|
Представления российских граждан о предназначении и функциях молодежных организаций основаны, главным образом, на воспоминаниях о собственном пионерском и комсомольском прошлом либо на рассказах старших об этом прошлом. О сегодняшних молодежных организациях большинство респондентов знает лишь понаслышке: 45% участников общероссийского опроса затруднились ответить на вопрос о том, существуют ли в их регионе какие-либо молодежные организации, и еще 29% респондентов уверенно заявили, что таких организаций нет. Причем есть основания полагать, что многие из опрошенных, утверждающих, что в их регионах существуют молодежные организации (27%, а среди граждан моложе 35 лет – 35%), во-первых, знают о них исключительно из сообщений местных СМИ, а во-вторых, расширительно толкуют понятие 'молодежная организация', зачастую распространяя его на любые общественные организации, в которых широко представлена молодежь.
Так, участники фокус-групп, перечисляя известные им молодежные организации, упоминают в их числе и 'зеленых' (в частности, 'Гринпис'), и некие религиозные секты, и РНЕ. Но и в тех случаях, когда речь идет о скаутах, коммунистических или националистических молодежных организациях – а эти три типа организаций упоминаются чаще всего, – участники фокус-групп, как правило, обнаруживают весьма невысокий уровень осведомленности об их деятельности. Приведем лишь один, но достаточно показательный фрагмент групповой дискуссии:
- '– Я ничего не знаю. Я просто слышал, что существуют организации молодежные. Та же комсомольская организация существует. Знаю, что скауты существуют, профашистские организации.
– Реально я сталкивался – на заборе был нарисован знак. А молодежные организации – это больше Истинные христиане, пятидесятники. Вот с этим я плотно столкнулся. А об организациях типа пионерии или комсомола я что-то не слышу вообще. С сектантами я здорово столкнулся. И не поймешь, правильные они или нет' (ДФГ, Новосибирск).
Надо полагать, оба респондента утвердительно ответили бы на включенный в анкету общероссийского опроса вопрос о наличии молодежных организаций в их регионе. Но ясно, что они практически ничего не знают об этих организациях.
Лишь двое из участников трех фокус-групп – и, что неудивительно, люди молодые – лично имели дело с молодежными организациями: самарский студент, состоящий в фанклубе (клубе болельщиков) ЦСКА, и студент из Новосибирска, который, по его словам, 'плотно общался с националистами молодыми', но присоединяться к ним не стал:
- 'Что я могу рассказать? Очень начитанные товарищи, идеология у них, сложная иерархия. Она – полувоенная организация. Там уже на более высоких ступенях идет чуть ли не до присяги. И вообще довольно страшная вещь, если углубиться в нее. А если со стороны посмотреть – конечно, там максимализм какой-то, мне это не нравится. Просто я с людьми общаюсь'
(ДФГ, Новосибирск).
Ясно, что весьма низкий уровень осведомленности респондентов о сегодняшних молодежных организациях свидетельствует, прежде всего, о слабости, маргинальности последних. К тому же в высказываниях участников фокус-групп об этих организациях часто и вполне отчетливо слышится настороженность, связанная с тем, что некоторые из них – те, которые чаще всего оказываются 'на слуху', – являются экстремистскими и более или менее законспирированными.
В то же время участники групповых дискуссий почти единодушно высказываются за создание и развитие массовых молодежных организаций. При этом все они исходят из того, что смысл существования подобных организаций состоит исключительно в содействии процессу социализации подрастающего поколения, в воспитании молодежи. Государство, по их мнению, должно играть в создании молодежных организаций решающую роль или, как минимум, активно способствовать их появлению и контролировать их деятельность.
Очевидно, что такое представление о предназначении молодежных организаций во многом обусловлено воспоминаниями о советском прошлом. Некоторые респонденты прямо говорят о необходимости возрождения – в том или ином виде – пионерской организации и комсомола:
- 'Надо возродить всех: комсомольскую организацию, пионерскую – только под другим пусть названием'
(ДФГ, Москва).
- 'У меня дети уже взрослые, им уже поздно вступать. Если только внуки. Хотел бы, конечно, по своему опыту. А с другой стороны, мне кажется, неинтересно было в комсомоле – правильно? Вот в пионерской организации поинтересней было. Но их все равно надо занимать, приобщать к обществу, к труду, может быть. В школе типа пионерской организации – я считаю, это положительно'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'С детства воспитывали людей, как надо быть патриотом своей родины. Я говорю, что было, и я одобряю, если бы они хотя бы возродились. Пусть по-другому называется, но вот именно воспитание с детства. А сейчас я не знаю. Они только глотают наркотики'
(ДФГ, Москва).
- '
Участник ДФГ: Должны иметь свои здания, помещения, съезды делать, слеты, рассказывать свою программу, привлекать в свои организации, чтобы это чувствовалось, чтобы молодежь этого возраста вступала к ним.
Модератор: И как мы можем увидеть результаты?
Участник ДФГ: Я считаю, вот как раньше занимался комсомол' (ДФГ, Москва).
Но и те, кто напрямую не ссылается на опыт деятельности пионерской и комсомольской организаций, ориентируются в своих суждениях на те или иные аспекты этого опыта – почти в каждой реплике участников ДФГ заметны 'скрытые цитаты', определенно свидетельствующие об этом.
Однако следует отметить, что постулат о воспитательной роли молодежных организаций, общий для всех участников фокус-групп, интерпретируется ими по-разному. Фактически респонденты демонстрируют два принципиально различных, хотя и отнюдь не взаимоисключающих подхода к вопросу о предназначении этих организаций. Одни делают акцент на социальной адаптации молодежи, на развитии физического и интеллектуального потенциала молодых людей, на их нравственном становлении. Другие видят сверхзадачу молодежных организаций в патриотическом воспитании.
Первый подход можно проиллюстрировать следующими репликами и фрагментами диалогов:
- 'Все родители заинтересованы, чтобы молодежь лет 16-ти, 17-ти, 18-ти, 19-ти и 20-ти не болталась где попало и с кем попало. Посмотрите, ведь действительно мы находимся на грани уничтожения нации. Если раньше алкоголики – вот наши ровесники, а сейчас в 18-19 лет – наркоманы. Вот здесь и должна помочь организация. Расчет не на тех родителей и детей, которые сами нашли себя, а на тех детей, подростков, молодежь, которые себя не нашли и не определились, а родители либо не хотят, либо не могут. Создать какие-то кружки, организовать, дать помещения, заинтересовать ребенка, привлечь – ведь это будущее. Что из этого будущего вырастет?'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Я считаю, что они в основном для развития человека, чтобы занять его, чтобы научить что-то делать либо развивать свои физические возможности'
(ДФГ, Москва).
- 'Пионерские организации как в школе были? Собирали металл, макулатуру, учили какому-то уважению к человеку, рядом с которым ты работаешь. Вот в этом отношении была польза от таких организаций. Говорят, и сейчас есть такие'
(ДФГ, Новосибирск).
- '
Участница ДФГ: Можно создать несколько организаций, и человек сам должен выбирать, что ему по душе. Естественно, чтобы эти организации были положительными.
Модератор: Татьяна, Вы говорите, что должно быть несколько организаций. Вы по какому принципу делите их?
Участница ДФГ: По интересам. Какие-нибудь клубы, которые окажут положительное влияние на молодежь, духовное развитие, интеллектуальное, т.е. чтобы человек рос' (ДФГ, Самара).
- '
Модератор: А кто бы хотел, чтобы его ребенок пошел бы в молодежную организацию?
Участница ДФГ: Я думаю, многие хотели бы, все, потому что дети беспризорные. Чтобы они знали, что ребенок там будет не беспризорный, что он там будет как бы устроен, он будет в кружке, он будет там заниматься. Вот нужно научить детей сейчас любить красоту, свою землю' (ДФГ, Москва).
- '
Модератор: Что эта организация может дать ребенку?
1-я участница ДФГ: Ребенок самоорганизуется, будет формироваться как личность.
2-я участница ДФГ: У него не будет свободного времени на посторонние занятия.
3-я участница ДФГ: Дисциплинирует' (ДФГ, Самара).
- '
Участница ДФГ: Вот я работаю среди наркоманов и алкоголиков в реанимации. Мы вылечиваем человека – дело в том, что он выходит на улицу... Он должен попасть в среду, чтобы эта среда опять не затянула, потому что бесполезно то, что мы делаем, – они опять попадают в ту же среду, из которой вышли.
Модератор: А что нужно сделать, чтобы этот человек пошел в молодежную организацию?
Участница ДФГ: Все что угодно. Вот, например, если человек, например... пусть даже это будет на американский стиль: компьютеры – сейчас молодежь будет увлекаться. Пусть они будут по компьютеру читать, играть, но это будет интересно им... Ну, людей надо увлечь чем угодно, чтоб они не попали...' (ДФГ, Москва).
- 'Пусть они даже не колются и не нюхают, но если государство не возьмет это на себя – есть еще секты. Секты есть, и очень опасные, причем такие секты – как у меня у подруги дочь. Да, я в Бога верую, я хожу в церковь. А она приходит и говорит, что посещает сатанинскую секту'
(ДФГ, Новосибирск).
Иной подход демонстрируют респонденты, видящие смысл существования молодежных организаций в патриотическом воспитании:
- 'Все очень просто. Государство обязано воспитывать человека. Изначально-то государство для человека, а не человек для государства. У нас все наоборот. Ты воспитывай гражданина своей страны. Достойного человека. Нужно воспитывать прежде всего патриотов... А у нас это дело полностью упущено. И не то что упущено, а как будто это специально сделано. У нас деньги вкладываются только в борьбу с наркоманией, и на те же самые деньги колются. У нас идет вырождение нации, вот и все. Больше нечего говорить. А то нужно или не нужно... Посмотрите, большинство рынков находятся на территории театров, спортзалов. Но это нужно делать, воспитывать с детства патриотами. Это замечательно, я считаю. Воспитаешь патриота – он отплатит'
(ДФГ, Новосибирск).
- 'Молодежные организации нужны нашей стране. Это ведь наше будущее. В этих организациях должны воспитывать патриотизм, любовь к Родине. Если будет человек любить Родину, то он будет стремиться сделать ее лучше. Образование будет лучше, медицина'
(ДФГ, Самара).
- 'Цель должна быть единой. Цель – воспитание патриотизма'
(ДФГ, Москва).
При этом респонденты демонстрируют различные представления о патриотизме и патриотическом воспитании. Один из участников московской фокус-группы, например, восклицает:
- '
Участник ДФГ: Защитите русских. Вы посмотрите, как нас унижают все. Неужели вы не видите, не замечаете? В Москве вот мы живем. Ведь нас может унизить кто угодно.
Модератор: Какие функции у молодежной организации?
Участник ДФГ: Все у них должно быть организовано. Они должны расти, защищать Россию, защищать нас – русских, потому что Россия – это русские в основном' (ДФГ, Москва).
Другая респондентка возражает:
- 'Голый, жесткий национализм, граничащий с фашизмом, по-моему, уже ушел, и не надо к нему возвращаться. А я считаю, что молодежь сейчас нужно объединять духовно. Не то что имперские замашки: вот, наша страна, нас унижают! Меня никто не унижает, пардон, я не унижаюсь, меня это не унижает, но у нас есть другое – Чайковский, которого больше нет нигде, у нас есть великолепные художники, прекрасные музыканты, у нас литература совершенно потрясающая. Надо это почувствовать и это любить... Нужно объединять молодежь на духовной основе'
(ДФГ, Москва).
Ее поддерживает еще один участник дискуссии:
- 'Я хочу согласиться с Ириной, потому что у Карнеги есть вещь интересная: найти себя и быть самим собой. Т.е. у нас есть наша ментальность – именно в русских, украинцах, т.е. мы воспитывались именно на этих традициях. Нам не надо ничего ориентироваться, не надо смотреть на Запад, на Америку, на кока-колу, у нас есть свое...
<Ссылка на Карнеги, безусловно, придает этому монологу особую убедительность.> Если у нас есть свое, давайте свое же развивать, свои традиции на своих фильмах. Я, например, когда смотрю фильм 'Ледовое побоище', то мне просто слезы на глазах. Вот на таких фильмах надо воспитывать своих детей, на сказках на русских народных' (ДФГ, Москва).
В принципе, установка на патриотическое воспитание, конечно же, не противоречит установке на комплексное содействие социализации молодежи. Участницы дискуссий, рисуя портрет идеальной, по их мнению, молодежной организации, демонстрируют это следующим образом:
- 'Ну давайте возьмем любую организацию. В ней будет спорт – обязательно это нужно, потому что дети бегают беспризорные. Будут кружки, которые были, которые теперь недоступны. Это же замечательно, когда и столярничали, и шили. Все это очень здорово. Будет патриотизм. В какой, может, он форме будет, я не знаю – это, может, и православие, но ни в коем случае не секты, которые сейчас опутали, а именно православие. Мы можем вернуться к этому'
(ДФГ, Москва).
- 'Понимаете, если мы говорим о патриотическом воспитании – я ходила в группу, когда еще в школе училась, мы занимались краеведением. Я могу сказать, что, в принципе, подобное направление прививает и любовь к отечеству, и любовь к истории. С другой стороны, был человек, руководитель этого кружка – все равно, были четкие указания, наверное, так должно быть. Но не должно быть по типу секты жесткой организации. Должна быть организация, в которую можно вступить и выйти достаточно свободно. Организации по интересам, безусловно, должны существовать. Да и какие-то трудовые организации. Мне кажется, что да, в принципе, наверное, необходимы какие-то политические организации, в которые бы входили молодые люди, которые интересуются политикой и хотели бы свою дальнейшую жизнь с ней связать'
(ДФГ, Новосибирск).
Дело, однако, в том, что подобная 'эклектичность' не устраивает некоторых сторонников патриотического воспитания, один из которых (поклонник Карнеги и 'Ледового побоища') формулирует свою позицию следующим образом:
- 'Молодежная организация – это, во-первых, должна стоять идея, т.е. что преследует эта организация. Если нет идеи, то это уже не комсомольская организация или какая-то молодежная организация, а получается просто тусовка. Тусовка – это не молодежная организация. Тусовка привела нас к увеличению наркотиков, к пьянству, наркомании. А в основе должна быть идея'
(ДФГ, Москва).
Практически все участники дискуссий уверены в том, что государство должно оказывать содействие молодежным организациям, – во всяком случае, никто не подвергает необходимость такого содействия ни малейшему сомнению.
Прежде всего, государство, по мнению респондентов, должно взять на себя расходы по финансированию молодежных организаций и их деятельности:
- 'Там все должно быть доступно. Занятие спортом должно быть доступно, бесплатно, потому что сейчас, если заниматься спортом любым, это требует достаточно... Очень много денег... Т.е. это должно быть заложено в бюджете нашей Российской Федерации на улучшение здоровья и как бы образования подрастающего поколения. И на это большие деньги должны быть – это самое главное'
(ДФГ, Москва).
- '
Модератор: А должно государство спонсировать такие молодежные организации?
1-й участник ДФГ: Обязательно, без этого нельзя.
2-я участница ДФГ: Я думаю, что да, как иначе они будут существовать? Вы, я будем сдавать взносы?
1-й участник ДФГ: Сами не смогут' (ДФГ, Москва).
- 'Организуется какой-то клуб хоккейный – у них нет места, где заниматься. Спортивная организация, не политическая. Хорошо, они нашли какой-то подвал и сорганизовали тренажерный зал. А если не нашли? Просто экономически помочь, дать помещение для занятий'
(ДФГ, Новосибирск).
Однако участие государства в деятельности молодежных организаций не должно, полагают респонденты, ограничиваться их спонсированием. Участники самарской фокус-группы, на которой этому аспекту проблемы было уделено особое внимание, наперебой говорили о том, что государство должно играть 'направляющую' роль в их деятельности:
- 'Пусть правительство прикладывает усилия'
(ДФГ, Самара).
- 'Смену себе готовят. По молодежи будет видно, какое государство у нас дальше будет'
(ДФГ, Самара).
- 'Любую организацию должно контролировать правительство'
(ДФГ, Самара).
Последняя реплика принадлежит 20-летней девушке, студентке, которая чуть ранее заявила:
- 'При школе должна быть обязательная организация, которая дисциплинировала бы детей'
(ДФГ, Самара).
Все участники дискуссии согласились с этим.
А другой самарский студент, упомянутый выше участник фанклуба ЦСКА, отметил – по-видимому, со знанием дела – что 'молодежные организации нужно контролировать, чтобы в них не оказались неонацисты, которые будоражат толпу' (ДФГ, Самара).
Следует подчеркнуть, что ни на одной из дискуссий ни в какой форме не прозвучало даже и намека на то, что молодежь является социальной группой, имеющей свои собственные социальные интересы, которые могут отстаиваться и реализовываться молодежными организациями. Такие организации, согласно представлениям наших сограждан, – это, прежде всего, инструменты, позволяющие оказывать влияние на молодежь, которая в данном контексте рассматривается не как социальный субъект, а исключительно как объект воздействия государства и, в меньшей степени, различных политических сил. И это обстоятельство во многом объясняет тот, на первый взгляд, неожиданный факт, что подавляющее большинство участников общенационального опроса – 77% – согласились с точкой зрения, согласно которой государство должно 'поддерживать молодежные политические организации', и только 8% – высказали противоположное мнение. При более чем скептическом отношении российских граждан к партиям и иным политическим институтам, при всем наборе негативных коннотаций, вызываемых у них самим понятием 'политика', такая позиция выглядит 'противоестественной'. Если, впрочем, не признать, что под 'молодежными политическими организациями' респонденты понимают прежде всего структуры, созданные самим государством, – ведь и пионерская, и комсомольская организации в свое время числились политическими.
Среди опрошенных экспертов подобного единодушия не наблюдается – соотношение сторонников и противников государственной поддержки молодежных политических организаций здесь составило 3:2. В ходе интервью представителям региональных элит был задан вопрос о том, должно ли государство 'целенаправленно заниматься политическим воспитанием молодежи, приобщением ее к политике, общественной жизни?'.
Наиболее решительные сторонники такой практики высказывались, как правило, за более или менее последовательную реставрацию комсомола:
- 'Это должна быть единая российская мощная организация, притом не растасканная по разным политическим партиям и партийкам, а именно мощная большая организация, хорошо слаженная, типа комсомола, со своей идеологией, со своими мощными ресурсами. И должна быть плановая система подготовки подростков и молодежи, и военно-патриотическое воспитание, и пр., пр., и пр., то, что было в комсомоле, только вот на сегодняшнем этапе. Но обязательно единая – одна организация! Когда все это растащили в разные стороны – 'Союз правых сил', тут 'Единство', тут еще что-то, 'Российский союз молодежи' – все это такие не очень авторитетные, скажем так, и пока мало заметные в регионах организации. А нужна одна организация, конечно, государство должно все сделать, без молодежной политики не будет будущего'
(эксперт, Екатеринбург).
- 'Патриотическое воспитание молодежи – это одно из главных, самых основных. Если мы воспитаем молодежь вне патриотизма, мы воспитаем ее не знающей родства, не верующей, будим говорить в свою землю, в своих предков; это, считайте, мы развалили государство. Даже быстрее, чем развалился Советский союз. Безусловно. Это нормальное явление, нормальная совершенно идея. И, безусловно, это должно быть'
(эксперт, Ставрополь).
- 'Наша беда в том, что у нас, в общем-то, сейчас нет по сути дела молодежной политики, хотя, наверное, должен быть в нашем Правительстве никак не меньше министра по делам молодежи. Именно отдельно, не, там, в привязке к какому-то министерству, которое бы курировало и спорт, и туризм там, и все на свете... А именно должно быть министерство со своим штатом, со своей отдельной строкой в государственном бюджете. Почему? Потому что, в общем-то, молодежь сейчас оказалась в идеологическом вакууме, по сути дела, так. Ну, прежних идеалов не стало, а новые мы еще не выработали – и отсюда вот эти всевозможные шараханья. Вот, начиная от, ну чего там перечислять в очередной раз, наркомания, преступность, там, и так далее, и, там, уходом в нетрадиционную религию, в оккультизм, сектантство и так далее. То есть, ну, комсомол худо-бедно, но породил какую-то идеологию, которая подкреплялась какими-то делами. И какая-то была четко выстроенная система. Вот, сейчас этого не стало, потому что ни Российский союз молодежи, ни 'Единство' молодежное, которое сейчас создается, а оно, в общем-то, не охватывает той массы молодежи, как было раньше'
(эксперт, Калуга).
Противники же категорически возражали против того, чтобы государство брало на себя подобные функции, хотя и охотно высказывались за проведение более активной и осмысленной молодежной политики:
- 'Я бы так сказал: оно должно заниматься политическим просвещением. Не привлечением к политической жизни – это что-то мало соответствует демократическому государству, а вот просвещение просто. Т.е. как бы формирование политической культуры у людей, которые станут гражданами государства. Вот этим оно должно заниматься. Ну, прежде всего это должно быть встроено в действующую систему образования. Ну, возможно, какие-то самостоятельные формы, но главное, что будет встроено в действующую систему образования'
(эксперт, Екатеринбург).
- 'Ни в коем случае... Государство должно решать государственные задачи, обеспечивать мою безопасность, заботиться о росте моего благосостояния. А политикой пусть занимаются те, кому хочется этим заниматься, как и религией'
(эксперт, Калуга).
- 'Ни в коем случае. Оно должно заниматься физическим, пусть моральным, военным воспитанием молодежи, но отнюдь не политическим. Зачем навязывать человеку убеждения, тем более государственные убеждения? У государства в принципе не должно быть никаких убеждений, кроме как защиты гражданских прав собственного народа'
(эксперт, Екатеринбург).
- 'Я считаю, что государство не должно это делать в принципе. Существуют общечеловеческие ценности – вот, пожалуйста, выстройте политику государства так, чтобы сориентировать молодых людей на какие-то общечеловеческие ценности, а приобщать людей к большой политике, знаете, вот заниматься промыванием мозгов – это не задача государства. Да, заботиться о том, как себя чувствуют молодые люди, – безусловно, да; решать вопросы образования, предоставления рабочих мест – это не требует комментариев. А приобщать к большой политике совершенно бессмысленно, не надо всех этих комсомолий, пионерий, потому что всегда это было слишком похоже на гитлер-югенд. Слава Богу, нет этого – и не надо'
(эксперт, Красноярск).
Следует отметить, что эти же мотивы звучали – пусть и гораздо менее определенно – на всех фокус-группах. И все же большинство российских граждан, как мы видели, не склонно ограничивать полномочия государства в деле политического воспитания молодежи.
|