|
Отстранение А.Руцкого от участия в губернаторских выборах произвело на российских граждан не слишком сильное впечатление. Только 20% опрошенных сочли ситуацию, при которой действующий губернатор был исключен из числа кандидатов накануне дня голосования, 'ненормальной'; вдвое чаще респонденты оценивали эту ситуацию как 'нормальную'. Аналогичным образом отреагировали на 'казус Руцкого' и опрошенные эксперты – здесь соотношение возмущающихся его отстранением и относящихся к этому факту 'спокойно' тоже составило 1:2.
Вопрос: Одни возмущаются тем, что А.Руцкого отстранили от участия в выборах, считают эту ситуацию ненормальной. Другие относятся к этому факту спокойно, как к нормальной ситуации. Какая позиция Вам ближе – первая или вторая?*
|
Россияне в целом |
Как Вы в целом относитесь к А.Руцкому...? |
|
|
хорошо |
безразлично |
плохо |
|
Первая |
20 |
51 |
14 |
15 |
|
Вторая |
40 |
24 |
46 |
58 |
|
Затр. ответить |
16 |
16 |
16 |
11 |
|
* Сумма ответов – меньше 100%, т.к. вопрос задавался только тем, кто знал об отстранении А.Руцкого.
Суждения респондентов по поводу происшедшего весьма заметно варьируются в зависимости от их отношения к 'потерпевшему'. Граждане, симпатизирующие А.Руцкому (а таковых оказалось 17%), вдвое чаще возмущаются его отстранением, нежели воспринимают это событие спокойно, тогда как опрошенным, заявляющим о нейтральном (57%), а тем более – о негативном (13%) отношении ккурскому губернатору, сложившаяся ситуация, как правило, представляется вполне 'нормальной'.
Иначе говоря, наши соотечественники не склонны оценивать эту ситуацию исключительно в правовых либо морально-этических категориях и абстрагироваться от 'подробностей', связанных с фигурой бывшего вице-президента. Очень многие из них фактически выносят вердикт не столько относительно практики отстранения кандидата в губернаторы от участия в выборах накануне голосования как таковой, сколько относительно конкретной истории, приключившейся с А.Руцким, и во многом руководствуются своим отношением к этому политическому персонажу. Если бы речь шла о другом политике, они, вероятно, оценили бы ситуацию иначе.
Разумеется, такой подход органически связан с неразвитостью правового сознания. Имел ли суд законные основания для снятия кандидатуры А.Руцкого, и как следует трактовать его решение – как защищающее права избирателей (если действующий губернатор вводил их в заблуждение, сообщая неверные сведения о своей собственности, и злоупотреблял своим должностным положением, используя недозволенные приемы ведения избирательной кампании) или как попирающее эти права (если по отношению к А.Руцкому был допущен произвол, и его сторонники лишились законного права отдать свои голоса тому кандидату, которому хотели)? Подобные вопросы начисто лишены смысла для части опрошенных, вообще не усматривающей в происшедшем правовой коллизии, которая определенным образом затрагивает права и интересы избирателей.
Проиллюстрируем этот тезис монологом одной из участниц новосибирской фокус-группы, в прошлом – учительницы, преподававшей физику, а ныне – страхового агента. В ответ на просьбу модератора прокомментировать отстранение А.Руцкого эта 44-летняя респондентка произносит следующее:
- 'Я вообще не знаю. Сняли и сняли. Почему он в Москву едет? Я сейчас перед выходом из дома смотрела, показали джип его – он собирается ехать в Москву с молодой женой и со всей свитой со своей. Там целый его сборник записей всевозможных, чтобы обжаловать это дело. Не знаю, для чего. Я считаю: если уж сняли, то сняли. Я считаю, что местные власти все это распорядились, элита местная. И всё. Но, конечно, не без помощи верховных властей в Москве'.
'Значит, он чем-то неугоден местным?' – уточняет модератор.
- 'Я не знаю, чем он неугоден. Кому-то все равно неугоден. Откуда мы знаем, что там произошло? Чужая жизнь
– потемки. Еще в советское время у меня сестра работала в Госкомстате СССР, так она говорила, они там из-за портфелей носы срывали друг другу.... А сейчас за власть битва такая, что вообще. И каждый хочет сесть повыше, потому что побольше можно взять. Вот они пожили бы так, как мы живем. Нет, они так жить не хотят. И каждый хотел быть у власти только из-за того, чтобы как-то улучшить свое состояние. Я так считаю'.
Очевидно, что данная респондентка ни в коей мере не склонна рассматривать 'казус Руцкого' в правовых категориях. Причины злоключений курского губернатора ее абсолютно не интересуют – в отличие от атрибутов его принадлежности к высшему социальному слою, о которых она говорит с явной неприязнью: джип, 'свита', целый 'сборник записей', свидетельствующий о возможности пользоваться услугами квалифицированных юристов. Даже молодость жены А.Руцкого явно воспринимается респонденткой как признак его высокого социального статуса – и уже поэтому раздражает.
Намерение губернатора обжаловать решение суда вызывает у нее сильнейшее раздражение не потому, что она считает это решение законным или справедливым, а потому, что она усматривает в действиях 'потерпевшего' исключительно своекорыстные мотивы, стремление удержаться в мире власти, бесконечно далеком, по ее убеждению, от того мира, в котором живут рядовые граждане. 'У них совсем другой мир', – заявит она несколько позже.
В этой системе координат вопрос о том, кто нарушил 'правила игры' – А.Руцкой или суд, отстранивший его от участия в выборах, или некие силы, инициировавшие это решение суда (а респондентка уверена, что курского губернатора свергла 'элита местная', причем 'не без помощи верховных властей'), – представляется абсолютно несущественным для рядового гражданина, тем более что, согласно логике приведенного выше монолога, обе стороны аморальны 'по определению'. Однако попытка А.Руцкого оспорить решение суда 'дополнительно' дискредитирует его в глазах участницы дискуссии, поскольку обнаруживает, с ее точки зрения, особое пристрастие к власти.
Мысль о том, что речь идет не только об интересах курского губернатора, но и о правах избирателей, в этот контекст никоим образом не вписывается и респондентку, естественно, не посещает. Хотя, как это ни парадоксально, на другом витке дискуссии, когда модератор спрашивает, нужны ли губернаторские выборы вообще, она достаточно твердо заявляет:
- 'Конечно, выборы нужны. Иначе полнейший произвол будет в стране. Назначать людей Москва не должна, своих присылать. Мы должны своих выбирать, чтобы учитывать особенности региона'.
Безразличие к правовым аспектам курской баталии, столь выразительно продемонстрированное бывшей учительницей, сквозит и во многих других высказываниях участников фокус-групп. На той же новосибирской дискуссии, например, студент 4-го курса заявляет:
- 'Ну, сняли и сняли. Возможно, это он кому-то предложил первым уйти, и возникли проблемы. Это соревнование, и он проиграл'.
Респондент, похоже, не видит ничего странного или, тем более, предосудительного в том, что выборам, в которых решающее слово принадлежит избирателям, предшествует некое другое 'соревнование' с неизвестными правилами. И, кажется, осуждает А.Руцкого – но не за инкриминируемые ему нарушения, а за 'неспортивное' поведение, выражающееся в нежелании с достоинством принять свое поражение.
Трудно сказать, насколько существенное влияние на суждения наших соотечественников относительно произошедшего в Курске оказывает их правовой нигилизм. Но ясно, что это влияние довольно велико. Мы привели здесь высказывания высокообразованных респондентов. Естественно предположить, что для менее образованных граждан безразличие к нормам права характерно в еще большей степени.
Однако было бы большим упрощением приписывать склонность респондентов оценивать 'казус Руцкого' не столько с правовой, сколько с политической и, так сказать, 'бытовой' точки зрения исключительно неразвитости их правового сознания. Дело в том, что подавляющее большинство российских граждан, похоже, нимало не сомневается ни в том, что отстранение курского губернатора от участия в выборах было произведено в полном соответствии с требованиями закона, ни в том, что А.Руцкой, как и любой другой региональный руководитель, небезгрешен, и вместе с тем – убеждено, что это решение было принято вовсе не из-за инкриминируемых ему нарушений. Господствующее мнение заключается в том, что курский губернатор оказался неугоден каким-то силам (о том, как граждане представляют эти силы, пойдет речь ниже), и последние использовали суд в качестве орудия реализации своих сугубо политических целей. При такой постановке вопроса акцент на политических, а не правовых аспектах происшедшего выглядит достаточно обоснованным.
Относительно законности судебного решения, выбившего А.Руцкого из числа кандидатов, участники фокус-групп высказывались следующим образом:
- 'Закон о выборах – ведь там очень мудрый закон: там столько камушков лежит, и все про это знают все, и до поры до времени их не трогают... Вот человек расходует деньги только из избирательного фонда. Израсходовал свои денежки, но их ни на что не хватит. Берут чужие деньги, ну незаконные которые расходы. Если кандидат проходит по всем параметрам, договорились они, как-то устраивает – на это закрыли глаза, нет – поднимается шум, его снимают. Это везде было всегда. Такой закон специальный. Когда его принимали, были заложены такие возможности, чтобы любого можно выкинуть'.
- '– Формально все чисто. Руцкой нарушил закон – все.
– А неформально?
– Он неугоден'.
- '– У нас очень много законов действующих, из которых можно выбрать тот, который нужно. Как в Англии – там всегда можно найти прецедент. Если нет закона, то есть прецедент в каком-то графстве. И на основе этого прецедента решить дело, которое нужно решить именно так. Совершенно стандартная ситуация.
– Но все-таки, с Вашей точки зрения, законно то, что произошло?
– А что такое «законно»? У нас же не принят закон такой, что за неделю до выборов ни одна судебная власть не имеет права такое решение принять. Извините, ну нет у нас такого закона. Значит, это законно – за 5 минут до выборов принять такое решение? Законно. Вот и всё'.
- 'Ну, все сделано по закону... Другое дело, что закон такой'.
- 'Очень легко, учитывая, сколько всяких требований к пакету документов кандидата, прицепиться к чему угодно и за час до выборов получить судебное постановление о том, что бумаги оформлены неправильно. И всё. И всё законно'.
- 'Кому-то он неугоден, сверху надавили, правильно, на суд. И он решил, как ему сказали сверху. Наш суд, как известно, ну очень независимый'.
Лишь однажды на фокус-группе одна из участниц дискуссии попыталась, кажется, выдвинуть предположение о том, что отстранение А.Руцкого не только по форме, но и по существу явилось наказанием за его прегрешения:
- 'Почему вы рассматриваете этот вопрос в аспекте политическом? Вообще что-либо мы знаем о... деятельности Руцкого за то время?'
Однако даже этот робкий призыв принять вердикт правосудия за чистую монету обусловлен, по-видимому, не столько особым почтением к судебной власти, сколько уверенностью в том, что курский губернатор и безотносительно к проискам его оппонентов заслужил наказание. На это указывает следующая реплика респондентки:
- 'Мне эта одиозная фигура не нравится'.
Безоговорочно же преобладает, повторим, мнение о том, что решение об отстранении А.Руцкого преследовало политические цели. Среди опрошенных экспертов на каждого, кто полагает, что суд 'случайно' принял это решение 'именно накануне дня голосования', приходятся восемь утверждающих, что он сделал это 'намеренно' – то есть для того чтобы не оставить губернатору времени на апелляцию. Скорее всего, среди рядовых граждан доля респондентов, готовых согласиться с первой точкой зрения, была бы еще меньше.
Но чей 'заказ' исполняли курские судьи, снимая губернатора с дистанции? Респонденты почти вдвое чаще подозревают, что соответствующее решение было принято в Москве (36%), чем полагают, что столица здесь 'не при чем' (20%). Среди опрошенных экспертов перевес сторонников первой точки зрения еще более ощутим.
Вопрос: Одни возмущаются тем, что А.Руцкого отстранили от участия в выборах, считают эту ситуацию ненормальной. Другие относятся к этому факту спокойно, как к нормальной ситуации. Какая позиция Вам ближе – первая или вторая?*
|
Россияне в целом |
Одни считают, что решение об отстранении А.Руцкого от участия в выборах было принято в Москве. Другие полагают, что Москва здесь не при чем. Какое мнение – первое или второе – Вам кажется более правдоподобным? |
|
|
Первое |
Второе |
Затр. ответить |
|
Первая |
20 |
36 |
18 |
17 |
|
Вторая |
40 |
48 |
71 |
42 |
|
Затр. ответить |
16 |
16 |
12 |
41 |
|
* Сумма ответов – меньше 100%, т.к. вопрос задавался только тем, кто знал об отстранении А.Руцкого.
Причем показательно, что респонденты, усматривающие в курских событиях 'руку Москвы', вдвое чаще возмущаются отстранением А.Руцкого, чем те, кто не склонен видеть здесь ее влияния. Давно подмеченная закономерность, согласно которой прессинг со стороны федеральных властей вызывает недовольство граждан и некоторое сочувствие к 'обиженному' Москвой политику, в известной мере дает о себе знать, хотя следует отметить, что даже среди тех, кто интерпретирует курские события в этом ключе, все же ощутимо преобладают респонденты, оценивающие отстранение А.Руцкого как 'нормальную ситуацию'. Видимо, это связано как с высоким престижем действующего Президента, так и с определенной популярностью идеи об укреплении 'вертикали власти', трактуемой как инструмент 'наведения порядка'.
Суждения участников фокус-групп о подоплеке решения курских судей могут быть сведены к нескольким основным версиям.
Согласно одной из них, на примере А.Руцкого Москва решила продемонстрировать силу региональным лидерам, 'приструнить' их и отработать механизм контроля над регионами.
- ' – Публичная порка. После этой реформы
<разделение на федеральные округа> губернаторы затихли, а сейчас они крылышки стали поправлять, перышки свои чистить и стали поднимать голову, и вот надо было убрать кого-нибудь.
– Преподать урок другим'.
- 'Был бы не Руцкой, был бы Иванов. Именно в этот момент надо было показать им место'.
- 'Тут личность самого Руцкого роли не играет?
– Не играет'.
- 'Я думаю, что сейчас потихоньку всех неугодных губернаторов уберут'.
- 'У Президента пока нет никаких рычагов, чтобы отстранить губернатора от власти.... А сейчас они отрабатывают методы отстранения неугодных лиц. Первый пробный шар – это когда быстренько «потопили» Тархова, второй – мы наблюдаем в Курске. Вот и все. С помощью местной элиты человек убирается от поста губернатора'.
Согласно другой версии, отстранение А.Руцкого не является фрагментом некоего стратегического плана; просто он чем-то вызвал недовольство Кремля, за что и поплатился:
- 'Я считаю, что просто он в Москве кому-то не понравился. Я так думаю, потому что других вариантов просто не вижу'.
'Руцкой с самого начала был неудобен Кремлю', – полагает один из респондентов, вспоминая о непростых взаимоотношениях бывшего вице-президента с федеральной властью.
Многие отмечают, что отношения А.Руцкого с Кремлем могли испортиться после гибели 'Курска', когда губернатор проявил немалую активность и, по выражению одного из респондентов, 'кому-то наступил на ногу из окружения Президента'.
'Еще говорят, что Путин не может ему простить того, что при аварии на «Курске» Руцкой моментально выехал в Видяево, а Путин все еще оставался вСочи', – вспоминает одна из участниц дискуссии.
На вопрос модератора о том, 'возможно ли, что это была мелкая месть аппарата Президента', респонденты отвечают:
- 'Ну, я допускаю такое'.
- 'Я думаю, что был он неугоден в аппарате. Поэтому его кандидатуру сняли'.
- 'Я тоже думаю, что он неугоден был аппарату, верхушке Кремля'.
Если первая версия определенно предполагает, что решение об отстранении А.Руцкого принималось по инициативе или, по крайней мере, с ведома Президента, то вторая вполне допускает 'самодеятельность' со стороны президентской Администрации. И многие участники дискуссий убеждены, что В.Путин никакого отношения к этому делу не имеет:
- 'Не надо сравнивать уровень Президента и губернатора. У Путина достаточно важных дел, чтобы не заниматься такими мелочами'.
- 'Разные уровни, причем настолько значительно, что... Ему абсолютно неважно, как там губернатор сейчас будет'.
- 'Путин, мне кажется, не прикладывал руку к этому делу'.
- 'Да, я считаю, Москва тут не при чем, тем более Путин. Какие-то личные счеты – я думаю, это просто не тот уровень, чтобы давать волю своим амбициям'.
Некоторые колеблются, будучи уверенными в том, что без 'руки Москвы' дело не обошлось, но сомневаясь, что сам Президент принял какое-то участие в решении судьбы А.Руцкого:
- '– Если бы человек был нужен Москве, его бы оставили в регионе, а если он не нужен ни там, ни здесь, его просто убрали.... Кремль тут тоже сыграл не последнюю роль. По всей видимости, кто-то так решил. Мы, простые обыватели, можем только гадать и выражать свое мнение по этому поводу.
– Под словом 'кто-то' вы понимаете Путина?
– Понимаете, я не был в его кабинете, там не стояла видеокамера, поэтому сказать точно, что это он, не могу. Это был или он, или любой другой политик. Точно я сказать не могу'.
- 'Может быть, он и пытался это делать. Но я говорю, что Руцкой для него слишком мелкая фигура, чтобы он с ним связывался напрямую. То, что он мог к этому руку приложить, это естественно'.
- 'Кроме Путина там есть очень много видных политиков'.
Третья версия состоит в том, что отстранение А.Руцкого 'организовали' его противники из числа местной политической элиты:
- 'Заговор сделали. Это скорее всего, потому что я не думаю, чтобы москвичи пошли на такое из-за Руцкого. Он не такой, извините, большой политик, чтобы стоило из-за него подставлять себя. То есть это чисто местная возня'.
- 'Похоже, что он просто умудрился залезть в чужой огород с этой должностью, только и всего.
– А огород какого уровня?
– Областного, не более того'.
- 'Я согласен со своим соседом – это местные разборки'.
- 'Я считаю, это на уровне местной власти'.
- 'Попытки снять Руцкого были и до этого случая, об этом все помнят прекрасно – пытались и так снять, и через суд, и возбуждали уголовное дело. Это было в прошлом году. Дело в том, что когда Руцкой пришел к власти, он повел очень резкую политику смены руководящего состава области, привлек со стороны очень много людей – своих сторонников. Получилось так, что местная элита, которая там жила и руководила областью, оказалась не у дел. Ему этого не простили и не простят всю жизнь... А то, что газеты ссылаются на центр, – я в это не верю, не настолько Путин глупый человек, чтобы давать подобные указания. Может быть, и были какие-то приватные разговоры на эту тему с целью угодить Путину. Сам Путин... Не такая большая фигура Руцкой, чтобы тратить на него свои нервы и энергию'.
Небезынтересным – даже безотносительно к конкретным обстоятельствам курской истории – представляется следующий диалог участников дискуссии, убежденных в том, что А.Руцкого сняли с дистанции местные конкуренты:
- '– Ему долго предлагали по-хорошему уйти, не позориться. Он не внял разумным увещеваниям, и его опозорили.
– Разумным со стороны кого? Кто оценивал разумность этого предложения?
– Те, кто ему делал это предложение. Они сделали ему предложение в такой форме, что он смог от него отказаться.
– У них была сила, а он не понял.
– Да, а уже потом им пришлось продемонстрировать эту силу.
– И кто такие эти люди, которые силу демонстрировали? Непонятно, да?
– Аль Капоне местного масштаба'.
При всей навязчивости реминисценций из 'Крестного отца' очевидно, что этот диалог отражает представления респондентов о том, как 'делаются дела' на региональном уровне. Представления, если и не прямо основанные на фактах, то, во всяком случае, и не совсем умозрительные. На этом фоне не слишком парадоксальным кажется аргумент одного из участников фокус-группы, отметающего версию об участии московских политиков в отстранении А.Руцкого:
- 'Если бы московские, он бы в катастрофе погиб или еще что-то. Зачем такие меры – долгие-долгие, и еще не известно, получится или нет?'.
Вопрос о том, правомерно ли, оправдано ли вмешательство федеральных властей в ход региональных выборов – разумеется, не в той экстремальной форме, о которой говорил процитированный только что респондент, – на фокус-группах практически не обсуждался. Но он занял заметное место в интервью с экспертами.
Следует учесть, что практически все эксперты убеждены в том, что действующие губернаторы имеют существенное преимущество перед своими конкурентами на выборах. Когда в ходе интервью их спрашивали о том, часто ли губернаторы используют это преимущество, все, даже самые осторожные в суждениях, решительно отвечали: 'Всегда'.
При этом 8 из 10 опрошенных экспертов считают использование 'административного ресурса' губернаторами недопустимым, и 7 из 10 – полагают, что такая практика является 'основанием для вмешательства органов федеральной власти в ход предвыборной кампании в регионе'. Таким образом, подавляющее большинство экспертов, достаточно отчетливо представляющих себе реалии политических сражений регионального уровня, возлагает на федеральную власть обязанность контролировать ход этих сражений с тем, чтобы обеспечить равенство возможностей кандидатов.
Это требование постоянно звучало в интервью экспертов. Но если одни из них настаивали на жестком и неукоснительном пресечении любых злоупотреблений со стороны губернаторов, на безжалостном отстранении их от участия в выборах, то другие высказывались в том смысле, что федеральная власть 'должна вмешиваться в ситуацию' только в тех случаях, когда 'административное лицо уж больно откровенно нарушает действующее законодательство'. За такой позицией – уверенность в том, что полностью исключить использование 'административного ресурса' невозможно в принципе.
Отстранение А.Руцкого проинтервьюированные эксперты, как правило, оценивали позитивно, но при этом часто говорили, что ко всем губернаторам должен применяться одинаковый подход, и выражали большие сомнения в том, что в Курске во главу угла были действительно поставлены требования закона, а не обстоятельства, связанные с политической конъюнктурой и политическими предпочтениями Кремля. При этом нередко говорилось о том, что вынести окончательное суждение о происшедшем можно будет позже, – в зависимости от того, останется ли курский эпизод единичным или окажется первым проявлением новой, в принципе – позитивной, тенденции.
Но в целом установление более или менее жесткого федерального контроля над ходом проведения региональных выборов – при условии соблюдения единых стандартов и наличия чувства меры, которое не позволило бы полностью парализовать работу губернаторов страхом перед обвинениями в использовании 'административного ресурса', – безусловно, приветствовалось бы.
|