|
Документ опубликован на сайте www.fom.ru
http://bd.fom.ru/report/cat/smi/smi_pol/el_med/o905801 КТО ЛЕГЧЕ ПОДДАЕТСЯ ВНУШЕНИЮ? 28.07.1999 [отчет] [ Кертман Г.Л. ] Большинство респондентов не склонно признавать, что суждения, высказываемые СМИ, а тем более - окружающими, оказывают сильное влияние на их собственные мнения по политическим вопросам.
Особенно решительно заявляет о своей независимости от чужих мнений молодежь. И вполне вероятно, что она действительно меньше подвержена влияниям - но не в силу молодежного нонконформизма, а в результате пониженного, в сравнении со старшими, интереса к политической проблематике. Если "дети", как мы уже убедились, гораздо реже, чем "отцы", участвуют в обсуждении политических событий, то неудивительно, что мнения других влияют на них слабее, - просто они реже слышат эти мнения и менее внимательно к ним прислушиваются. Женщины, которые тоже сравнительно слабо интересуются политикой, вместе с тем признают свою зависимость от чужих мнений несколько чаще, чем мужчины. Но здесь ситуация несколько иная: хотя собственно политические новости интересуют женщин значительно меньше, чем представителей "сильного пола", тем не менее в силу социальных обстоятельств они вынуждены участвовать в обсуждении этих новостей почти столь же часто, как и мужчины. Неудивительно, что женщины чаще сознают, что мнения собеседников оказывают на них влияние. Однако особый интерес представляют, несомненно, данные о том, как варьируются представления респондентов по этому вопросу в зависимости от их политических ориентаций.
Сторонники Г.Зюганова значительно чаще, чем прочие, признают сильное влияние окружающих на свои суждения по политическим вопросам. При этом в электорате лидера КПРФ практически поровну представлены респонденты, признающие это влияние сильным и слабым. Приверженцы Г.Явлинского, Ю.Лужкова и Е.Примакова, напротив, в три-четыре раза чаще считают такое влияние слабым, чем сильным (сторонники С.Степашина - вдвое). Как кажется, имеет смысл рассматривать подобную позицию "зюгановцев" с точки зрения особенностей коммунистической политической субкультуры, прежде всего ее "замкнутости". Свидетельством такой "замкнутости" является поразительная численная устойчивость коммунистического электората в течение длительного времени (при том, что возможность его существенного увеличения в ситуации, допустим, второго тура президентских выборов практически единодушно отвергается экспертами и опровергается социологическими исследованиями). Сторонники Г.Зюганова в значительно большей мере, чем граждане с иными электоральными ориентациями, предпочитают говорить на политические темы с единомышленниками и - скорее всего, чаще, чем прочие - склонны признавать влияние собеседников на собственное мнение сильным. Вместе с тем и без специальных исследований можно заметить, что в последние годы беседы на политические темы, как правило, особенно быстро затухают в тех случаях, когда обнаруживается, что один из участников является приверженцем КПРФ, а другой - сторонником какой-либо иной политической силы: бесперспективность диалога в подобных случаях чаще всего признается обеими сторонами. Однако было бы, очевидно, упрощением объяснять повышенную "внушаемость" коммунистического электората исключительно его склонностью "вариться в собственном соку". Ведь сторонники Г.Зюганова гораздо чаще, чем прочие респонденты, признают и то, что на них оказывают сильное влияние мнения о политике, звучащие в СМИ. Причем распределение ответов приверженцев лидера КПРФ на этот вопрос практически совпадает с распределением ответов сторонников действующего премьера, что только на первый взгляд выглядит весьма странно. Повышенная восприимчивость сторонников С.Степашина к суждениям, тиражирующимся СМИ, представляется абсолютно "логичной": телевидение - а основным поставщиком политических суждений для "человека с улицы" является именно оно - в целом более или менее благосклонно по отношению к главе правительства, который, кстати, неизменно лидирует в перечне "нюсмейкеров" (политиков, чьи действия и высказывания привлекают наибольшее внимание респондентов). И неудивительно, что сторонники премьера часто рекрутируются из числа граждан, особенно восприимчивых к суждениям, звучащим с экрана. Но почему респонденты, признающие, что СМИ оказывают на их политические суждения сильное влияние, столь ощутимо сверхпредставлены в электорате Г.Зюганова? Ведь очевидно, что, хотя лидеры КПРФ и ее сторонники имеют относительно широкий доступ к эфиру, голоса политиков и комментаторов некоммунистической ориентации звучат в ведущих средствах массовой информации гораздо чаще. Можно предположить, что дело обстоит следующим образом: респонденты, отличающиеся повышенной восприимчивостью к политическим высказываниям, тиражируемым СМИ, улавливают прежде всего критический пафос этих высказываний в отношении власти и ситуации в стране в целом. А то, что абсолютное большинство аналитических и даже новостных программ телевидения выдержано в резко категоричной, обличительной тональности, едва ли требует доказательств. И если непропорционально высокая доля наиболее впечатлительных телезрителей отдает предпочтение Г.Зюганову, то это обусловлено не столько созвучием суждений с экрана программным установкам КПРФ, сколько тем, что эта партия в значительной мере сохраняет имидж антипода действующей власти. Возможно, приведенные соображения выглядят несколько умозрительными. Но если они хотя бы частично соответствуют действительности, то можно ожидать, что "сеанс разоблачения" действующей власти, который неизбежно будет сопровождать предстоящую избирательную кампанию, принесет КПРФ непропорционально высокие политические дивиденды. Радикальное усиление ее политических позиций, впрочем, едва ли возможно в условиях сегодняшней "замкнутости" коммунистической субкультуры. Но обозначенный выше психологический механизм, побуждающий наиболее внушаемых граждан поддерживать Г.Зюганова, может в ходе декабрьских выборов в известных пределах сыграть на руку КПРФ. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||