|
Опрос населения, посвященный наводнению на юге России и его последствиям, обнаруживает, в первую очередь, высокий уровень осведомленности наших сограждан о происходящих событиях - практически все они знают или хотя бы слышали о стихийном бедствии в регионе, а также их искреннее сопереживание жителям пострадавших краев.
- 'Нет, я не думаю, что эта трагедия проходит незамеченной, эмоциональный фон очень сильный, люди об этом говорят'
(эксперт, Нижний Новгород).
- 'Естественно, все ужаснулись. Ужаснулись тому, что это может произойти в любой момент где угодно, ужаснулись тому, что действительно там страшные бедствия на людей обрушились. Т.е. это серьезное, конечно, было потрясение для всех'
(эксперт, Санкт-Петербург).
Вопрос: 'Знаете ли Вы, что-то слышали или слышите сейчас впервые о том, что южные регионы России пострадали от наводнения?'
| |
Все опрошенные |
Федеральные округа |
|
Южный |
Уральский |
Дальневосточный |
|
Знаю |
87 |
99 |
76 |
55 |
|
Что-то слышал(-а) |
11 |
1 |
21 |
40 |
|
Слышу впервые |
2 |
0 |
2 |
5 |
|
Затр. ответить |
0 |
0 |
1 |
0 |
|
Как видим, опрос выявил существенные региональные различия в восприятии этих событий. Несмотря на подробное освещение центральными СМИ разрушительных и трагических последствий наводнения (а эта тема на протяжении двух недель является ведущей практически во всех выпусках новостей), в географически отдаленных от юга России регионах - например, в Дальневосточном федеральном округе - существенно снижается доля тех, кто 'знает' о наводнении и резко повышается доля тех, кто только 'что-то слышал' о нем. Кажется, небольшой нюанс, различающий две эти группы: 'знаю' и 'что-то слышал'. Однако следует высказать предположение, что жители Дальневосточного федерального округа воспринимают поступающую информацию как непосредственно не затрагивающую их повседневную жизнь.
В настоящее время в СМИ дискутируется вопрос о том, можно ли было избежать столь масштабных последствий наводнения, или , иначе говоря, о том, правомерно ли говорить о людях, организациях, структурах, в той или иной мере ответственных за происшедшее. Эта дискуссия нашла отражение в ответах респондентов, рассуждениях региональных экспертов и высказываниях участников фокус-групп.
С одной стороны, есть природная стихия, справиться с которой человек не в силах. С другой стороны - в современном мире существуют способы прогнозировать бедствия такого рода, а значит, гипотетически существует возможность заблаговременно принять меры, позволяющие минимизировать последствия разбушевавшейся стихии: вовремя переселить жителей из регионов, которым грозит бедствие, укрепить дамбы, дороги и т.д. Об этом говорят эксперты, отвечая на вопрос о последствиях наводнения.
- 'Если это действительно природный катаклизм - в общем, человеческий фактор тут не участвовал, - то, вероятно, нельзя было этого избежать, но минимизировать последствия все-таки, наверное, можно было'
(эксперт, Санкт-Петербург).
- 'Причина банальна - причина в том, что у нас вся страна сегодня в полуразрушенном состоянии. У нас рушится коммунальное хозяйство. Нам уже предрекали, и это подтверждается, эти природные катаклизмы. А они уже просто подтолкнули разрушение плохих железных дорог, плохих автомобильных дорог. На соплях построены заводы. Дай бог, чтобы нам избежать в ближайшее время техногенных катастроф'
(эксперт, Краснодар).
Около половины участников массового опроса (47%) придерживаются мнения, что столь масштабных последствий наводнения можно было избежать. Такого же мнения придерживаются более половины региональных экспертов. Кстати, следует обратить внимание, что среди жителей Южного федерального округа существенно, по сравнению со средним показателем по выборке, возрастает доля тех, кто уверен, что последствия наводнения могли быть менее разрушительными - 61%.
Участники ДФГ и эксперты в ходе интервью обосновывали мнение, что масштабные разрушения и жертвы явились следствием целого ряда социально обусловленных причин. Соответственно, в иных обстоятельствах, при иной системе управления, иных макро- и микроэкономических условиях последствия разгула стихии были бы не столь катастрофическими. Опрошенные разделяют технологическую, организационную и природную составляющие произошедшего:
- 'Я думаю, что какую-то часть нагрузки можно предупредить, укрепив всевозможные сооружения гидротехнические - дамбы, плотины. Это техническая сторона вопроса, природу не обманешь, на нее не воздействуешь. Технические вопросы, которые могли смягчить последствия наводнения, и организационные - эвакуация, привлечение больших средств, сил, армии, - чтобы избежать жертв, конечно, на мой взгляд, были возможны'
(эксперт, Белоярский <ХМАО>).
Часто отмечалось, что за постсоветский период разрушилась система гидрометеорологической службы: оборудование пришло в негодность, многие станции из-за недостатка финансирования были закрыты.
- 'Гидрометцентры и связанные с ними структуры практически сейчас все разрушены. Нельзя сказать на 100%, что было бы, если..., так как этого нет у нас. Поэтому можно предположить, что если бы эта служба работала, то вполне возможно, что таких последствий не было бы. Я считаю, что необходимо в первую очередь восстановить то, что у нас было, оснастив современной техникой'
(эксперт, Самара).
- 'Там работать бессмысленно - было 100 метеостанций, а осталась одна. А то, что плотины не ремонтировались 15 лет? Они не могут держать'
(ДФГ, Новосибирск)
- 'Все гидрометеорологические станции - в основном осталось их в действии 20%, а 80% где-то этих метеорологических станций - нет, оповещения раннего нет - ни людей, ни руководства края, ни руководства определенного населенного пункта. Этого нет. Если раньше это все действовало, сейчас ничего не действует. Конечно, это усугубило именно большие потери вот здесь вот у нас, на юге России'
(эксперт, Краснодар).
При этом утверждается, что у российских ученых имеется немалый научный потенциал:
- 'Но в общем и целом, думаю, что есть и будут появляться какие-то разработки, которые позволили такие серьезные катаклизмы и серьезные аварии прогнозировать. Потому что есть целая группа ученых, которые над этим работают. Другое дело, что они пока не очень востребованы в нашем обществе'
(эксперт, Санкт-Петербург).
Эксперты не сомневаются в том, что трагедии такого масштаба можно было бы избежать при условии целенаправленной профилактической работы соответствующих служб.
- 'Все понимали и знали, что такая проблема может случиться, но никто не занимался профилактикой. Просто нет средств'
(эксперт, Тула).
- 'Я думаю, что в какой-то степени долгосрочные прогнозы существуют. Но они даже больше не с точки зрения метеорологических, а с точки зрения состояния гидротехнических сооружений: плотин, дамб, водохранилищ, шлюзов. Анализ работы этих систем мог привести к предвидению этих ситуаций. Я думаю, что исполнительные органы, которые руководят этими делами, - они не досмотрели'
(эксперт, Белоярский <ХМАО>).
Ряд экспертов и участников ДФГ полагают, что жертв можно было избежать, если бы вовремя было объявлено штормовое предупреждение и была четко организована эвакуация населения с затопляемых территорий.
- 'Я как раз говорю о том, что надо было штормовое предупреждение сделать, надо было вовремя просто эвакуировать оттуда людей. Нельзя было эвакуировать также животных, какой-то скарб, хозяйство, но людей, конечно же, надо было в первую очередь эвакуировать. Об этом надо было подумать'
(ДФГ, Новосибирск).
Один эксперт из Краснодара высказал предположение, что жители не покидали затопляемые дома, так как опасались потерять свое имущество:
- 'И еще люди бы не гибли так, если бы они не боялись, что разворуют мародеры их добро'
(эксперт, Краснодар).
Существенная причина произошедшего - низкий уровень материальной, кадровой и организационной готовности соответствующих служб в регионах. Участники интервью противопоставляют уровни оснащенности федеральных и местных спасательных служб:
- 'А посмотрите, что делается на местах, конкретно в районах. Ведь нет ни техники, ни денег - все средства у МЧС в Москве. Фактически вся служба спасения любого района, в том числе и девяти, которые пострадали, - один человек. У него нет абсолютно ничего. Поэтому этот один человек не мог предупредить и сказать. У нас в областном центре признался руководитель гидрометцентра, что практически на две трети сократились наблюдательные пункты, и что прогноз соответствует не больше чем на 60%. Что они могли сделать? Не было никакого штормового предупреждения, ничего. Говорилось, что обыкновенное наводнение. Кто за этим наблюдает, если даже нет людей?'
(эксперт, Тула).
Таким образом, основной причиной того, что трагедия оказалась столь разрушительной, стало отсутствие порядка и упование на 'авось и на этот раз обойдется'. Не обошлось.
- 'А у нас по известной пословице: пока гром не грянет - мужик не перекрестится'
(ДФГ, Самара).
И все же немалая часть россиян, участников массового опроса (39%) придерживаются точки зрения, что масштабных разрушений и жертв избежать было невозможно. Аргумент у этой части россиян - один: 'природу не обманешь'.
- 'Но я не думаю, что МЧС, спасательные службы могли что-нибудь сделать, как-то это предупредить. Даже если бы люди об этом знали, все равно дома их так же разрушились бы, поплыли. Это природа, стихия, она сильнее человека'
(ДФГ, Самара).
- 'Главная причина - это не мнение специалиста, это просто мнение обывателя, - я считаю, что, вероятно, меняется у нас климат на планете, происходят сильные, серьезные природные катаклизмы'
(эксперт, Санкт-Петербург).
Как бы то ни было, но трагедии избежать не удалось, и российским властям вместе с населением пострадавших районов приходится ликвидировать последствия наводнения. В ходе опроса рядовым россиянам и региональным экспертам был задан вопрос: 'Как Вы полагаете, российские власти делают достаточно или недостаточно для ликвидации последствий наводнения?' Более трети участников массового опроса (38%) ответили 'достаточно', однако 45% - придерживаются мнения, что 'недостаточно'. Несколько иначе распределились мнения региональных экспертов: только чуть больше четверти из них полагают, что российские власти делают достаточно, абсолютное же большинство же уверено в обратном.
Заметим, что, по признанию самих экспертов и участников ДФГ, им трудно уверенно судить об этом, поскольку всю информацию о происходящем в настоящее время на юге России они получают исключительно из СМИ:
- 'Что там происходит в Краснодарском крае? Я знаю только то, что показывают по телевизору'
(эксперт, Белоярский <ХМАО>).
- 'Мне трудно оценивать..., по телевизионным делам я бы оценил <действия властей> как удовлетворительные все же'
(эксперт, Ульяновск).
Многие участники интервью отказывались давать конкретную оценку деятельности российских властей, ссылаясь на отсутствие у них достоверной информации.
Участники московской ДФГ довольно критически настроены по отношению к МЧС и министру Шойгу:
- 'Шойгу как всегда у нас выступал, отчитывался, он молодец у нас парень, что все у них готово, кони запряженные, всех спасают, технику подогнали. У них никаких проблем. Сидел в генеральской форме, там в штабе у него телефон, ну все - труба'
(ДФГ, Москва).
Многие эксперты по-разному оценивают действия местных, региональных властей и федеральных служб. Неоднократно звучало такое противопоставление: местные власти проявляют бездействие и растерянность, они не располагают необходимыми средствами для оказания помощи пострадавшим, тогда как федеральный центр способен быстро мобилизовать ресурсы на восстановление и действует решительно.
- 'О них пока не говорят ни хорошо, ни плохо. Это просто импотенция власти на местах. Федеральным властям в заслугу можно поставить продекларированное ими обещание помочь. Потом еще и то, что на спасение людей были брошены очень быстро большие силы. Не смогли предотвратить - так хоть помогли спастись людям. Это заслуга федеральных властей'
(эксперт, Краснодар).
По мнению ряда экспертов и участников ДФГ, пройдет много времени, прежде чем удастся полностью ликвидировать последствия наводнения. Назывались различные сроки: 10 лет, 4 года, 2 - 3 года, окончание президентского срока В. Путина. Все сходились в одном: что к холодному времени года обязательно следует расселить пострадавших, дать им теплое жилье и обеспечить всем необходимым.
Как уже говорилось, большинство российских граждан сочувствуют и сопереживают жертвам наводнения. Известно, что беда сплачивает людей, создает основания для кризисной идентичности - особенно в российском обществе, где едва ли не каждый с легкостью может представить себя на месте пострадавших. Социальными последствиями наводнения на юге оказывается рост тревожности и повышенное чувство страха.
- 'Это вызывает сочувствие и реакцию на оказание помощи. Во-вторых, существует определенное чувство страха. Я сказал, что у нас много потенциальных мест в разных уголках России, где, к сожалению, подобное может произойти'
(эксперт, Самара).
- 'Я думаю, люди еще лишний раз получили подтверждение того, что у нас нет ничего раз и навсегда сложившегося, установленного, что надо быть готовым к неожиданным проявлениям природного характера, техногенного - тоже'
(эксперт, Ульяновск).
Россияне в ходе опроса демонстрируют готовность прийти на помощь, оказать материальную или иную поддержку пострадавшим. Так, 74% участников массового опроса заявили, что хотели бы помочь попавшим в беду согражданам. Здесь выше, чем в среднем по выборке, показатели сторонников Г. Зюганова - 81% из них хотели бы помочь пострадавшим, жителей сельской местности (81%), граждан, проживающих в Сибирском (79%) и Южном (85%) федеральных округах. Реже других склонны оказывать личную поддержку жители больших городов и мегаполисов (64%, т.е. на 10 п.п. меньше, чем в среднем по выборке), а также жители Северо-Западного федерального округа (60%). Сказали, что не хотят помогать пострадавшим, 15% участников опроса.
Респондентов спросили, какая доля россиян, на их взгляд, захочет оказать помощь жертвам наводнения. Был получен такой прогноз:
- не будут участвовать в оказании помощи 2%;
- будет много россиян, помогающих пострадавшим - 55%;
- будет мало россиян, помогающих пострадавшим - 32%.
Мнения региональных экспертов и участников ДФГ подтверждают результаты массового опроса:
- 'Я думаю, что будет много таких <кто хочет помочь>. Потому что на Руси всегда чужое горе больше переживали, чем свое'
(эксперт, Белоярский <ХМАО>).
- 'У нас народ сострадающий'
(эксперт, Тула).
- '
Модератор: Вы деньги понесете?
1-й участник: Да, рублей 100 я дал бы. Гуманизм.
Модератор: Елена, а Вы?
2-я участница: Я понесу. Завтра это с нами случится.
3-й участник: Другое может быть. Всегда же надо повернуться' (ДФГ, Самара)
Однако идея о сборе средств среди простых россиян нередко вызывает и негативное отношение, подвергается жесткой критике.
- 'Я думаю, что это бессмысленная затея прошлых лет, которая ничем никогда добрым не заканчивалась. Это общегосударственная проблема, и затраты на эту вещь должно нести государство. Я имею в виду не только федеральный центр, но и государственные органы на местах, т.е. региональные органы власти'
(эксперт, Мурманск).
- 'Я против такого желания. Потому что государство паразитирует... как что случилось, у нас народ поможет, у нас народ добрый, принесет и вещи, и все, у нас поможет'
(ДФГ, Москва).
- '
Модератор: Скажите, а простые российские граждане могли бы помочь?
1-й участник: Девяносто процентов населения России очень плохо живут.
2-й участник: Кто бы им помог бы.
1-й участник: Вот если бы новых русских бы...
3-я участница: Потом, как помогать? Если перечислять на какие-то счета, эти деньги неизвестно куда распылят.
4-я участница: Вот в том-то и дело.
3-я участница: Когда конкретно знаешь человека, посылаешь - еще чувствуется помощь, а так - это в воздухе все' (ДФГ, Москва).
Почти все региональные эксперты и участники фокус-групп выражают опасение, что помощь, которая приходит сейчас и будет впоследствии оказываться уже в других масштабах, будет разворована, не дойдет до адресата, как это происходило в Ленске летом прошлого года:
- 'По Ленску ничего кроме стыда не испытываю. Люди оказались не только пострадавшими, но и еще непорядочными. Началась погоня за деньгами. Ясно, что там растащили половину помощи, что была оказана. Я думаю, что и здесь также растащат. У нас народ вороватый'
(эксперт, Тула).
- 'Это разворуют половину - как всегда'
(эксперт, Краснодар).
- 'Я слушал интервью сегодня утром: 'Вы послали бы деньги пострадавшим?' - 'Не послал бы, потому что не уверен, что они туда дойдут'
(ДФГ, Самара).
Выход видится в усилении общественного контроля над направляемыми средствами, а также в том, что должны существовать различные источники финансирования.
- 'Финансирование должно быть и местное, и из центра, и с запада. Каждый регион должен чем-то помочь'
(ДФГ, Самара).
Неоднократно звучала мысль о том, что следует ввести своеобразный 'форс-мажорный' налог на богатых россиян.
- '
1-й участник: Собрать людей богатых и сказать: вот такая часть вашего богатства - страховая сумма.
2-й участник: Налог с одного Чубайса - и больше ничего не надо. Мы, народ, создавали все это, строили плотины - пусть поделится. Пусть широкий жест сделает - о нем будет история помнить' (ДФГ, Новосибирск).
- 'Надежды на власти, на централизованную государственную помощь фактически нет - это на третьем, на четвертом уровне. А в сборы нецентрализованных денег в России сейчас не верит никто. В связи с этим нет доверия ни к каким телевизионным марафонам по сбору средств, и так далее, если уж у нас бюджетные деньги разворовываются. Но необходима конкретная адресная помощь от богатых людей'
(эксперт, Краснодар).
Предлагаемый своеобразный вариант 'справедливой' экспроприации капитала легко находит сторонников:
- '
1-й участник: Они [простые российские граждане] могли бы организовать своеобразный референдум, который бы принудил не простых, а богатых граждан поделиться своим богатством. Ситуация очень простая: система не сработала, потому что она разворована; деньги лежат у богатых граждан; помогать должны простые граждане. Нет, мне не жалко. Если надо, я помогу. Но я считаю, что лучше раз и навсегда создать такую систему, где чем богаче у человека капитал, тем больше он должен помогать пострадавшим в случае какой-то чрезвычайной ситуации - под угрозой лишения своей собственности.
2-я участница: Я согласна на введение чрезвычайного налога на лиц со сверхприбылью. И средства эти должны лежать в определенном фонде и использоваться по мере необходимости' (ДФГ, Новосибирск).
Но и у сторонников сбора средств у простых людей есть не только эмоциональные доводы. Такая акция, полагают некоторые, может способствовать консолидации народа.
- 'Думаю, что это [сбор средств у населения] нужно сделать, потому что это приносит пользу не только тому, для кого эта помощь организована, но и прежде всего - это неоценимая возможность для тех, кто дает. Потому что общество начинает осознавать себя как целое, это очень большую моральную пользу приносит и возрождает какие-то традиции'
(эксперт, Санкт-Петербург).
|