И. Климов

Восприятие телевидения телезрителем и телевизионщиком различно. Профессионал или эксперт, как правило, имеет более или менее определенную и структурированную систему критериев и оценок, обогащенную к тому же включенностью в профессиональное сообщество и опытом профессиональной деятельности¹. Телезритель же оценивает ту или иную передачу, телеканал, да и телевидение в целом не аналитически-отвлеченно, а с позиции собственного "жизненного пространства" – очень личного и уникального в своей целостности. Такое принципиальное различие позиций может представлять собой проблему, если вдруг обнаруживается коммуникативный или дискурсный разрыв: каждый полагает, что он знает другого, и зачастую даже лучше, чем тот – себя самого. В результате возникают не просто несовпадения представлений о каких-то вещах, мнившихся "общими", не просто непонимание из-за разности языка, но социокультурные разломы, формирующиеся, когда "вдруг" обнаруживаются какие-то весомые разногласия, которые сразу же возводятся в ранг ценностных, якобы свидетельствующих о "принципиальной чуждости" тех, кто делает телевидение, и тех, кто составляет его аудиторию.

Весьма характерной в этом отношении является история с закрытием телеканалов НТВ и ТВ-6 и сопровождавшая ее дискуссия о "свободе слова". Журналисты действовали в особом тематическом фрейме, в котором СМИ рассматривались в качестве института, формирующего и усиливающего определенные социальные процессы, в качестве генератора социальных явлений, способного усилить воздействие в любом направлении: со стороны общества – на власть, со стороны власти – на общество, со своей стороны – на власть и на общество одновременно. "Свобода слова" и "независимость" интерпретировались журналистским сообществом в качестве базового этического принципа и главного условия (в идеале) собственной профессиональной деятельности. Данные опросов, проводившихся в связи с этими событиями², показали, что для значительной части рядовых граждан проблемы свободы слова, цензуры не воспринимались в качестве значимых в их повседневности. Люди четко ощущали дистанцию между гражданским и политическим дискурсом СМИ, и собственными представлениями об актуальных проблемах своей жизни и жизни общества. Их отношение наиболее точно характеризуется формулой: "СМИ занимаются собственными проблемами, но не проблемами всего общества". И дело здесь не в том, что одни "делят собственность и власть в личных целях", а другие – суть "агрессивно-послушное большинство". Просто представления о том, зачем нужно телевидение обществу и общество – телевидению, либо отсутствуют в принципе, либо очень абстрактны, но в любом случае – они отсутствуют как социальная практика³. В результате общество и СМИ практически не рассматривают друг друга в качестве обоюдонеобходимого и обоюдополезного ресурса. Однако это лишь один – наиболее яркий пример "эпистемологического разлома" между двумя родами знания, каждый из которых имеет определенную обоснованность и достоверность, а также своего "носителя", реализующего свои представления о реальности в поведении и действиях. Для преодоления таких "разломов" крайне важно, на наш взгляд, изменить угол зрения на проблему взаимоотношений общества и СМИ, и в частности – телевидения.

Телевидение: четыре модальности существования

Телевизор давно перестал быть технической диковиной, а само телевидение сегодня представляет собой сложное социальное явление, изучать которое можно в разных аспектах. Во-первых, как социальный институт – производственную систему со специфическими функциями, деятельностью и оргструктурой, связанную со множеством иных организаций, структур, субъектов социального действия. Во-вторых, как дискурс – систему языковой и метаязыковой коммуникации, систему регулярно повторяющихся речевых действий. Л. Витгенштейн писал, что действия, производимые с использованием языка, предпринимаются для самых разных целей: они призваны не только информировать и отражать реальность, но также убеждать, приказывать, приветствовать, и, кроме всего прочего – создавать факты реальности, прежде не существовавшие⁴. Вместе с тем, знанием становятся только те сведения, только та информация, которая успешно интериоризируется, бесконфликтно вписывается в структуру представлений индивида о мире и о себе, непротиворечиво срастается с системой мотивации, целеполагания и оценки⁵. И в этой связи телевидение предстает как форма социального знания, как способ производства и накопления обществом знаний о самом себе (это еще одни, третий аспект темы). Например, Т. А. ван Дейк развивает известный тезис, что сознание человека содержит некоторую типизированную модель мира, на основании которой происходит как социальная категоризация, так и самоидентификация индивида. Он показывает, что социальное познание, память и понимание основываются на сложных психологических, коммуникативных механизмах и механизмах воспроизводства дискурса, совокупность которых составляет "референциальный базис" процессов распознавания и когнитивной реконструкции явлений и ситуаций социального мира и, кроме того, управляет процессами поиска в памяти, активацией знаний и их применением, а также переводом информации в разные виды памяти – от ситуативной и эпизодической до долговременной и "социальной" [6]. Телевидение оказывается существенным элементом, взаимодействующим с когнитивными механизмами восприятия и обработки дискурса, влияющим и вмешивающимся в эти процессы. Вместе с тем, было бы неверно преувеличивать значение и действенность этого влияния. Приблизиться к более или менее адекватной оценке позволяет проработка еще одной проблемной области.

Телевидение с момента своего появления как технологии и как социального явления является не только инструментом оповещения и массовой информации. Сегодня это элемент повседневной жизни значительной части людей – наряду с другими их делами и обязанностями, требующими определенных затрат времени: учеба, работа, сон, отдых и т. д. Поэтому оно, с одной стороны, занимает "сильную" позицию по отношению к индивиду, поскольку формирует его образ жизни, но с другой стороны – всякий раз вынуждено решать проблему, как проникнуть в "жизненный мир" человека и наладить с ним устойчивый контакт. Следовательно, влияние ТВ-потока на индивида в немалой степени зависит как от когнитивных и психологических характеристик этого индивида, так и от его образа жизни, социальных условий, определяющих его повседневную жизнь.

Из четырех обозначенных подходов далее мы остановимся только на двух, поскольку именно они стали содержательными приоритетами нашей исследовательской работы. Вначале мы поговорим о телевидении как элементе повседневности, а затем попытаемся понять, что нового можно почерпнуть из подхода, согласно которому оно рассматривается как форма социального знания.

Телевидение как элемент повседневности

Сознание индивида – это сложный "селективный механизм", и критерии селекции зависят не только от знаний и потребностей человека, от его социальных ресурсов, социальной компетентности и т. д., но также от коллективного сознания той группы, в которой он социализировался. Индивид говорит языком своей группы, мыслит в формах ее мышления, и эти навыки одновременно определяют его подход к окружающему миру и показывают, под каким углом зрения и в какой сфере деятельности объекты окружающего мира были доступны восприятию и использованию индивидом и ассоциированной с ним группой. Люди в своей повседневной жизни, как правило, не задумываются о способах собственного мышления, а также о его социальных корнях, о социально-групповой предопределенности. Социальная стабильность служит основой и гарантией внутреннего единства мировоззрения, а процесс рефлексивного освоения индивидом социального контекста достаточно привычен, рутинен и не принимает вид "вызова".

Изменение способов мышления и осознание их социально-групповой обусловленности происходит в ситуации интенсивных общественных перемен, запускающих процессы переструктуризации общества. Индивид начинает сомневаться в верности собственных традиций мышления, возникает скепсис по отношению к традиционным представлениям о мире. Развитие ситуации ставит человека перед необходимостью ресоциализации, научения и нового включения в правила социальных отношений. Хорошо, если человек обладает достаточными социальными ресурсами для освоения новых "правил игры", но в противном случае адаптация будет происходить дольше и болезненней.

В периоды значительных социальных трансформаций неожиданно обнаруживается, что один и тот же мир, одна и та же реальность объясняются и описываются по-разному. Многообразие типов мышления начинает восприниматься как конфликтное, а порождаемые и непохожие друг на друга интерпретации мира объясняются столкновением интересов разных социальных групп. Люди болезненно переживают плюрализм описаний реальности, каждое из которых претендует на адекватность и широкое распространение в обществе. Это особенно верно, когда описания не совпадают с собственной точкой зрения человека.

Нет нужды доказывать, что подобная ситуация (не ограничивающаяся перечисленными признаками) несет в себе потенциал социальной дезинтеграции, ведет к разрушению прежних социокультурных паттернов и развитию аномии – отсутствию или атрофии ценностно-нормативных механизмов регулирования социальной жизни. Когда человек не обладает ресурсами для того, чтобы адаптироваться к изменившимся и постоянно меняющимся условиям, разобраться в том, что действительно происходит и что об этом говорят, плюрализм воспринимается как неопределенность и как сигнал тревоги.

В то же время телевидение потенциально имеет большие возможности для восстановления социальной ткани, действуя через повседневную жизнь человека (поскольку является значимым ее элементом) и синхронизируя обыденные теории самых широких социальных групп. Роль телевидения в этом может оказаться как безусловно положительной, так и негативной (например, если в отношении ТВ-просмотра станут преобладать эскапистские устремления). Телевидение работает в приватной, интимно-личностной среде, но вместе с тем опирается на целое множество социально предопределенных форм мышления, "картин мира". И его интегрирующая способность как раз и основывается на способности преодолевать социальную разграниченность и специфичность коллективных представлений, проникать сквозь границы многообразных форм мышления, всегда существующих в обществе. Поэтому работа телевидения как социального института должна направляться не только профессиональными знаниями, но в том числе и социологическими, ведь сегодня перед ним стоит задача – как отслеживать появление новых форм мышления, новых картин мира и образов общества, как организовывать взаимодействие с ними и как в этом разнообразии все-таки обнаруживать "совместное знание".

Локус контроля и телеповседневность

Нам представляется вполне очевидным и понятным, что разные представители разных социальных групп, реальных или "типологических", выделяемых лишь аналитически по каким-то критериям, по-разному организуют свою жизнь. Кто-то ходит на выборы с утра, кто-то вообще не ходит, кто-то делает покупки только на рынках, кто-то предпочитает фирменные магазины, кто-то свое свободное время проводит на даче, кто-то на ночных дискотеках или в путешествиях. И так далее. Телевидение также относится к таким элементам повседневности, в отношении которых люди выстраивают очень разные стратегии. Вполне закономерен вопрос: в силу чего, в силу каких факторов это происходит? Что в наибольшей степени дифференцирует стратегии ТВ-просмотра? Разные интересы, политические предпочтения и ценностные приоритеты, техническая возможность принимать тот или иной телеканал или что-то еще, что остается пока невыясненным? Для исследователя, занимающегося изучением роли телевидения в обыденной жизни человека, это означает необходимость определить систему типообразующих переменных и индикаторов, которые, с одной стороны, достаточно точно отражали бы особенности "жизненного мира" человека, а с другой стороны, имели бы значимую связь с его установками в отношении телевидения (отношение к передачам, к телеканалам, способ организации ТВ-просмотра и т. д.).

Судя по данным одного из исследований⁶, наиболее важной характеристикой, с которой оказались связаны наиболее существенные различия в параметрах телепросмотра, является "локус контроля" – склонность человека приписывать ответственность за результаты своей деятельности либо самому себе, либо внешнему контексту, внешним обстоятельствам⁷. Люди, обладающие внутренним локусом контроля, более уверены в себе и своих силах, более последовательны в достижении целей, более независимы. Для них более значимыми оказываются ценности совершенствования, мастерства и достижительности, они тщательнее оценивают свои способности и возможные последствия, в частности – возможность неудачи. Склонность к внешнему локусу контроля проявляется в стремлении отложить реализацию своих намерений, в неуверенности в собственных способностях и опасениях, что ситуация окажется более трудной и неблагоприятной, неподконтрольной имеющимся у человека ресурсам и возможностям. "Экстерналы" менее нуждаются в "репрессировании" чувства проигрыша, подавлении и вытеснении его, так как приписывают внешнюю детерминированность своим успехам или неудачам.

Локус контроля является устойчивым свойством индивида, формирующимся в процессе его социализации, и именно поэтому мы вводим его в наш анализ на правах одного из основных аналитических концептов: социальные преобразования в нашей стране вызвали к жизни необходимость ресоциализации для тех наших сограждан, чье вхождение в жизнь происходило в предшествующую, существенно отличную от современности эпоху. Таким образом, локус контроля мы рассматриваем в качестве параметра, характеризующего уровень адаптированности человека к сегодняшней жизни, взаимосвязанного с целым рядом других социальных показателей. В нашем представлении эта характеристика очень близка к интегральной, объединяющей в себе как объективные социально-демографические ресурсы (возраст человека, его место жительства, образование, доход), так и личностные ресурсы (темперамент, опыт социализации, социальное самочувствие и т. д.). Проведенное исследование обнаружило ряд устойчивых взаимозависимостей локуса контроля как с социальными и личностными ресурсами, так и с другими переменными, описывающими жанровые предпочтения, потребности, ожидания и установки, да и некоторые особенности поведения людей в отношении телепросмотра⁸. Но самое главное, материалы позволили сформулировать гипотезу о том, как различаются предпочтения и потребности людей, стремящихся в своей деятельности ориентироваться на собственные силы или же на внешние условия.

Рис. 1. Типология предпочтений / потребностей

Представители низкоресурсных групп, проявляющие себя, как правило, как "экстерналы", т. е. люди, рассчитывающие на других или на счастливый случай, в первую очередь ожидают, что телевидение поможет им прояснить "макроконтекст жизни" (понимать законы страны и как их применять, понимать актуальные проблемы общества, действия политиков и государственных деятелей, ориентироваться в текущих событиях), а кроме того, определить в этом макроконтексте положение таких же людей, как они, а значит, и их собственное. Иными словами, им нужны объяснительные схемы (как устроена жизнь) и идентичность. Невозможность удовлетворить эти потребности приводит к эскапизму – уходу (опять же с помощью телевидения) от тревожной и непонятной действительности.

Успех – это цель "интерналов" (людей, рассчитывающих только на себя). Это высокоресурсные группы (молодые, образованные, живущие в крупных городах). Для них значимыми оказались две функции телевидения: первая – личностное развитие, вторая – релаксация, переключение внимания. Эти люди чаще говорят о желании расширять свой кругозор, развиваться, узнавать, как живут люди в других странах; их интересуют обучающие, познавательные передачи. Это – желание не отстать от темпа жизни и одновременно отдохнуть от этой гонки, переключиться на иные темы, пусть непосредственно не связанные с их жизнью и проблемами, но способные занять их ум и внимание.

Помимо полярных позиций существует и промежуточная. В этой группе "внешняя" и "внутренняя" ориентации выражены примерно в равной степени, но в целом не образуют простой "усредненной" характеристики. Мы условно называем таких людей "середняками". "Середняки" хотели бы с помощью телевидения осваивать конкретные житейские практики, т. е. получать ответы на вопросы: как добиться и как добиваются успеха в новой жизни, как научиться понимать других людей, что можно планировать на будущее, и вообще, как строить жизнь. Функция информирования применительно к "середнякам" представлена как потребность понимать житейские практики, понимать контекст, непосредственно связанный с их жизнью и влияющий на нее. Эти люди в большей степени ориентированы на то, чтобы освоить правила, по которым строится сегодняшняя жизнь, а также представлять себе ближайшее будущее. С другой стороны, им необходимы переживания, которые помогали бы компенсировать возникающую в их жизни эмоциональную депривацию. Недаром эти люди чаще говорят о своем интересе к лиричным кинофильмам, сериалам, а, с другой стороны, именно они, по данным исследования, чаще являются любителями телевизионных игр, шоу и викторин, в чем проявляется их установка не на успешность и достижение, а на случай и удачу.

Если считать, что телевидение – это не только производство, но и социальный институт, то свои социальные функции оно реализует в крайне малой степени, во многом – случайно, и уж точно – с разной долей успешности для разных категорий людей. Более или менее полно реализуются задачи компенсации эмоциональной депривации и включения россиян в общий информационно-новостной контекст. Вместе с тем, невнимание к остальным задачам приводит к тому, что люди дистанцируются и отчуждают от себя телевизионную "гиперреальность": 54% участников исследования считают, что телевидение показывает по большей части "чужую жизнь" (с противоположным утверждением – "показывает «нашу жизнь»" согласились 27%). Примерно 39% полагают, что оно мало рассказывает о "таких, как они", и еще около трети (30%) – что вообще не рассказывает. Около 40% сказали, что им не приходилось видеть сюжетов или передач о людях, которые выражали бы их интересы, а 16% не удовлетворены тем, как это было преподнесено и показано. Вместе с тем, можно предположить, что все задачи и функции телевидения могут быть уложены в сюжеты, совпадающие с ожиданиями телезрителей и реализованные в самых разных жанрах. Так, функция адаптации, весьма актуальная для слаборесурсных групп, может быть реализована через показ конфликта человека и Системы, в котором человек выходит победителем (например, распоряжение акциями своего предприятия, суд с чиновником, поступление ребенка в институт без взятки, честные способы зарабатывания денег, карьера и пр.). Функция идентификации, переживаемой и реализуемой практически во всех слоях общества крайне болезненно, может быть реализована в сюжетах, демонстрирующих поведение человека в социальных сетях разного уровня (семья – контактное социальное окружение – глобальная общность). Функция личностного развития и освоения правил, реализуемая в познавательных и информационных передачах, современных художественных фильмах, представлена очень однобоко. Предъявляемые обществу образцы для подражания ограничены крайне малым набором социальных ролей (политик, бандит, олигарх, мент). Так что упомянутые в метафорическом смысле "линии разломов" проходят в первую очередь по "вмененным задачам" – представлениям о наиболее важных функциях телевидения, которые последнее должно, по мнению людей, выполнять сегодня в нашей стране.

Почему телевидение – форма социального знания?

Общество как широкая совокупность индивидов, не связанная личными и регулярными взаимоотношениями, не дано человеку в качестве непосредственного и устойчивого объекта восприятия и познания. Осознание себя частью этого общества опосредовано принадлежностью индивида к некоторому локальному сообществу или группе, его участием во властных отношениях, соотнесением себя с некоторой идеей или комплексом идей, с обычаями, нравами и – шире – с установлениями культуры, его участием в общей или хотя бы в сопоставимой с действиями других людей деятельности. То есть представление об обществе в сознании индивида является производным от целого ряда "обыденных встреч" человека и социума.

Телевидение является одним из привычных "мест встречи" индивидуума с обществом, в значительной мере с той его частью, с которой он не может регулярно и непосредственно соприкасаться и взаимодействовать. Поэтому закономерно, что телевидение чаще всего рассматривают как коммуникативную систему и как институт массовой коммуникации. Нам же представляется интересным несколько иной подход – рассматривать телевидение как форму социального знания. В этой роли телевидение выполняет три функции.

1. Телевидение – это сигнификационная система⁹, создающая и упорядочивающая системы смыслов, образов, интерпретаций. Это средство номинирования явлений, средство создания языка и систем описания мира, и одновременно – инструмент структурирования и категоризации мира для индивида, воспринимающего информационный поток. Это означает, что человек, не будучи непосредственно связанным с теми или иными событиями и процессами в обществе, принимает уже готовые способы описания и объяснения этих явлений, событий и процессов. Весь запас знаний индивида условно можно разделить на два сегмента – экспертную область знаний, сформированную на основе личного опыта, действий, и на профанную область знаний, состоящую из представлений о событиях, ситуациях, явлениях, с которыми индивид никогда непосредственно не соприкасался. В разной степени это верно для всех социальных групп – от сельских жителей до высших государственных чиновников. Это означает, что когда телевидение обращается к профанной области знаний, оно с меньшей вероятностью встретится с критикой или когнитивным сопротивлением, нежели когда оно обращается к экспертной области, в которой прочность "критического фильтра" восприятия обусловлена личным опытом человека. Следует учесть, что профанные и экспертные области очень сильно варьируются для разных социальных групп и сообществ.

2. Телевидение выполняет функцию референциальной системы. С его помощью конструируются социокультурные образцы социального действия (паттерны), которым придается определенная визуальная форма. Во-первых, телевидение (наряду с другими каналами влияния) создает систему образов-образцов, легитимирующих те или иные социальные практики и нормирующих отношение к ним. Во-вторых, телевидение выставляет эти образцы в качестве объектов личностных референций. Человек сравнивает поведение героев телепередач со своими реакциями и формирует (либо меняет) представление об окружающем мире, о других людях, о возможных способах поведения в разных ситуациях.

3. Телевидение – это репрезентативная система. С одной стороны, это "место встречи" индивида и общества, средство их взаимного отображения. С другой стороны, телевидение способно производить, наследовать и оформлять способы мышления, познавательные приемы и познавательные традиции, существующие в разных социальных группах, слоях и сообществах.

Телевидение не только рассказывает о событиях, явлениях, о людях и группах. Одновременно оно репрезентирует существующие в обществе типы мышления, связанные с действиями и социальной позицией тех или иных групп и сообществ – их носителей. Согласно идеям К. Мангейма, любой индивид обнаруживает себя в некоторой унаследованной, сформировавшейся до его появления ситуации, и перед ним стоит задача овладеть моделями поведения и приемами мышления, чтобы адекватно реагировать на существующий контекст жизни и на возможные его разновидности и трансформации. То есть формы мышления не вырываются из контекста того коллективного действия, посредством которого индивид и ассоциированная с ним группа "открывает" для себя, для своего познания мир. Это означает, что, рассказывая об обществе, телевидение вольно или невольно репрезентирует не только социальные позиции определенных слоев, сообществ и групп, но и эпистемические (познавательные, мыслительные) традиции, существующие в обществе в целом и в разных его сегментах.

Разговор о репрезентирующих свойствах телевидения был бы неполон без указания на проблему "социального экранирования". Это означает, что в информационном потоке могут быть сильные доминанты, притягивающие внимание к себе и отсекающие иную, запараллеленную, менее зрелищную или менее агрессивно поданную информацию. Как итог – какие-то сегменты общественных отношений, социальных проблем если и попадают в информационный поток, то остаются "в тени" более сильных доминант. Для восприятия человека существует некоторый "предел насыщенности" информационного поля, и если индивид говорит о нехватке, например, познавательных передач (равно как фильмов, новостей и т. д.), бессмысленно указывать на реально существующее их разнообразие. Это означает, что передачи того или иного рода просто не проникают в жизненное пространство – или из-за того, что не с ними совпадает временной распорядок дня или недели, или же из-за того, что восприятие человека "заякорено" на других, более сильных доминантах (скандалы, катастрофы, криминал).

Результат может быть двояким: с одной стороны, люди могут и не догадываться о каких-то лакунах в информационном поле и в их собственных знаниях, а с другой – "отчуждать" от себя телекартинку, считать, что показываемое на экране имеет весьма отдаленное отношение к их жизни, что это "чужая жизнь". То есть из ТВ-потока люди черпают больше знаний и представлений о жизни политиков и олигархов, нежели о жизни в соседних регионах, о проблеме трудовых отношений, о жизни "дальнобойщиков" или о работе судов – о том, что важно и что имеет к ним непосредственное отношение. (Речь не идет о специальных новостных и аналитических сюжетах: читая о Перри Мейсоне, можно получить достаточно полное представление об американских судах, и по отечественным "Ментам" – о следственных процедурах). Все сказанное характеризует эпистемическую традицию уже самого телевидения, хотя также может относиться и к СМИ в целом.

Таким образом, мы предлагаем рассматривать телевидение не столько как социальный институт, что означало бы разговор о его – телевидения – проблемах, задачах и перспективах, а как одну из форм социального знания, что позволяет нам изучать общество в его взаимоотношениях с телевидением. Мы выделили три параметра такого взаимоотношения, конституирующих проблемное поле нашего исследования:

сигнификация: создание дискурса, называние событий и формирование отношения к ним;

референция: создание образцов для подражания;

репрезентация: показ типичных для данного общества способов мышления и действий.

Представления о функциональных связях телевидения и общества, знания о наиболее важных параметрах, организующих ТВ-поведение людей и укорененных в "жизненном мире" каждого человека, позволяют по-особому взглянуть на социальные задачи и актуальные "вызовы" телевидению. Когда изменяется угол зрения на проблему, тогда появляется возможность не просто оперировать существующим положением вещей и стремиться к обустройству и оптимизации некоего сегмента реальности – мы можем обнаружить непоименованные задачи и проблемы и наметить контуры иной, возможно – более эвристичной парадигмы действия.

Четыре "вызова" телевидению

Знания человека о мире – суть знание о себе в этом мире. То есть любое знание, с одной стороны, соотносится с реальностью, существующей вне и независимо от человека, но с другой стороны, оно субъективно, соотнесено с познавательными способностями индивида и с таким свойством человеческой деятельности, как интенциональность – преднамеренность, целевая и мотивационная определенность действий. Это означает, что конститутивным элементом знания является не только информация, но и субъективное соотнесение с этим знанием, образ самого себя применительно к тому или иному знанию, информации, факту. Причем основания, по которым может строиться такое соотнесение, могут быть самыми разными. Так, для физика, сделавшего важный шаг в развитии, например, "теории струн" или бытового лазера, значимым оказывается критерий профессионализма, а для простого обывателя, телезрителя, неспособного разобраться в сути теории и открытия, значимым оказывается факт, что этот физик является его соотечественником, работает в его родной стране.

Таким образом, одним из оснований ТВ-деятельности может быть избрана задача рефлексии об общей идентичности. Понятие общей идентичности (common identity) было введено американским ученым У. Уорнером, исследовавшим, посредством каких когнитивных процессов культура или – говоря шире – знания о культуре проникают в повседневную жизнь человека и какие социально-психологические феномены сопровождают этот процесс. Люди обладают большим запасом культурных знаний (знаний о культуре), нежели используют в практике повседневной жизни, и именно этот "незадействованный" ресурс конституирует систему социальных и личностных идентификаций индивида, процессы субъективной категоризации общества и способности к распознаванию социальных ролей. Общая идентичность не означает унификации и единства, например, по образу идеологемы "советского человека". Она не строится на основании дихотомии "свой – чужой". В ее основе лежат представления о существовании множества разнообразных "других" – людей и общностей, не похожих на "меня", но связанных со "мной", с "моей" социальной группой общими, взаиморазделяемыми представлениями, намерениями, убеждениями.

Рассматривая телевидение как форму социального знания, следует обратиться к большому исследовательскому направлению, разрабатывающему проблемы социальной памяти и представлений об истории (folk history). Как писал Ле Гофф, в современную эпоху происходит экстериоризация индивидуальной памяти, при которой общая история и общая память становятся контекстом и фоном фамильной, семейной памяти человека, его личной биографии. Система медиа (телевидение, радио, печать) наряду с другими институтами и практиками (например, праздники, награды, музеи, язык) является одним из важных элементов в системе артикуляции социальной памяти. Таким образом, вторую задачу ТВ-деятельности можно обозначить так: работа с процессами коллективной памяти – передача, сохранение, распознавание и реконструкция фреймов социальной памяти, ибо коллективная память организует не только пространство опыта, но и определяет горизонт экспектаций.

Коль скоро речь идет о роли телевидения в построении общей идентичности и в процессах организации социальной памяти, следует указать на еще одну задачу, которая может стать предметом профессиональной деятельности ТВ-творцов. Это разметка поля самоутверждения и самореализации, формирование такого образа будущего, относительно которого люди могли бы выстраивать собственные жизненные стратегии и одновременно – конструировать себя и свое будущее. Так, если я представляю себя руководителем фирмы, то я не только конструирую идею о себе, свой имидж, не только стремлюсь к обладанию необходимыми ресурсами (образованием, средствами и т. д.), но и в конечном итоге конструирую социальную реальность в контексте своей судьбы. Как раз применительно к этой задаче находит свое воплощение референциальная функция телевидения.

Идентичность, социальная память, стратегии самореализации представляют собой три сущностно важные характеристики человеческой жизни, определяющие параметры личностной субъективной соотнесенности с обществом. Это своего рода векторное пространство трех вопросов: "кто я?", "откуда я?" и "куда идти?". Вместе с тем существует еще повседневная жизнь, в которой сходится и на протекание которой оказывает влияние описанная вопросная триада. Субъективные оценки и переживания собственной повседневности могут быть чрезвычайно разными – от унылости и тягостности до насыщенности и "полноты жизни", и они неизменно управляют намерениями и мотивацией человека. В этой связи четвертая задача телевидения может быть обозначена как репрезентация пространства повседневности. С одной стороны, именно телевидение способно реализовывать задачу социального научения и адаптации, о чем говорилось выше. С другой стороны, телевидение способно наделять явления и феномены общественной жизни определенным статусом, значимостью, престижем – свойственным или несвойственным, преувеличенным или преуменьшенным. Если телевидение рассказывает об обыденной жизни, например, фермера или премьер-министра, этот кусочек реальности начинает восприниматься в качестве объекта, достойного общего внимания: телевидение в силу сигнификационного ресурса обладает возможностями наделения социальной значимостью тех или иных фактов, событий, явлений.

Четыре задачи, описанные в данном разделе, сформулированы на основании одной посылки: телевидение является институтом, организующим и структурирующим знания людей о социуме и о себе в этом социуме. Вопросами "кто я?", "откуда я?", "куда идти?", "как жить?" люди особо настойчиво задаются именно в динамичные и кризисные времена, когда всем жизненно важно поддерживать определенный уровень понятности и "прозрачности" окружающего их мира. И с этой точки зрения, не всякая коммуникация имеет своим результатом достоверное, устойчивое и применимое знание. Ф. Ренан писал, что людей объединяет общая слава в прошлом, общие планы на будущее, а в настоящем жизнь общества составляет плебисцит. Именно последним конституируется знание, формируются намерения и мобилизуется воля к действию.

Литература

Кольцова О. Производство новостей: типы "влияний" на работу журналистов // Невидимые грани социальной реальности. Труды. Выпуск 9 / Под ред. В. Воронкова, О. Паченкова, Е. Чикадзе. Санкт-Петербург, Центр независимых социологических исследований, 2001.

Кертман Г. События вокруг НТВ // Доминанты. Поле мнений. 2001. № 14 (http://bd.fom.ru/map/ projects/dominant/dominant2001/159_4176/386_4202/1440_4208).

Качкин А. Вокруг "шестой кнопки": "большие деньги" или "большая политика"? // Доминанты. Поле мнений. 2002. № 3 (http://bd.fom.ru/map/ projects/dominant/dominant2002/346_2667/859_2687/2801_2688).

Петрова А. Новые события на НТВ // Доминанты. Поле мнений. 2003. № 5, (http://bd.fom.ru/map/projects/dominant/dominant2003/691_567/1459_585/5286_594).

Климов И. Память о страхе или страх памяти? // Доминанты. Поле мнений. 2003. № 8 (http://bd.fom.ru/map/projects/dominant/ dominant2003/702_431/1486_453/5394_458).

Дейк Т. А. Анализ новостей как дискурса / Пер. с англ. С. Ю.Медведевой // Дейк Т. А. Язык, познание, коммуникация. М., Прогресс, 1989. С. 111 – 160.

Rotter J. B. Generalized expectancies for internal versus external control of reinforcement // Psychological monographs: General and applied. 1966. V. 80. N 1.

Searle J. The Construction of Social Reality. New York, Free Press, 1995.

¹ Профессиональная деятельность тех, кто "делает телевидение", подчинена влиянию многих и очень разнообразных по своей природе факторов, экстраординарных для "обычного человека", но вполне рутинных для профессионала. Рутинизация происходит по общей для любого рода деятельности схеме. Собственные навыки и подготовка превращаются в опыт, мастерство. Освоение системы производственных предписаний, ограничений, требований, возможностей и ресурсов составляет социальную и институциональную компетентность. Ценностное и "теоретическое" обоснование собственной деятельности с помощью значимых для профессионального сообщества идеологем, концептов образует символический ресурс, легитимирующую конструкцию, которая презентируется обществу в качестве "миссии", в качестве концепции общественной пользы и профессионального призвания. В качестве иллюстрации см.: [1].

² См., например: [2, 3, 4].

³ Вполне характерным является эпизод, приведенный О.Кольцовой, "изнутри" наблюдавшей за процессом подготовки новостных передач телевидения: "Сами журналисты, как правило, структуру и тематику сюжетов и выпусков оправдывают "зрительскими интересами", хотя никаких контактов со зрителями не поддерживают. Один информант, Е., чтобы оправдать большое количество криминала в теленовостях, даже сослался на теорию иерархии потребностей Маслоу: сначала удовлетворяются первичные, а затем – вторичные. Поскольку, по Маслоу, безопасность является главной потребностью человека, зрителей прежде всего должны волновать криминал и катастрофы. Следовательно, заключил Е., «мы не можем это игнорировать»" [1, c.116].

⁴ Дж. Серль пишет, что в социальном мире можно обнаружить целый ряд объектов, чьи функции не выводятся из их природных и физических характеристик, а целиком зависят от человеческих соглашений (коллективной интенциональности), и чье существование обеспечено системой "конструирующих" правил, проявляющихся в первую очередь в языке и речевых актах [8]. Например, после прозвучавших слов "объявляю вас мужем и женой" появляется семья, а после слов "объявляю заседание открытым" дается официальный старт мероприятию.

⁵ Для примера можно привести материалы одного из недавних опросов Фонда "Общественное мнение", посвященного восприятию фигуры И. Сталина, в котором особенно высветилась проблема принятия отрицательного исторического опыта. Негативный опыт гораздо труднее встроить в систему собственной идентичности, нежели чем позитивный. Это требует особой работы и особых "формул", организующих и связывающих его с существующей "Я-концепцией" индивида. См.: [5].

⁶ Исследование "Телевидение сегодня" проведено Фондом "Общественное мнение" 10-14 апреля 2002 г. Массовый репрезентативный опрос населения России, проведенный по месту жительства респондентов. Объем выборки – 1500 человек.

⁷ Теория внешнего и внутреннего локуса ответственности разрабатывалась Дж. Роттером, и одно из наиболее важных применений ее связано с изучением того, как люди стремятся достичь лучших условий жизни, к какого рода поведенческим усилиям они прибегают, чтобы управлять или контролировать ситуацию и свое окружение ради этой цели. См.: [7].

⁸ Подробнее см.: Телевидение сегодня. Фонд "Общественное мнение", 2002. С. 7 – 18. (http://www.fom.ru/survey/tv/)

⁹ Сигнификация – процесс порождения знаков, их смыслов и интерпретаций.

И. Климов