|
Коллективная память представляет собой особую форму духовных актов, систему мнемонических практик, которые, с одной стороны, организуют знания и опыт определенной социальной группы или сообщества, а с другой стороны – участвуют в формировании социальной и личностной идентичности человека. Немецкий социолог, социальный философ М. Шелер писал, что знание членов некоего сообщества друг о друге и возможность их взаимного понимания не возникают как следствие образования группы, не являются чем-то, что порождается ею, а есть то, что со-конституирует предмет 'человеческое сообщество'. Проходя разные этапы социализации, человек должен не только самоопределиться относительно сегодняшнего социального контекста, но также и принять в систему собственных идентификаций знание об истории тех групп и общностей, к которым он принадлежит. И именно здесь он обращается к коллективной исторической памяти и к мнемоническим практикам – способам и традициям актуализации прошлого, которые сформировались и действуют в обществе.
Прежде мы уже писали о тех проблемах, которым подвержена коллективная историческая память как особая форма знания (Климов И. 22 июня: прощание с памятью? // Доминанты. Поле мнений. 2002. №24 (http://www.fom.ru/survey/dominant/438/1080/3577.html); Тот же текст см.: Десять лет социологических наблюдений. М: ФОМ, 2003. С. 84-90.). Во-первых, это процесс разрыва живой и непосредственной связи с тем, что сперва было повседневностью и воспринималось как 'современность', а теперь понемногу переходит в статус 'истории'. Во-вторых, это необходимость постоянного воспроизводства и изменения 'институтов памяти' – системы знаков и способов напоминания о прошлом, которые неизбежно приходят на смену 'органическому' чувству причастности тому или иному периоду времени. Вместе с тем, существует и еще одна проблема, существенно влияющая как на передачу паттернов идентичности, так и на особенности бытования коллективной памяти. Разным социальным группам, но главное – разным поколениям, доступен разный объем знаний о своей истории, и такая временная и социальная обусловленность знаний о прошлом может существенным образом влиять не только на оценку достоверности тех вещей, в которых прежде не было сомнения, но даже изменять ценностную оценку, оценку значения и значимости того или иного события или факта. Если это происходит, знание общества о себе самом, а значит, и основания общей идентичности, подвергаются серьезному испытанию. Любой народ, общество, нация рано или поздно сталкиваются с подобными задачами. Для отечественной истории такой темой является время, связанное с именем Сталина. Сможет ли общество, люди, их память принять происходящую переоценку, разрешить возникающие идентичностные конфликты (столкновение разных, порой несовместимых друг с другом представлений о себе), встроить в собственную систему представлений новый взгляд на свое прошлое? Что наиболее существенное в восприятии той эпохи мы можем отметить сегодня, что зафиксировано и что изменяется в сознании россиян?
Мы сочли уместным поговорить с участниками опроса об эпохе Сталина накануне годовщины его смерти. Упоминание этой даты – 5 марта 1953 года – не вызвало никаких ассоциаций у 45% россиян, и примерно столько же – 40% – сказали, что знают, с каким событием в истории нашей страны она связана. Вполне закономерно, что чаще всего такую осведомленность проявляли люди с высшим образованием (57%), респонденты старше 50 лет (55%) и сторонники Г. Зюганова (51%). Примечательны два обстоятельства. Во-первых, очень существенно доли ответивших 'знаю' различаются в возрастных группах: среди тех, кому за 50, таких 55%, а среди респондентов 18 – 35 лет – 19%, т. е. на 36 п. п. меньше. Во-вторых, женщины в полтора раза чаще мужчин говорили, что им не известно, с чем связана эта дата, тогда как мужчины в полтора раза чаще женщин давали противоположный ответ:
Вопрос: 'Скажите, пожалуйста, Вам известно или не известно, с чем, с каким событием в истории нашей страны связан день 5 марта 1953 года?'
| |
Все |
Пол |
Возраст, лет |
|
мужчины |
женщины |
18–35 |
36–50 |
старше 50 |
|
Доли групп (%) |
100 |
46 |
54 |
31 |
29 |
40 |
|
Да |
40 |
50 |
32 |
19 |
43 |
55 |
|
Нет |
45 |
37 |
51 |
64 |
42 |
31 |
|
Затр. ответить |
15 |
13 |
17 |
16 |
15 |
14 |
|
Следует признаться: мы не предполагали, что осведомленность россиян относительно этой даты окажется столь существенной. Поэтому формулировка открытого 'ассоциативного' вопроса на этот раз была несколько изменена – вместо даты фигурировало конкретное имя: 'Что в первую очередь приходит Вам в голову, когда Вы слышите слово «Сталин»?' Доли позитивно и негативно окрашенных ответов оказались примерно равными, во всяком случае, сопоставимыми: 32% и 42% соответственно. В ответах 15% респондентов содержались нейтральные высказывания, и еще 18% участников опроса затруднились с ответом или признались, что у них нет ассоциаций со словом 'Сталин'. Общая структура обоснования положительного или отрицательного отношения к Сталину в целом схожа: это апелляции к его делам, личным качествам, а также состоянию общества в то время. Кроме того, среди положительных высказываний выделен особый тип суждений, не находящий себе аналога в структуре отрицательных ответов: указания на престиж страны в мире, ее роль в международных делах (Хотя доля таких суждений невелика - всего 2%, тем не менее, их присутствие в структуре ответов на открытый вопрос означает, что такой интерпретативный переход в принципе существует в структуре обоснований положительного отношения к Сталину, хотя и не является 'ведущим', мобилизуемым в первую очередь.).
Если общая структура положительных и отрицательных ассоциаций схожа, то содержание, тематическая соотнесенность высказываний существенно разнится.
| |
Положительные ассоциации |
Отрицательные ассоциации |
|
Дела |
Победа в войне (5%) |
Репрессии (18%) |
|
Индустриализация, послевоенное восстановление хозяйства (2%) |
Геноцид (3%) |
|
Характеристика личности |
Хороший, сильный руководитель (3%) |
Тиран, диктатор, палач (11%) |
|
Положительные личностные качества – воля, ум, сила (2%) |
|
|
Состояние общества |
Порядок, дисциплина (14%) |
Страх (3%) |
| |
Тоталитарный режим (2%) |
|
Материальное благополучие людей (5%) |
Голод, тяжелое положение людей (2%) |
| |
Культ личности, обожествление вождя (1%) |
|
Престиж страны в мире |
СССР – сильное государство (2%) |
|
|
Это означает, что для обоснования своего отношения к Сталину люди, придерживающиеся противоположных позиций, используют тематически различающуюся аргументацию. Корпус привлекаемых знаний структурирован по-разному главным образом в силу несовпадающей расстановки приоритетов значимости тех или иных дел, событий, фактов, связанных с той эпохой. Это хорошо заметно по тому, как люди описывают, что хорошего и что плохого сделал Сталин для страны.
Обсуждение этих вопросов на фокус-группах и ответы участников массового опроса показывают, что к разговору о Сталине люди привлекают довольно обширный исторический контекст, который выполняет две задачи. Во-первых, он служит для событийной локализации его имени в истории: революция – война – индустриализация. Во-вторых, он является источником предметного, фактического обоснования роли и значения этого человека в отечественной истории, и кроме того – собственного ценностного отношения к нему и его времени. Материалы опроса показывают, что тематическое разнообразие высказываний выше тогда, когда люди отвечали на вопрос: 'Что хорошего сделал И. Сталин?'; здесь присутствуют указания на победу в Великой Отечественной войне (35%), развитие промышленности и экономики (22%), государственное строительство (22%), социальное благополучие в стране (8%), мировоззренческое и идеологическое единство людей (4%), престиж страны в мире (3%) и т. д. Лейтмотивом ответов на другой вопрос: 'Что плохого сделал И. Сталин?' – стали указания на создание тоталитарного режима и репрессии (63%). Другие темы идут с существенным отставанием: ошибки, связанные с войной (3%), раскулачивание, разорение крестьянства (3%), создание чрезвычайных условий жизни для людей – голод, нищета (1%).
Несмотря на то, что участники опроса на оба вопроса отвечали одинаково активно (доли затруднившихся с ответом или не давших ответ составили чуть больше четверти – 27% и 28% соответственно), вопрос о том, чего в делах И. Сталина было больше – хорошего или плохого, вызвал затруднения у 34% респондентов. Кроме того, в данном случае (в отличие от вопроса об ассоциациях с именем Сталина, на который 32% опрошенных дали отрицательные ответы и 42% – положительные) распределение ответов совершенно иное: 36% выбрали ответ 'сделал больше хорошего', и 29% – 'сделал больше плохого'. Объяснение этой странности мы можем найти в материалах фокус-групп. Участники дискуссий говорили, что им трудно вынести определенное и более-менее однозначное суждение по нескольким причинам.
Во-первых, сегодняшняя – преимущественно негативная – информация о Сталине и его эпохе находится в противоречии с рассказами людей, живших в то время. Респонденты вспоминали энтузиазм, патриотизм, самоотверженность людей, связанные, по их мнению, с атмосферой времени и с именем Сталина, и, конечно же, горе и слезы во время похорон руководителя страны.
- 'Мама говорила, что да, они голодали, что-то у них отнимали, как трудодни какие-то выдавали. Да, все это было у них, но они как-то с чувством патриотизма, что ли, переносили это все и надеялись на лучшее будущее, и оно наступило. И она, как говорится, была рада, и говорила: спасибо, что у нас есть поесть. Я ни разу не слышала, чтобы она его ругала; ну, конечно, говорила, что голод был, что было тяжело'
(ДФГ, Москва).
- 'Ведь если очень плохой человек, не будут люди так, а ведь когда он умер, это ж было что-то страшное... Показывают документальные съемки и рассказывают – ведь это же было что-то страшное: люди чтобы попасть, попрощаться с человеком... Но если человек плохой, разве Вы будете? Нет, не будете, вот при репрессиях при всех этих... Сейчас все валят на Сталина, а, между прочим, были Ежов и был Берия. И если слушать вот Радзинского – ведь он же рассказывал, что Сталин был просто очень доверчивым человеком, очень много верил, а за его спиной очень много делалось. Всегда же ругают макушку, всегда это так'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
- 'Я с Вами не согласна. Мой родной дядя был репрессирован, и он остался жив, пройдя все эти жернова, и обиды на Сталина у него не осталось. А почему? Как он говорил: «Сажал меня не Сталин, а его подчиненные, которые изо всех сил старались выслужиться перед ним»'
(ДФГ, Воронеж).
Во-вторых, людям часто трудно поверить в достоверность, непредвзятость той информации, которая обнародуется в настоящее время. Причем они обосновывают свое затруднение нежеланием быть объектами манипуляций, потерять самостоятельность суждений.
- 'В свое время Сталина все боготворили, а сейчас очень много вылито грязи, поэтому честно скажу: не разобраться, потому что одни люди говорят одно, другие говорят другое, поколения разные... В то время верили безоговорочно, а сейчас свое отношение я не могу определить... Нет, пожалуй что, нет – не хочу быть предвзятым'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
И, в-третьих, участники фокус-групп часто говорили, что соотнести 'плохое' и 'хорошее', сделанное Сталиным, очень трудно. И дело даже не в том, вменяются ли ему в заслугу победа в войне и экономические достижения страны и в вину – массовые репрессии. Просто перед государством стояли 'объективные' задачи и проблемы – индустриализация, война, восстановление хозяйства, и они были решены.
- 'Двоякое мнение. С одной стороны – кровь, расстрелы, миллионы людей погибли. С другой стороны – война. Мы бы сейчас говорили по-немецки. Мне кажется, что он был сильной личностью. Поэтому с одной стороны – это кровавый тиран, с другой стороны – твердый, жесткий, уверенный человек в себе. Он выиграл войну'
(ДФГ, Воронеж).
- 'Мировая война – была бы, Великая Отечественная – была бы, наша победа в войне – была бы, может быть, не в сорок пятом, а в 44 или позже, но все равно была бы. А экономика? Наверное, была бы не хуже. Если брать 39 год, то экономика была на достаточно высоком уровне, и можно ли было выше её создать – не знаю, трудно сказать. А благодаря Сталину или нет? Это была программа партии, не без его участия, конечно, но это не личная заслуга Сталина. Это было запланировано... А ведь, с другой стороны, если взять историю России, она тогда просыпалась от сна дремучего, когда у нас над головой была или дубина, или кнут – это эпоха Ивана Грозного, эпоха Петра I'
(ДФГ, Воронеж).
Основываясь на этих материалах, можно предположить, что в сегодняшнем восприятии россиянами Сталина и его времени, помимо множества проблем (вопрос о достоверности сегодняшних знаний, о роли личности, о значении успехов, достижений и ошибок, преступлений и т. д.), есть еще одна существенная сложность. Это проблема включения негативного исторического опыта в систему собственной идентичности, представлений о себе самих, о свойствах общества и его истории. Косвенно это подтверждается такими данными: половина тех, кто считает важным помнить о дне смерти Сталина, полагают, что он сделал больше хорошего, и лишь пятая часть – что больше плохого. Кроме того, почти половину не считающих важным помнить о дате 5 марта составляют те, кто негативно оценивает сталинское наследие.
Вопрос: 'Как Вы полагаете, чего больше – хорошего или плохого – сделал И. Сталин?'
| |
Все |
Помнить о дате... |
|
важно |
не важно |
|
Доли групп (%) |
100 |
47 |
35 |
|
Хорошего |
36 |
50 |
23 |
|
Плохого |
29 |
19 |
45 |
|
Затрудняюсь ответить |
34 |
30 |
32 |
|
Из числа всех ответивших на открытый вопрос: почему важно помнить о дне смерти Сталина? – 24% высказали нейтральные суждения, суть которых сводится к тому, что историю своей страны нужно знать:
- 'У нас привыкли стирать все с лица земли, что сейчас не угодно. Надо обо всех помнить и обо всем, это наша история'; 'историю надо помнить: нет истории – нет страны'; 'человек без прошлого – это человек без будущего'; 'история есть история, нечего ее искажать, переписывать'
(открытый вопрос).
Еще 17% респондентов указали на те или иные достоинства и заслуги Сталина:
- 'Когда он был, все законы соблюдались'; 'была дисциплина, была всем работа, и не было бездельников'; 'благодаря Сталину Россия победила в войне, был порядок'; 'выиграли войну с именем Сталина'; 'был руководителем, которого любили и боялись'; 'это был крупный политический деятель'; 'он был наш вождь', 'он много сделал хорошего для народа, государства'
(открытый вопрос).
Примерно 6% ответивших артикулировали иные точки зрения: из событий того времени следует извлекать уроки, нужно помнить о погибших и репрессированных, смерть Сталина для страны – начало новой эпохи.
- 'Чтобы сделать выводы'; 'чтобы люди не выбрали второго Сталина'; 'чтобы чаще вспоминать о невинно загубленных людях'; 'он много людей перевел, это надо помнить'; 'во время правления Сталина был уничтожен цвет России'; 'с его смертью закончился кровавый этап в жизни страны'; 'после смерти государство решило избавиться от сталинизма и его последствий'
(открытый вопрос).
На вопрос, почему помнить дату смерти Сталина не важно, дали ответ примерно четверть участников опроса. На первое место можно поставить высказывания, в которых отмечается недостаточная (с точки зрения респондентов) значимость этого события (15%).
- 'Зачем об этом помнить?! Умер и умер'; 'было и было – не обязательно помнить'; 'история меняется, надо жить настоящим'; 'история списала его в архив'; 'у нас и так много дат более серьезных'; 'я не считаю эту дату такой знаменательной'; 'много других хороший дат есть'
(открытый вопрос).
Кроме того, достаточно широко представленной оказалась и другая точка зрения – что человек, на чьей совести столько невинных жертв, не заслуживает людской памяти (7%).
- 'Зачем помнить о человеке, который убил 14 миллионов людей?'; 'кровавые дни необходимо смыть из людских душ'; 'дата смерти Сталина вызывает отрицательные воспоминания'; 'жестокий человек был'
(открытый вопрос).
Таким образом, мы видим: позитивное восприятие Сталина и его времени вполне органично сочетается с представлением, что день 5 марта важно помнить, тогда как негативному отношению к нему больше соответствует желание выбросить эту дату из памяти людей.
Выше мы уже говорили о том, что негативный опыт гораздо труднее встроить в систему собственной идентичности, нежели позитивный. Это вполне закономерная и далеко не уникальная реакция. Согласно теории формирования социальной идентификации личности (Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентич-ности личности // Социальная идентификация личности / Под ред. В.А. Ядова. ИС РАН, 1993.), представления человека (или сообщества людей) о самом себе невозможны без 'позитивного эмоционального подтверждения' собственного образа, способов самовосприятия. Человек нуждается в подтверждении и подкреплении своей самооценки. В противном случае возникает ситуация кризиса идентичности, рождаются внутренние конфликты из-за столкновения несовместимых, не уживающихся друг с другом представлений о жизненно важных вещах, о таких компонентах мировоззрения и самовосприятия, которые образуют стержень 'Я-концепции' индивида (Климов И.А. Психосоциальные механизмы возникновения кризиса идентичности // Трансформация идентификационных структур в современной России. Под ред. Стефаненко Т.Г. М.: МОНФ. 2001.).
Как видно из представленных материалов, за днем 5 марта 1953 года не закреплены устойчивые и определенные смыслы и значения, которые однозначно 'вписывали' бы эту дату и связанное с ней событие в коллективную память и систему ценностных приоритетов общества. И дело здесь не только в том, что этот день долгое время не обозначался в качестве важного и памятного, как, например, 22 июня, и уж тем более не связывался с историей репрессий и государственного насилия. В ментальной карте сегодняшнего времени нет связанных и устойчивых конструкций, которые бы непротиворечивым и не кризисным образом систематизировали наш отрицательный исторической опыт, в первую очередь связанный с периодом 1-ой половины ХХ века. Эта проблема остается актуальной и проявляется порой неожиданно, когда речь заходит, казалось бы, об отвлеченных вещах (Например, в рассуждениях о празднике 23 февраля или о 9 мая, когда разговор об отношении к фашизму перешел в обсуждение социалистического строя, в обсуждение схожего и различного в коммунизме и фашизме (См. об этом: Климов И. Фашизм и современность // Доминанты. Поле мнений. 2001, № 016 (http://www.fom.ru/survey/dominant/168/413/1521.html)). Вместе с тем, тема сталинского времени (а вместе с ней и 'рубежная' дата 5 марта) имеет мощный сигнификационный и ценностный потенциал. Тема репрессий и государственного насилия легитимизирована в сознании россиян и уже содержит определенную ценностную значимость. Так, три четверти россиян (75%) согласны с утверждением, что массовые политические репрессии в Советском Союзе имели место, при этом более 60% считают, что репрессии никак и ничем нельзя оправдать (противоположное мнение разделили 15% респондентов (Бавин П. Репрессии в СССР // Доминанты. Поле мнений. 2001, № 044 (http://www.fom.ru/survey/dominant/317/773/2566.html))). Мнемонические практики в отношении сталинского времени довольно активны, им приходится решать довольно сложные проблемы – неоднозначность оценок, относительность знаний, эмоциональное отторжение и т. д. Вместе с тем, проявляясь спонтанно и 'по случаю', эти практики нуждаются в том, чтобы быть представленными в 'институтах памяти' – системе напоминаний об историческом, в том, чтобы актуальные знания о прошлом были отображены в знаках 'здесь-существующего' общества.
|