|
Одной из ярких черт современности является небывалый уровень опосредования опыта людей средствами массовой коммуникации, в частности – телевидением (Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции // Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996.) Использование возможностей ТВ, связанных с расширением приемов монтажа образов и с феноменом пространственно-временного сжатия, привело к формированию качественно нового состояния культуры, которое определяется принципом симуляции. Телевидение создает и представляет реальность прежде всего посредством визуальных образов, и, по сравнению с другими СМИ, в нем делается значительно больший акцент на форме представления, нежели на содержании. Телевизионным материалам и сообщениям свойственна фрагментарность и эклектичность, а связность череде повествований зачастую придается контекстной привязкой, случайными ассоциациями, стилистикой визуального ряда и т.д. Насыщение повседневности бесконечной и довольно спонтанной чередой телевизионных образов (зачастую являющихся симулякрами – знаками без содержания, без тематической определенности) приводит к формированию своеобразной гиперреальности, отстоящей не только от рутинной жизни человека, но и от реального бытия тех явлений и объектов, о которых и рассказывает телевидение.
"Приватизированный" телевизор
Что происходит в результате просмотра телепрограмм? Телезритель, не покидая родного кресла, не выходя из сферы приватного, привычного, знакомого, усваивает первоначально "чужую" для него телевизионную реальность в качестве "своей". Сперва в его сознании "своя" реальность смешивается с той, которую предлагают (навязывают) телевизионные каналы, а затем телевизионная реальность в той или иной мере замещает первичную, "свою", занимает ее место, отчуждает ее, маргинализирует, выталкивая на периферию. Кресло остается своим, привычным. Телевизионные персонажи (политические комментаторы и аналитики, журналисты, ведущие и участники различных шоу, ньюсмейкеры, спортсмены, герои сериалов, телепузики и пр.) становятся своими. Происходит срастание атрибутов первичной реальности (от родного кресла, до узнаваемых проблем и событий, предлагаемых телевидением) с многообразной, несистематизированной (фрагментарной) телевизионной реальностью. Возникает зависимость от телевизора.
- "Телевизор – как член семьи. Когда телевизор сломается – это все. Без телевизора уже вечер себе не представляешь"
(ДФГ, Воронеж).
- "Телевидение в некотором плане не дает человеку застояться. Оно его движет вперед, оно заставляет думать и соизмерять порой свои силы с теми поступками, которые ты можешь порой не сделать"
(ДФГ, Москва).
Телевидение вторгается в приватное пространство человека и присваивает его. Вместе с тем, человек не есть полное отображение ТВ-потока. Его восприятие устроено как селективный механизм, параметры которого задаются социализацией, жизненным опытом, психологическим профилем личности и многими другими характеристиками. Благодаря своей включенности в жизнь и развитие социума, в силу своего собственного развития и взросления, человек приобретает способность сравнивать, а также делать выводы по результатам сравнения. И это, на наш взгляд, является одним из ключевых механизмов восприятия.
Какое телевидение лучше?
В ходе массового опроса респондентам было предложено сравнить сегодняшнее телевидение с тем, каким оно было в прежние времена. В целом наши сограждане оценивают происходящие с телевидением изменения как позитивные, особенно если сопоставлять современность с началом 1990-х годов (52%) и советским временем (51%). Несмотря на то, что доля положительных оценок изменений последних двух лет – меньше на 10-11 п.п., прошедший период слишком мал, чтобы зафиксировать какую-либо динамику. Это подтверждают и 21% ответов тех, кто отметил, что за последние два года изменений не произошло.
Вопрос: "Если наше сегодняшнее телевидение сравнивать с тем, каким оно было раньше, изменилось оно или не изменилось? И если изменилось, то в целом в лучшую или в худшую сторону?"
| |
Телевидение в прошлом |
|
2 года назад |
в начале 1990-х годов |
в советские времена |
|
Не изменилось |
21 |
5 |
1 |
|
В лучшую сторону |
41 |
52 |
51 |
|
В худшую сторону |
22 |
24 |
28 |
|
Затр. ответить |
11 |
14 |
15 |
|
Россияне, обсуждавшие тему телевидения в групповых дискуссиях, отмечали улучшение качества и технического оснащения телевизионных передач, многообразие жанров, оперативность в подаче новостной информации. Но главное, на чем подробно останавливались в каждой ДФГ, это практическая реализация принципа "свободы слова": телевидение стало более правдивым и менее зависимым от политической и идеологической конъюнктуры. В качестве иллюстрации приведем высказывание одного из участников ДФГ:
- "ТВ стало намного лучше, чем было в доперестроечное и советское время. То есть хоть в советское время и профессиональнее были передачи, но все равно нам давали то, что считали нужным. Правды, большой правды не было по большому счету. Люди были загипнотизированы. Сейчас я могу включить ОРТ, могу послушать прокремлевскую версию того события, могу включить НТВ – услышать совсем другую версию. Могу включить другой канал – там совсем другое. У меня есть выбор. Я могу согласиться или с этим мнением, или с этим мнением, или с этим. Раньше такого не было. Раньше как сказали – значит, так оно и есть, все. "Если ты против, то ты не с нами". Сейчас намного больше выбор"
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Примечательно, что оценки изменений на телевидении связаны с политическими пристрастиями респондентов. Сторонники (Т.е., те кто готов голосовать за этого политика, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье.) В. Путина склонны чаще давать позитивные оценки изменениям на телевидении, нежели сторонники Г. Зюганова. Особенно отчетливо это различие проявилось при сравнении сегодняшнего телевидения с телевидением советского времени. Абсолютное большинство сторонников лидера КПРФ (54%) полагает, что современное телевидение изменилось в худшую сторону по сравнению с советским периодом.
Вопрос: "Если наше сегодняшнее телевидение сравнивать с тем, каким оно было раньше, изменилось оно или не изменилось? И если изменилось, то в целом в лучшую или в худшую сторону?"
| |
Телевидение в прошлом |
|
2 года назад |
В начале 1990-х годов |
В советское время |
|
электорат Путина |
электорат Зюганова |
электорат Путина |
электорат Зюганова |
электорат Путина |
электорат Зюганова |
|
Не изменилось |
20 |
19 |
4 |
4 |
1 |
0 |
|
В лучшую сторону |
47 |
23 |
59 |
31 |
59 |
23 |
|
В худшую сторону |
18 |
36 |
20 |
41 |
21 |
54 |
|
Затр. ответить |
12 |
11 |
14 |
14 |
17 |
12 |
|
Отмеченный выше "ностальгический синдром" в отношении телевидения сохраняется не столько как политическая (прокоммунистическая) ориентация, сколько как реакция на отрицательные черты современного российского телевидения. В сознании людей сохраняются воспоминания о высокохудожественном и нравственном советском телевидении в противовес сегодняшнему – агрессивному, развязному, полному рекламы и низкопробных фильмов. Именно такой аспект сравнения чаще всего затрагивался в ходе обсуждения данной темы в дискуссионных группах.
- "Меня возмущает то, что сознательно, целенаправленно разлагается молодежь. Мы на добрых фильмах выросли. Сейчас даже, по-моему, молодежь с удовольствием старые фильмы воспринимает. Это такие приятные, такие нравственные. И любовь там такая красивая. Но вот современные фильмы – это, извините, убийства, секс и все такое"
(ДФГ, Москва).
- "Меня раздражают манеры ведущих: говорят на каком-то сленге, развязность, распущенность. Неуважительно относятся к приглашенным. Вот раньше были дикторы..."
(ДФГ, Воронеж).
Телевидение: "своя" или "чужая жизнь"?
В ходе массового опроса нашим согражданам был задан вопрос: "Одни считают, что сегодняшнее телевидение по большей части показывает "чужую жизнь". Другие полагают, что сегодняшнее телевидение все-таки показывает "нашу жизнь". С каким мнением – с первым или вторым – Вы согласны?". Ответы распределились в пропорции 2 к 1 (54% против 27%). Не требует особых комментариев тот факт, что среди первой группы (телевидение – это "чужая жизнь") выделяются сторонники Г. Зюганова (60%), те, кто имеет низкий образовательный ценз (60%), и представители старшего поколения (61%).
Средняя продолжительность телепросмотра для сторонников первой точки зрения (телевидение – это "чужая жизнь") практически не отличается от данных для всей совокупности опрошенных: 4,9 (±0,2) часа в будни и 5,6 (±0,2) часа в выходные. Для вторых ("наша жизнь") соотношение иное: 5,1 (±0,3) часа в будни и 7,2 (±0,3) часа в выходные.
"Одни считают, что сегодняшнее телевидение по большей части показывает "чужую жизнь". Другие полагают, что сегодняшнее телевидение все-таки показывает "нашу жизнь". С каким мнением – с первым или со вторым – Вы согласны?"
Впрочем, следует более подробно остановиться на том, как россияне понимают категории "чужая" и "наша" жизнь. Разобраться в этом помогут мнения, прозвучавшие в ДФГ. Как представляется, противопоставление "своего" и "чужого" происходит как минимум по трем основаниям.
Во-первых, это национально-культурное основание. "Наше" или "свое" – это то, что находится в России или создается россиянами. Российские сериалы противопоставляются бразильским, мексиканским, американским и др. Российские телеигры ("Что? Где? Когда?", "КВН") противопоставляются игровым шоу, имеющим иностранное происхождение ("О, счастливчик", "Алчность", "Слабое звено" и пр.). Российское и советское кино противопоставляется американскому. Российские новости противопоставляются зарубежным; новости о России – новостям о зарубежье. И так далее. Несмотря на довольно однозначное различение, оценки могут быть различными: "свое", как и "чужое", может быть и хорошим, и плохим. Но в целом участники ДФГ все же склонны более негативно относиться к "чужой" продукции.
- "Очень много дешевых иностранных фильмов. Оно (ТВ) не учит любить свою Родину – скорей должны любить Америку, должны любить другую страну"
(ДФГ, Воронеж).
- "Показывают американские фильмы, боевики. Это, конечно, очень отрицательно: воспитывает наших детей агрессивными, и сам человек становится агрессивным. И это разрушает нашу нервную систему"
(ДФГ, Новосибирск).
- "Я бы убрал все то, что воспитывает чисто паразитический образ жизни. Это опять-таки очень дешевые низкопробные, низкопошибные фильмы Соединенных Штатов. Их там не смотрят, их просто продали сюда как мусор"
(ДФГ, Москва).
- "Чувствуется полный непрофессионализм и подражание опять же западному... Разболтанность вся вот эта вот, ужимки"
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Естественно, что при такой трактовке "своего" – "чужого" россияне определенно считают, что телевидение по большей части ориентируется на "чужую жизнь", пропагандирует "не свои" ценности и символы. Такое положение вызывает внутренний протест и желание видеть телевидение другим, более "своим". Прозападное, по мнению респондентов, телевидение вызывает у населения не столько "советский" синдром, сколько переживание чувства "патриотической ущемленности". А поскольку, по мнению участников ДФГ, в постсоветское время ничего значимого патриотического на телевидении создано не было, то в качестве образца патриотического телевидения неизбежно приходится рассматривать советское.
- "
1-й участник: И вот еще позвольте, у меня был такой урок: "Песня, пробитая пулей, песня войной опаленная". Неужели о тех единицах, которым всего-то осталось сколько-то дожить, неужели о них надо вспоминать только 9 мая и выпендриваться, грубо говоря, на экранах телевизора только тогда, когда ему вручают консервную банку типа "Оки", или бесплатный рецепт, или две палки колбасы?! Да эти ж люди, их на руках страна должна носить! Вот о чем надо говорить. И я считаю, что это воспитательный момент для и молодежи, и детей – что такое Родину защищать.
2-я участница: Патриотичное чувство должно воспитываться, да, государственное.
1-й участник: Не хватает сейчас... Любовь к флагу, государству, стране..." (ДФГ, Москва).
- "Не хватает передач, которые бы воспитывали гордость за свою страну, уважение. Весь патриотизм, к сожалению, только советского образца. Другого, увы, нету"
(ДФГ, Новосибирск).
Второй аспект противопоставления "своего" и "чужого" – это пространственно-социльное разделение на "свою" и "чужую" жизнь. Современное российское телевидение не является российским в полном смысле этого слова. Оно в первую очередь – "московское", поскольку сосредоточено на московских новостях и показывает в основном московский столичный образ жизни и образ мысли.
- "Я хотел бы его видеть именно российским. Не московским там, и не петербургским, например, а именно российским. То есть, если называется канал "Российское телевидение", то чтобы он действительно показывал Россию. Не показывают Россию совершенно. Проблемы, например, того же Кавказа, Сибири той же, Урала – вообще их нету, как будто там ничего не происходит"
(ДФГ, Самара).
- "Вот мы не знаем, как живут на Урале. Человек приезжает из командировки, его расспрашивают, как там, он отвечает: "Да они вот так и так". "Да что ты! А мы и не знали!". Мы этого не знаем, хотя в одной стране живем. Мы больше знаем, как в Америке живут, чем у нас в стране"
(ДФГ, Воронеж).
- "Куда ни приедешь – Москву, москвичей не любят. Наглые, говорят, чванливые, богатые. Им не объяснишь, что в Москве все разные и жизнь у всех разная"
(ДФГ, Москва).
Современное телевидение усиливает и закрепляет социальную и культурную фрагментацию российского общества. Оно показывает, что есть сферы жизни, не только недоступные для участия в них "простого человека", но и вызывающие отторжение потому что они противоречат сложившимся внутренним нормам, практикам и традициям. Участники ДФГ говорили о чрезмерном количестве криминальных сюжетов, сделанных добротно и с любовью:
- "Как будто готовилось наглядное пособие для начинающего уголовника"
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Образы, которые выстраивает телевидение фильмами, передачами, информационными материалами, зачастую кажутся людям гипертрофированными и выхолощенными, не дающими правдоподобного представления о реально существующих сообществах и социальных группах.
- "Вот в моем понимании телевидение на сегодняшний день явилось тем рычагом, который очень здорово подточил взаимоотношения между людьми. Создано столько мифов, что разобраться в них простому человеку нет возможности. Я тут собралась поехать в командировку, так собиралась как будто в другую страну. К кому еду, куда, какие там люди – непонятно. Раньше-то люди больше ездили, сами видели, а сейчас только по рассказам да по телевизору представление имеем"
(ДФГ, Воронеж).
- "Сегодняшнее телевидение очень мало нормальных образов создает. Политик, бандит, олигарх, мент. Ну, глупый и безденежный несчастный человек, выпивающий. Нет, конечно, что-то рассказывают и о других людях, нормальных, но не складывается это в какую-то картину общую. Что нас объединяет – непонятно"
(ДФГ, Новосибирск).
В-третьих, повседневность противопоставляется телевизионной виртуальности. В высказываниях участников ДФГ неоднократно звучала идея, что телевидение помогает отвлечься от повседневной жизни или, как обобщила участница московской ДФГ, "отключиться от своей серой реальности". С точки зрения рядового телезрителя, существует две реальности. Первая (условно назовем ее "первичной") – это реальность повседневности, обыденности людей, возникающая как результат непосредственного участия во взаимодействии с непосредственно данным социальным контекстом. Все, что происходит со мной, происходит в привычном, "моем" мире. Он более или менее знаком мне и существует вокруг меня в "реальном времени". Но в этом же мире "поселилось" телевидение. Его роль не ограничивается только коммуникативной функцией, оно также не только средство отражения, фиксации и анализа реальности. Телевидение еще и конструирует реальность или же создает иллюзию реального.
- ""Слабое звено", "Последний герой", еще там... В конце концов, это все на самом деле не так, понимаете. Этого нет, что показывают"
(ДФГ, Москва).
- "Сама манера подачи информации формирует ложные представления, вникающие непроизвольно, как побочная реакция. Каждый день новости преподаются в такой манере, что сегодня у нас все плохо, крушения, ЧП, происшествия. Сегодня все ликвидируем, а завтра все будет хорошо. Наступает завтра и все начинается сначала. Опять ЧП. Как будто ничего у нас не было и не будет, как будто наша жизнь – сплошная катастрофа"
(ДФГ, Самара).
"Телевизор" работает так, что каждый при желании узнает, обнаруживает что-то "свое", с чем легко можно сопоставить повседневные заботы и с чем происходит идентификация.
- "Каждый выбирает для себя то, что ему надо, и всегда найти можно что-то еще"
(ДФГ, Самара).
Телевидение диверсифицирует (фрагментизирует) информационное и культурное пространство. Поэтому пространством обретения такой идентичности становится не первичная, а телевизионная реальность, которая в свою очередь способна придать связность миру повседневности. Мы привычно обсуждаем прошедшие футбольные матчи, обмениваемся впечатлениями и мнениями о последней серии мыльной оперы, в рамках предложенного телевидением сюжета и соответствующего комментария высказываемся о политических или экономических перипетиях и т.д. Жизнь на телеэкране бурлит эмоциями и страстями, которые редки в повседневной жизни и экзотичны для нее.
- "Эти острые ощущения. И потом все мои жизненные проблемы, которые у меня возникают, на этом фоне кажутся мне более мелкими, чем я вижу по телевизору"
(ДФГ, Воронеж).
Возникает конкуренция между первичной ("своей", "здесь") и телевизионной ("квази-своей", "там") реальностями. "Своя" реальность маргинализируется, воспринимается как неполноценная, усеченная, депривированная. Происходит инверсия. Телевизионная реальность – "там" – становится образцовой, нормальной, полноценной, той к которой следует стремиться. Реальность "здесь", рассматривается как та, от которой следует отказаться, которую следует преодолеть. "Здесь" вступает в конфликт с "там". Яркости, эмоциональности, "судьбоносности" происходящего на телеэкране противостоит монотонность, серость, зачастую бессобытийность первичной реальности. Фантомы телемира эмоционально становятся более богатыми, полными, образными нежели "картинка за окном".
- "Это как окошко в мир, да. Как выключил – все, окошко закрылось. Просто эффект того, что включен телевизор, я пью кофе и вроде как все уже – жизнь-то налаживается. Жизнь продолжается. И ты не один"
(ДФГ, Санкт-Петербург).
Итак, одна из линий категоризации "свое" – "чужое" в сознании российских телезрителей разделяет повседневную реальность и ту, которая создается на экране телевизора. Такой вывод подтверждается результатами массового опроса населения. Респондентам была предложена серия вопросов, позволяющая выяснить, как соотносятся их повседневная жизнь и телевизионная реальность.
Отвечая на вопрос: "Среди людей, которых Вы знаете лично, есть ли такие, о ком могло бы рассказать телевидение, о ком можно было бы снять фильм?", 44% наших соотечественников заявили, что таких знакомых у них нет. Только четверть респондентов (25%) считают, что в их окружении есть такие люди. Значит, почти половина россиян убеждены, что реальность их жизни не "дотягивает" до критериев телевизионной! С другой стороны, россияне склонны скептически оценивать и то, насколько корректно и полно телевидение обращается к жизни обыденной. Люди в большинстве своем не видят "собственного отражения" в телевизоре: только 16% ответили, что сегодняшнее телевидение в достаточной степени рассказывает о таких людях, как они сами. Причем среди ответивших таким образом значимо больше, чем в целом по опросу, представлены молодежь (22%) и жители Москвы (25%).
Вместе с тем, в ответах на другой вопрос анкеты ("Вам приходилось или не приходилось смотреть по общероссийским каналам передачи о жизни Ваших земляков или о событиях, произошедших там, где Вы живете? Если да, то Вы были удовлетворены или не удовлетворены тем, как это было показано?") тенденция "отчужденности" хоть и сохраняется, но в то же время дополняется еще одной особенностью.
Смысл вопроса можно переинтерпретировать следующим образом: насколько адекватно телевидение вторгается в повседневную жизнь россиян, создавая сюжеты об этой жизни? Не было неожиданностью, что относительное большинство респондентов (45%) ответили: им не приходилось видеть подобные передачи. В то же время, когда такие сюжеты попадали в поле зрения респондентов (таковых оказалось по всей выборке 42%), две трети из их числа остались удовлетворены увиденным (25% от всей численности опрошенных). Существенную разницу в ответах можно обнаружить в группах опрошенных, уверенных в своих силах (интерналы), и тех, кто не уверен в своих способностях обеспечить собственное благополучие в жизни (экстерналы). Отметим, что по предыдущим двум вопросам подобных различий не наблюдалось.
"Вам приходилось или не приходилось смотреть по общероссийским каналам передачи о жизни Ваших земляков или о событиях, произошедших там, где Вы живете? Если да, то Вы были удовлетворены или не удовлетворены тем, как это было показано?"
Таким образом, в отношении российского телевидения в общественном мнении россиян содержится существенное противоречие. Существует устойчивое представление, что современное телевидение показывает "чужую жизнь". Вместе с тем, в случаях, когда телевидение обращается к "своей" жизни, россиян удовлетворяет качество телевизионных передач. То есть у телевидения имеется, по мнению россиян, потенциал "свойскости".
* * *
Таким образом, данные позволяют говорить об одной из наиболее важных линий неадекватности телевидения – это культурное несовпадение. Тех, кто считает, что телевидение показывает "чужую жизнь", вдвое больше, чем полагающих, что оно показывает "жизнь нашу ".
"Наше" – это, во-первых, то, что находится в России или создается россиянами, во-вторых, то, что происходит в российских регионах, в-третьих – то, что соответствует сложившимся (и одобряемым) этическим нормам, традициям, обычаям, в-четвертых – это реальность, противопоставляемая виртуальным конфликтам, производимым на телевидении.
Соответственно, "чужая жизнь" – это не только новости из заграницы, но и передачи, сделанные в подражание зарубежным, в основном, западным; подражание телеведущих "западным" стандартам поведения; "чужие" ценности и символы. При этом, напомним, осуждение вызывает не столько сам факт зарубежного происхождения программы, сколько ориентация на "чужие" стандарты – не потому что зарубежное хуже, а потому что это похоже на самозванство, попытку присвоить чужое лицо в отсутствие своего. "Чужая жизнь" – это новости и конфликты "Садового кольца"; это скудость (качественная и количественная) образов нынешних россиян, это искусственность придуманных на телевидении конфликтов.
Если считать, что телевидение это не только производство, позволяющее зарабатывать деньги тем, кто там работает и поставляет рекламу, но и социальный институт, можно сказать, что свои социальные функции телевидение реализует в крайне малой степени. Вместе с тем, они, как показывают данные исследования, могут быть уложены в сюжеты, совпадающие с ожиданиями телезрителей и реализованные в самых разных жанрах. Так, функция адаптации (напомним, актуальная для слаборесурсных групп, которые раньше начинают и раньше кончают смотреть телевизор по вечерам), может быть реализована через показ конфликта человека и Системы, в которой человек выходит победителем. Это, например, распоряжение акциями своего предприятия, суд с чиновником, поступление ребенка в институт без взятки, сравнительно честные способы зарабатывания денег, карьера и пр. Функция идентичности, переживаемая и реализуемая крайне болезненно (вспомним хотя бы фильмы "Брат" и "Сестры"), может быть реализована в сюжетах, демонстрирующих поведение человека в социальных сетях разного уровня (семья – контактное социальное окружение – глобальная общность). Функция личностного развития, реализуемая в познавательных и информационных передачах, современных художественных фильмах, как показывают данные исследования, представлена однобоко. Предъявляемые обществу образцы для подражания ограничены крайне малым набором социальных ролей ("политик, бандит, олигарх, мент"). Функция компенсации эмоциональной депривации в целом реализуется сегодняшним телевидением. Здесь проблема может быть обозначена как поиск большего культурного соответствия телепрограммы и аудитории. |