|
Данные последнего опроса свидетельствуют о растущей популярности мнения, согласно которому решение чеченской проблемы следует искать в области политических компромиссов. По данным ноябрьского опроса, доля россиян, выступающих за переговоры с чеченской стороной, впервые превысила долю противников переговорного процесса, и соотношение составило 48 : 41.
Вопрос: 'По Вашему мнению, надо или не надо российским властям начинать в Чечне переговоры с представителями противоборствующей стороны?
| |
27-28 января 2001 |
9-10 июня 2001 |
22-23 сентября 2001 |
24-25 ноября 2001 |
|
Надо |
42 |
42 |
35 |
48 |
|
Не надо |
46 |
48 |
52 |
41 |
|
Еще совсем недавно наблюдалась противоположная тенденция – к росту популярности силовых методов решения проблемы: 22 – 23 сентября – вероятно, под влиянием событий в США – доля сторонников диалога с противоборствующей стороной сократилась с неизменных в первой половине года 42% до 35% респондентов.
Среди региональных экспертов идея мирного разрешения конфликта сегодня также весьма популярна: две трети из них полагают, что российским властям надо начинать переговоры с представителями противоборствующей стороны, и две пятых считают, что этого делать не надо.
Доводы экспертов, выступающих за поиск компромисса, сводятся главным образом к тому, что любые попытки наладить диалог так или иначе приближают нас к решению чеченской проблемы.
- 'Переговоры всегда лучше. Худой мир лучше доброй ссоры – очень старая и очень верная поговорка русская'
(эксперт, Брянск).
- 'Я думаю, что любые переговоры и любые действия, любые поиски каких-то форм взаимопонимания и так далее могут только приблизить решение этой проблемы'
(эксперт, Самара).
- 'Я думаю, что любые переговоры только приближают, к какой-то ясности нас ведут; в конце концов, отсутствие переговоров всегда усложняет ситуацию, и мы это уже на протяжении многих лет наблюдали, и можем уже делать такие выводы. В отношениях с Чечней у нас были такие периоды, когда мы только на языке оружия разговаривали с этой маленькой республикой, и ни к чему хорошему это пока ни привело'
(эксперт, Калининград).
Находящиеся в меньшинстве противники любых встреч с представителями Чеченской республики аргументируют свою позицию прежде всего тем, что цели противоборствующих сторон диаметрально противоположны, и почва для компромисса, как им представляется, отсутствует.
- 'Вы знаете, я думаю, что эти переговоры ни к чему не приведут, – это мое глубокое убеждение, что тот пожар будет длиться еще лет двадцать. Потому что обстановка и настроение народа чеченского не та, чтобы решить вопрос в пользу России, на сто процентов. А наше настроение – не решать вопрос в пользу Чечни'
(эксперт, Ставрополь).
- 'Вы знаете
,<переговоры> не приблизят и не отдалят решение чеченского конфликта. Это уже события, которые происходят уже сами по себе. Мне кажется, что уже очень трудно остановить каким-то это образом' (эксперт, Рязань).
На фоне таких настроений и ожиданий 18 ноября состоялась встреча представителя президента России в Южном федеральном округе Виктора Казанцева с Ахмедом Закаевым, представителем Аслана Масхадова.
Об этой встрече информированы около половины рядовых россиян: 23% знают о ней, и 25% – что-то слышали; примерно столько же опрошенных (45%) ничего не знают о встрече В. Казанцева с А. Закаевым, 6% затруднились с ответом. Среди региональных экспертов информированность несколько выше – 8 из 10 опрошенных знают о состоявшейся встрече.
Треть рядовых россиян (35%) считают, что в переговорах больше заинтересована российская сторона, 20% – что чеченская, и 30% полагают, что обе стороны в равной мере нуждаются в развитии этого процесса. Мнения региональных экспертов распределились иначе – половина из них убеждены, что в переговорах заинтересованы обе стороны в равной мере, и чуть меньше половины – что чеченская сторона. И только 1 из 10 опрошенных экспертов полагает, что заинтересованной стороной является в первую очередь Россия.
Расценили состоявшуюся встречу как начало переговоров между российской и чеченской сторонами только 16% наших сограждан, а 24% не согласились с такой интерпретацией. Среди сторонников второй точки зрения доминируют мужчины (32%), высокообразованные респонденты (34%) и жители мегаполисов (30%).
Респонденты, оценившие событие как начало переговоров, полагают, что обе стороны в равной мере пытаются найти новые пути урегулирования конфликта, прекратить кровопролитие и перевести ситуацию в мирное русло.
- '
Интервьюер: Как Вы полагаете, какие проблемы обсуждались на ней [на встрече]?
Эксперт: Как прекратить военную ситуацию в Чечне и вообще стабилизировать жизнь. Надо же что-то делать, мы уже воюем несколько лет, и ничего у нас не получается, и все время гибнут ребята, надо что-то делать, давайте попробуем еще раз' (эксперт, Рязань).
- '
Интервьюер: А какие цели преследовали представители Масхадова?
Эксперт: Я думаю, что они преследовали эти же цели: вернуться в мирную жизнь, не просто вернуться, а каким-то образом включиться как представителям власти. Потому что им хотелось стать не просто рядовыми гражданами, а сохранить какое-то политическое влияние, властные полномочия' (эксперт, Брянск).
- 'Это все-таки прекращение военных действий и перевод разговора в политическую плоскость. Прекращение военного насилия в Чеченской республике и экономическое восстановление Чеченской республики'
(эксперт, Кемерово).
- 'Я могу предполагать, что они, при всей их склонности к самопожертвованию, они
[чеченская сторона] тоже устали воевать' (эксперт, Калининград).
Респонденты, убежденные, что за встречей В. Казанцева и А. Закаева стоят иные мотивы, демонстрируют большее разнообразие интерпретаций. Чаще всего они называют прошедшую встречу показательной акцией или PR-акцией, причем с обеих сторон, политической игрой или имитацией мирных переговоров.
- 'Ну, вот эта встреча больше, правильно сказал Кадыров, по-моему, это артисты, это обыкновенная игра'
(ДФГ, Москва).
- '
1-й участник: Там хитрая игра.
Модератор: Игра чья?
2-й участник: И тех, и других, больше чеченцев' (ДФГ, Воронеж).
- 'А мне кажется, что это просто политическая игра. Они пытаются разделить страну, т. е. каждый представитель своей республики хочет получить, как говорится, царское место, они делят все'
(ДФГ, Москва).
- 'Это делается на потребу общественному мнению, прежде всего – западному. Другое – что это некий пробный шар, как к этому отнесутся разные представители элиты здесь, у нас в обществе'
(эксперт, Брянск).
- '
Интервьюер: Какие цели могли преследоваться: заключение договора о прекращении боевых действий, сдача оружия боевиками добровольная, или это был показательный ход о мирных намерениях?
Эксперт: На первом этапе, я думаю, показательный, потому что о чем можно договориться при таких разногласиях с первого раза?' (эксперт, Нижний Новгород).
- 'Я думаю, что их
[чеченских боевиков] положение хотя и не безнадежное, но достаточно затруднительное. Конечно, для них это пропагандистская акция, потому что они демонстрируют миролюбивые намерения' (ДФГ, Санкт-Петербург).
- 'Я думаю, что они
[чеченские боевики] политически обанкротились, им необходимо, чтобы сейчас их имена опять звучали. Ничего за ними не стоит, но в глазах у всех они будут миротворцами и пригодятся российскому руководству' (эксперт, Краснодар).
Представители региональных элит нередко интерпретируют встречу как своего рода 'разведку', осуществляемую обеими сторонами.
- 'Прощупать друг друга: в какой степени настроена Россия, не готова ли она пойти на переговоры? Со стороны России: не готовы ли они пойти на капитуляцию?'
(эксперт, Владимир).
- '
Эксперт: Это не были переговоры пока что, это была просто встреча.
Интервьюер: Какова цель этой встречи?
Эксперт: Насколько я понимаю, договаривались о дальнейших контактах, как они будут проходить, какие вопросы будут ставиться' (эксперт, Нижний Новгород).
Другие эксперты убеждены, что российская сторона инициировала встречу для обсуждения условий разоружения бандформирований и скорейшего публичного наказания чеченских боевиков.
- 'Насколько я понимаю позицию российского руководства, это не переговоры, а принятие условий и характер реализации этих условий: разоружение, судебное следствие, определение вины'
(эксперт, Рязань).
- 'Скорее всего, Казанцев напомнил условия, что у кого крови нет, тот должен разоружаться, приходить сдаваться, тем обещают амнистию. А кто по уши в крови, тем будут заниматься правоохранительные органы'
(эксперт, Брянск).
В целом участники опроса не слишком склонны доверять представителям обеих сторон.
Чеченцев подозревают в том, что декларируемые ими на переговорах цели не соответствуют реальным устремлениям полевых командиров – что вполне согласуется с представлениями о пресловутой восточной хитрости.
При этом одни полагают, что хитрость заключается в 'выторговывании' гарантий безопасности боевиков в случае добровольной сдачи оружия и возможности получения ими определенных привилегий в дальнейшем.
- 'Возможно, здесь будут даны каким-то представителям чеченской верхушки какие-то гарантии личной свободы: либо они останутся в Чечне, либо они уедут, и их не будут искать через Интерпол. Раньше они могли спрятаться в Америке, Турции и так далее, а теперь им трудно убежать и спрятаться. Может быть, только Шеварднадзе их где-нибудь укроет кустиком, а так вообще им очень спрятаться трудно. Поэтому и им нужны гарантии безопасности личной. Я думаю, здесь обсуждалась проблема, прежде всего, личных гарантий тех людей, которые ведут переговоры, то есть на каких основаниях будет сдано оружие, что будет с этой верхушкой потом'
(эксперт, Тула).
- '
Интервьюер: А какие цели преследуют представители Аслана Масхадова?
Эксперт: Выйти сухими из воды, уйти от ответственности за то, что они совершили, и опять на белом коне въехать во власть, оттолкнув тех, кто сейчас находится' (эксперт, Нижний Новгород).
Другие считают, что главная задача чеченцев на нынешнем этапе – протянуть время до лета, когда погодные условия снова будут 'в их пользу'.
- 'Ну, мое мнение то, что опять начинается зима, и воевать не выгодно, и они полезли в переговоры опять. Переговоры – это хитрость со стороны чеченцев'
(ДФГ, Воронеж).
- 'Они оттягивают, конечно. Сейчас вот зима, им дотянуть до весны, до кустиков до первых. Затягивать все это, чтобы это в перманентном состоянии все время было'
(эксперт, Иваново).
Российской стороне респонденты, в основном участники фокус-групп, также приписывают скрытые мотивы, ссылаясь на экономическую заинтересованность теневых структур в поддержании конфликта. Однако этот далеко не новый аспект сейчас не очень часто озвучивается.
- 'Если бы наше правительство не было бы заинтересовано в нашей войне, она давно бы закончилась'
(ДФГ, Воронеж).
- '
1-й участник: Это война денег.
2-й участник: Еще Березовский сказал Лебедю: 'Какой ты бизнес сорвал'. Там большие деньги, неучтенные, черная дыра' (ДФГ, Санкт-Петербург).
Наиболее спорным моментом для участников опроса остается вопрос о том, с кем следует, а с кем не следует вести переговоры. Мнения респондентов в отношении того, можно ли вести переговоры с Асланом Масхадовым, кардинально различаются.
Сторонники переговоров с А. Масхадовым в основном не считают его бандитом или, по крайней мере, считают его виновным в меньшей мере, чем полевые командиры. При этом некоторые эксперты убеждены, что он обладает реальной властью в регионе, и именно это становится для них главным доводом:
- 'Кроме Масхадова все равно некому; остальные командиры, я подозреваю, менее влиятельны, или уже откровенные бандиты, с которыми просто невозможно вести переговоры'
(эксперт, Воронеж).
- 'У меня есть мнение, что Масхадов сейчас контролирует ситуацию в Чечне, и эта военная деятельность, которая там идет, она под руководством Масхадова'
(эксперт, Екатеринбург).
- 'То есть не сказать, что он там какой-то авторитет большой, но по сравнению с Кадыровым, так скажем, верят больше Масхадову. Это я лично от них слыхал'
(эксперт, Нижний Новгород).
Противники встреч с А. Масхадовым считают его чересчур скомпрометированной фигурой, чтобы вести с ним переговоры:
- '
Интервьюер: Как, по-вашему, со стороны чеченских боевиков кто-то должен принимать участие в переговорах?
Эксперт: Я полагаю, что нет. Только легитимное руководство, избранное народом Ичкерии. С бандитами за стол переговоров садиться нечего' (эксперт, Брянск).
- '
Интервьюер: Возможны ли со стороны Масхадова реальные шаги по решению чеченской проблемы, или у него влияния в принципе сейчас нет?
Эксперт: Да, скорее всего, да, у него влияния нет, это уже человек прошлого. Он уже вряд ли что-то сделает. Просто по моральным качествам его нельзя во власть допускать' (эксперт, Красноярск).
Некоторые эксперты, впрочем, готовы игнорировать подобные соображения и согласны вести переговоры с кем угодно, лишь бы возобновить мирный процесс:
- '
Эксперт: Есть, конечно, формирования, на которые его [А. Масхадова] влияние не распространяется, но, наверное, все же большинство – как-то в его поле зрения.
Интервьюер: У него достаточно влияния?
Эксперт: Этого не знают, и я в том числе, об этом можно только догадываться.
Интервьюер: Некого отправить на эти переговоры?
Эксперт: Пусть хоть кто-то начнет. Если брать фигуру, объединяющую всех этих, то, скорее всего, это Масхадов' (эксперт, Брянск).
Порой в процессе обсуждений респонденты приходят к весьма парадоксальным выводам. Так, участница санкт-петербургской фокус-группы объясняет нецелесообразность встреч с А. Масхадовым именно тем, что он, по ее мнению, является не полевым командиром, а, вероятно, человеком, чересчур лояльным по отношению к Москве.
- 'Потому что из Турции приехал поговорить бог знает о чем. Это не тот человек. Переговоры нужно вести, но действительно с полевыми командирами, а не с этими'
(ДФГ, Санкт-Петербург).
В целом прогнозы развития ситуации в Чечне у большинства россиян – достаточно пессимистичные. Половина (52%) рядовых граждан считают, что России не удастся в скором будущем нормализовать ситуацию в республике. Таких больше всего среди сторонников Г. Зюганова (67%), а также высокообразованных граждан (62%) и россиян среднего возраста (61%). Уверена в обратном в два раза меньшая доля респондентов – 24%. Приверженцев второй точки зрения, соответственно, значительно больше среди электората В. Путина (30%) и оптимистично настроенных россиян (34%). Затруднились определить свою позицию по данному вопросу 19% граждан. Среди представителей региональных элит с пессимизмом смотрят на возможность разрешения чеченской проблемы также большинство – две трети опрошенных.
|