинство экспертов отмечает, что позиция мусульманских лидеров как в России, так и в мире может измениться в случае массовой гибели мирного населения в Афганистане.
Преобладающая доля представителей региональных элит не сомневается в дальнейшей эскалации конфликта. Так, большинство экспертов уверены, что в войну будут втянуты и другие мусульманские страны. Причем наиболее вероятным направлением развития конфликта, по мнению экспертов, станет не Запад (Ирак, Иран) или восток (Пакистан), а север – боевые действия в той или иной форме переместятся в среднеазиатские государства, ближе к России: четыре из пяти экспертов считают складывающуюся ситуацию потенциально опасной для России. Те же опасения характерны и для граждан России в целом (См. об этом: Доминанты. Поле мнений. 2001. № 039 (625), 18 окт. И-1.).
Рядовые россияне, как и представители региональных элит, весьма пессимистично оценивают перспективы разгорающегося военного конфликта. С одной стороны, большинство уверено в том, что предпринятая США операция растянется на долгий срок; лишь 17% респондентов считают, что США в скором времени добьются поставленной цели. Почти две трети опрошенных (60%) полагают, что американцам придется использовать сухопутные силы, что, естественно, будет свидетельствовать об эскалации конфликта. Примерно такая же часть россиян (58%) полагает, что параллельно с интенсификацией конфликта будет происходить и его экстенсификация – он распространится на другие мусульманские страны.
На этом фоне удивительно оптимистично, на первый взгляд, выглядят данные ответов на вопрос, насколько вероятной считают респонденты возможность перерастания текущего конфликта в противостояние христианской и мусульманской цивилизаций: лишь шестая часть экспертов и четверть участников массового опроса (26%) полагают такую возможность реальной. В чем же причина?
Во-первых, как мы уже видели, у большинства участников опроса очевидно стремление максимально отделить собственно ислам от террористов в принципе и талибов в частности. Рискнем предположить, что за этим – несколько навязчивым – стремлением проглядывает не только здравый смысл наших респондентов, но и сдерживаемая тревога относительно возможности возникновения ситуации, при которой интересы двух миров – исламского и мира терроризма – совпадут.
Во-вторых, россияне принципиально отказываются расценивать военную операцию США как действие христианского мира. И дело здесь не только во внутриконфессиональных различиях религиозных практик, о которых с удивительной наивностью говорит один из экспертов:
- '
Интервьюер: Как Вам кажется, может ли операция США в Афганистане перерасти в масштабный конфликт между христианской и мусульманской цивилизациями?
Эксперт: Нет, я думаю, что до таких размахов не дойдет. Тем более, что Америку христианами никто не воспринимает, артисты они, и все. У них и вера как сделана: удобная, они танцуют и поют в церквях... Никто их не воспринимает христианами' (эксперт, Волгоград).
В массовом сознании значительной части россиян присутствует комплекс негативного отношения к США, и об этом мы неоднократно писали ( См. об этом, например: Доминанты. Поле мнений. 2001. № 037 (623). Е-25-30.). Однако, возможно, еще сильнее в массовом сознании россиян проявляется тенденция противопоставлять Россию и Америку – по самым различным основаниям. А поскольку подавляющее большинство россиян определяет свою страну как христианскую (точнее – как православную), то США 'автоматически' будут определяться как страна 'не-христианская'.
Большинство экспертов считает, что США и Россия объединенными усилиями могут не допустить перерастания данного конфликта в столкновение цивилизаций. С ними спорит эксперт-мусульманин (В качестве обоснования определения данного эксперта как приверженца ислама можно привести сле-дующее принадлежащее ему высказывание: '14 октября предстоит день памяти защитников Казани, павших от рук Ивана Грозного. <...> Мы защищали свою религию предков? и мы должны всегда под-держивать дух защитников'.) из Казани. Он оценивает вероятность глобализации конфликта как весьма высокую, при этом в качестве наступательной стороны видит не США, а исламский мир.
- '
Интервьюер: Как Вам кажется, может ли операция США в Афганистане перерасти в масштабный конфликт между христианской и мусульманской цивилизациями?
Эксперт: Я думаю, может. Человечество 60 лет без войны живет, накопилась усталость от мира, желание повоевать, видимо, потенциал какой-то агрессии внутри и ущербность цивилизации накапливаются, но в исламе этого потенциала больше, а в западных странах он умиротворен, но и они вынуждены будут защищаться' (эксперт, Казань).
'Last but not least'. Вспомним, что часть респондентов прямо ссылалась на различные СМИ как на источник формирования мнения о талибах. Оценивая будущие масштабы конфликта и реакции на него, эксперты и респонденты также довольно часто говорят о роли СМИ – причем как о роли решающей. Приведем некоторые характерные высказывания:
- '
Интервьюер: Как Вы полагаете, могут ли обостриться межрелигиозные отношения внутри России вследствие войны в Афганистане?
Эксперт: Если не будут накручивать по радио и телевидению определенный ажиотаж, то кому какое дело' (эксперт, Волгоград).
- '
Интервьюер: Если да, то насколько массовыми будут эти акции <имеются в виду акции протеста населения>?
Эксперт: Это будет зависеть от того, что будет происходить в Америке. Если будут показывать по ТВ, как они промахиваются мимо военных объектов, акции будут массовыми' (эксперт, Саратов).
- '
Интервьюер: А что является идейной основой для террористов Афганистана, Ирана, Саудовской Аравии, Палестины?
Эксперт: Я думаю, что если бы телевизора не было, вообще ничего не было. Жили бы себе спокойно. Не знали бы мы про этот Афганистан' (эксперт, Брянск).
Как видно, даже сам факт войны осознается как индуцированный в повседневную жизнь россиян при помощи масс-медиа. Впрочем, телевизор действует не только на россиян. По мнению последнего из процитированных экспертов, сам конфликт порожден средствами массовой информации и развитием коммуникаций:
- 'Просто мир страшным образом изменился, изменились коммуникации, изменились доставка сигналов, картинки. А жизнь-то людей этих не изменилась. И если жизнь одних людей изменилась существенно: они зажиточные, богатые, они пытаются отгородиться от другого мира, – то те люди, как жили в каком-то там четырнадцатом-пятнадцатом веке, так и живут. Но ведь они бедны! Естественно, они хотят жить лучше, естественно, они завидуют'
(эксперт, Брянск).
Каждый элемент мозаики: появление самих террористов, образ талибов в глазах россиян, реакция в мире на операцию США в Афганистане – сформирован при непосредственном участии телевидения, а если точнее – кино по телевизору. И недаром один из участников фокус-группы вспомнил про Голливуд – похоже, определенной части граждан, и не только в России, все происходящее очень напоминает голливудский фильм средней руки, где заранее известно, кто прав, кто виноват, и еще лучше известно, кто победит. Так вот, противостояние христиан и мусульман, в отличие от противоборства американской армии и неких террористов, не вписывается в голливудские стандарты, предусматривающие хэппи-энд. И от того, сколь долго воюющим сторонам, а также СМИ, удастся поддерживать эту иллюзию частичного сходства с кинообразцами, во многом зависит настроение тех, кто сегодня относительно спокойно взирает на начало войны. Непредсказуемость развития конфликта в случае наполнения его идейно-религиозным содержанием (вкупе с нежеланием отдать США роль представителя, и, по существу, предводителя, христианского мира), вероятно, является одним из значимых мотивов, побуждающих большую часть россиян оценивать происходящее именно как антитеррористическую операцию, но не как начало конфликта двух цивилизаций. |