|
Идея о переходе к формированию российского правительства на основе парламентского большинства – партией или коалицией партий, завоевавших на выборах в Государственную думу свыше половины депутатских мандатов, – как известно, давно имеет определенное хождение в отечественном 'политическом классе'. В последнее время она снова оказалась в 'повестке дня', но лишь сравнительно небольшая часть рядовых российских избирателей это заметила: 28% участников опроса заявили, что 'знают' (8%) или 'что-то слышали' (20%) о том, что некоторые политики выступают за такой порядок формирования правительства; остальные же либо впервые услышали об этом от интервьюеров (60%), либо затруднились с ответом.
Тем не менее, половина опрошенных смогла так или иначе оценить эту идею: 24% – позитивно, 27% – негативно, причем подавляющее большинство давших как ту, так и другую оценку ответили и на открытые вопросы о том, почему они одобрили или не одобрили ее. Очевидно, что не только респонденты, ничего не знающие о высказываниях российских политиков на эту тему, но и 'что-то слышавшие' об этих высказываниях не имеют, как правило, практически никакого представления об аргументации, используемой сторонниками и противниками такой инновации. Поэтому их собственные суждения по этому поводу не столько воспроизводят аргументы политиков и экспертов, сколько отражают представления рядовых граждан о том, как должны строиться отношения между политическими партиями и правительством.
Однако прежде, чем мы обратимся к этим суждениям, следует отметить, что позиции респондентов весьма ощутимо варьируются в зависимости от их электоральных пристрастий: если сторонники 'Единой России' довольно решительно отвергают идею 'партийного правительства' (21% – одобряют ее, 37% – не одобряют), то приверженцы КПРФ еще более определенно высказываются в ее пользу (соответственно, 39% и 16%). Этот факт не может быть объяснен какими-либо ситуационными предвыборными расчетами: как показывают исследования ФОМа, сторонники 'Единой России' оптимистичнее в оценках перспектив 'своей' партии на предстоящих выборах, чем приверженцы компартии. К тому же очевидно, что шансы 'партии власти' на формирование коалиции большинства в Государственной думе – коалиции, которая в случае принятия принципа 'партийного правительства' могла бы установить контроль над Белым домом, – выглядят намного предпочтительнее, чем шансы КПРФ. Так что едва ли можно предположить, что благожелательность коммунистического электората к этой идее обусловлена надеждами на политические дивиденды именно для партии Г. Зюганова, – да и в ответах тех, кто поддерживает данную инновацию, на открытый вопрос о причинах их позитивного отношения к ней этот мотив практически не слышен. В чем же тогда дело?
Чтобы разобраться в этом, следует обратить внимание на первую реакцию участников фокус-групп на само понятие 'партийное правительство' и вопросы, касающиеся достоинств и недостатков такой схемы формирования высшего органа исполнительной власти.
Когда модератор московской фокус-группы спрашивает респондентов, понимают ли они, что означает словосочетание 'партийное правительство', происходит следующий – на первый взгляд, довольно загадочный – обмен репликами:
- '1-я участница: Ну это коммунисты, что ли, во главе будут?
2-й участник: Партия у нас одна.
1-я участница: Я неправильно поняла Вас. Я, например, так поняла: коммунисты во главе правительства.
Модератор: У Вас есть какая-то версия?
3-я участница: Нет, это, наверное, любая партия, которая дает место правительству. Только с одной партией.
Модератор: А у Вас?
4-й участник: Коммунистическая партия, потому что коммунисты...' (ДФГ, Москва).
Последнего участника никто не перебивает; он сам теряет мысль, будучи, кажется, не в силах объяснить, почему у него возникла такая ассоциация.
Чуть позже модератор спрашивает у одной из респонденток: 'если правительство формируется той партией, которая во время выборов набрала большинство голосов в парламенте', то это хорошо или плохо? И респондентка, обладательница высшего филологического образования, сторонница Г. Явлинского, говорит, что это очень плохо, поскольку 'получается какое-то единовластие, как при застое, то есть никакой оппозиции, вообще ничего; есть одна партия, которая как бы свой курс всем навязывает'. После чего на уточняющий вопрос о недостатках кабинета, сформированного одной партией, отвечает одним словом: 'тоталитарность'.
Откликаясь на это, еще несколько участников групповой дискуссии соглашаются, что ее опасения не беспочвенны. Один из них объясняет свое настороженное отношение к идее 'партийного правительства' так:
- 'Потому что сверху донизу пойдет – это партия, партия, партия'
(ДФГ, Москва).
На другой фокус-группе обсуждение данного сюжета начинается следующим образом:
- '
Модератор: А как вы понимаете словосочетание 'партийное правительство'? Что это значит?
1-я участница: По всей видимости, принадлежащее какой-то одной партии. Хотя, в принципе, могут и сочетаться несколько партий.
1-й участник: У меня ассоциации сразу возникают с коммунистами.
2-й участник: С партбилетами, да?
1-я участница: Да, с тем строем' (ДФГ, Воронеж).
Нечто подобное происходит и на третьей фокус-группе: после того как респонденты, отвечая на вопрос модератора, говорят, что 'партийное правительство' – это практика, при которой 'какая партия победила, та и создает правительство', один из участников дискуссии без видимого повода, но зато весьма темпераментно бросается на защиту многопартийности.
- '
1-й участник: Они и нужны – партии. Если одна партия будет править, это уже будет не то. Но если будет вторая, то это уже будет дисбаланс какой-то.
2-й участник: Будет контроль.
1-й участник: Нужна многопартийность.
3-я участница: Это прогресс.
1-й участник: Нужна многопартийность, чтобы был дисбаланс какой-то. А если будет однопартийность, то это будет то, что у нас раньше было' (ДФГ, Санкт-Петербург).
Таким образом, оказывается, что идея о формировании правительства на партийной основе ассоциируется в сознании многих наших сограждан с советским прошлым, причем такие ассоциации возникают легко и спонтанно. Участники фокус-групп даже не пытаются понять и объяснить своим собеседникам, почему упоминание о 'партийном правительстве' побуждает их говорить о коммунистах, однопартийной системе, о 'том строе'. Более чем поверхностная аналогия между системой, предполагающей регулярную смену правительств по воле избирателей, дающих мандат на управление государством той или иной партии, и партийно-государственным симбиозом советского образца в известной мере провоцируется, вероятно, уже семантическим сходством: словосочетание 'партийное правительство' напоминает накрепко засевшие в памяти советского человека клише – такие, как 'постановление партии и правительства', и т.п.
Распространенность этой спонтанной аналогии, очевидно, и предопределяет отмеченную выше зависимость между электоральными предпочтениями граждан и их взглядами относительно желательности или нежелательности перехода к 'партийному правительству'.
При этом следует отметить, что участники опроса, поддержавшие эту идею, сравнительно редко напрямую аргументировали свою точку зрения ссылками на советский опыт – такие ссылки встречаются примерно в 5% высказываний респондентов, одобряющих предложение о 'партийном правительстве' (1% от всей выборки):
- 'Партия лучше вела, жизнь была лучше'; 'вспоминаю хорошую жизнь при однопартийной системе'; 'как при социализме – будет порядок'; 'жилось легче, лучше было при партии'; 'раньше был порядок, люди работали, заводы работали, то есть при партийном руководстве будет больше порядка'; 'будет работа, как раньше – при коммунистах, жизнь наладится'; 'когда раньше существовала КПСС, она и руководила, и жили мы хорошо; так и сейчас надо: если партия победила, пусть она и формирует правительство'
(открытый вопрос).
Однако и в некоторых других высказываниях сторонников 'партийного правительства', вроде бы напрямую не апеллирующих к советскому опыту, сквозит мысль о том, что переход к этому принципу формирования правительства позволит уйти от 'издержек', обусловленных политическим плюрализмом, многопартийностью. Респонденты говорят, например: 'меньше будем депутатов кормить'; 'меньше будем думцев содержать, порядка больше'. В действительности переход к формированию правительства парламентского большинства, разумеется, никакой 'экономии' за счет депутатского корпуса не предполагает, и если респонденты говорят об этом, то лишь потому, что 'партийное правительство' в их восприятии предстает как правление одной партии, несовместимое с реальным парламентаризмом. Не случайно один из респондентов, объясняя свое согласие с этой идеей, декларирует: 'Я вообще за однопартийность'.
А некоторые сторонники 'партийного правительства' высказываются на эту тему в тональности, живо напоминающей риторику о 'ведущей и направляющей' роли партии, о непреходящем 'единстве партии и народа' и т.д.
- 'Честность – основное качество партийных работников'; 'будут отчитываться и отвечать перед партией и народом'; 'в партии знают людей, могут назначить достойных'.
Однако значительно чаще ассоциации с советским прошлым возникают у тех респондентов, которые отвергают идею 'партийного правительства'. Некоторые из них прямо говорят о том, что подобный опыт – оцениваемый ими негативно – у нашей страны уже был:
- 'Уже в советское время так было – ничего хорошего это не дало'; 'был печальный опыт с КПСС'; 'отдает прошлым';
'не хочу коммунизма'; 'это возврат назад, к коммунистическим временам'; 'у нас уже была одна партия'; 'опять придем к единовластию'; 'с ней сталкивались 74 года'; 'это будет то же самое, что и Политбюро: от чего ушли, к тому и придем'; 'был опыт с коммунистической партией' (открытый вопрос, 2% ответов).
Другие, не ссылаясь прямо на опыт прошлого, прогнозируют установление диктата одной партии и крушение демократического порядка:
- 'Это будет тоталитарное правительство, рука руку будет мыть'; 'одна партия может захватить всю власть'; 'будет навязывание всем партийного мнения'; 'партийная монополия'; 'не будет альтернативы правительству'; 'будет только одно мнение и одна политика'
(открытый вопрос, 3% ответов).
Третьи высказываются за то, чтобы в правительстве были представлены разные партии:
- 'Нужны разные партии и в правительстве';
'в правительстве должны быть люди, представляющие разные взгляды, отстаивающие разные права'; 'чем больше мнений, тем лучше'; 'одна партия ничего путного не придумает'; 'в правительстве должна быть разнопартийная система выбора'; 'в правительство должны входить разные представители партий с разными взглядами'; 'а почему только одна партия должна быть в правительстве?' (открытый вопрос, 3% ответов).
Представления о том, что переход к 'партийному правительству' чреват уничтожением политического плюрализма, навеяны, безусловно, воспоминаниями о советской эпохе. В совокупности высказывания, несущие на себе отпечаток таких воспоминаний, составляют не менее трети ответов респондентов, возражающих против рассматриваемой инновации.
Довольно многочисленные реплики респондентов, выступающих за многопартийность в правительстве, могут вызвать удивление: казалось бы, перспектива межпартийных разногласий в Кабинете министров должна восприниматься россиянами крайне негативно – ведь они и так зачастую упрекают правительство и отдельных его представителей в том, что последние занимаются 'политикой', пренебрегая своими прямыми обязанностями. Однако следует учесть, что многие из наших сограждан трактуют само понятие 'правительство' расширительно, имея в виду не столько высший орган исполнительной власти, сколько всю совокупность 'правящих', едва ли не весь истэблишмент. Такая подмена понятий ведет, очевидно, к тому, что многие трактуют идею об однопартийном правительстве превратно: как предложение о полном отстранении всех прочих партий от процесса принятия решений. Высказываясь за участие разных партий в 'правительстве', они, соответственно, ратуют не столько за межпартийные дебаты на заседаниях Кабинета министров, сколько за политический плюрализм в России. Во всяком случае, некоторые высказывания против идеи 'партийного правительства' свидетельствуют об этом вполне определенно:
- 'Система должна быть многопартийная – при однопартийной системе мы уже жили, больше не хотим'; 'оппозиция нужна всегда'; 'от разных партий – разные мнения, в одной партии все спелись'; 'одна партия – одно мнение, этого мало'; 'она не может, одна партия, знать за всех'.
При этом, однако, примерно каждый десятый из числа противников идеи 'партийного правительства' аргументирует свою точку зрения диаметрально противоположным образом: негативно оценивая многопартийность как таковую, они полагают, что участие партий в формировании правительства обернется хаосом:
- 'Сама многопартийность напоминает стадо'; 'будет разногласие в правительстве'; 'базара будет много слишком, никогда не придут к единому мнению'; 'будут тянуть в разные стороны'; 'партии не найдут между собой компромисса'
(открытый вопрос, 2% ответов).
Еще чаще критики обсуждаемого предложения просто говорили об эгоизме партий и признавались в неприязни как к действующим партиям, так и к этому политическому институту в принципе – такие высказывания составляют четверть всех реплик противников 'партийного правительства'.
- 'Своих людей пропихнут – и будут прикрывать'; 'партия решает только свои задачи'; 'будут ставить людей, угодных им, а не народу'; 'жулики выдвинут своих жуликов'; 'это будет связано с коррупцией'; 'партии ничего не сделали хорошего'; 'я партий вообще не признаю никаких'; 'ни одна партия сегодня не заслуживает доверия'; 'надоели эти партии, а спросить не с кого'
(открытый вопрос, 5% ответов).
Приводился и другой аргумент, органически связанный с этой же неприязнью к партиям, с недоверием к данному институту: респонденты говорили о том, что правительство должно формироваться исключительно как команда профессионалов, которые могут состоять в разных партиях либо – что, по мнению некоторых, еще лучше – быть беспартийными.
- 'Нужно выдвигать профессионала, невзирая, в какой партии он состоит'; 'специалисты могут быть в разных партиях'; 'правительство должно быть сформировано из умных людей даже тех партий, которые не прошли в выборах'; 'я верю в человека, а не в партию'; 'демократичнее беспартийное правительство'; 'в правительстве должны быть профессионалы, хозяйственники'; 'считаю, что правительство не должно быть партийным'
(открытый вопрос, 3% ответов).
Следует отметить, что если идея 'партийного правительства', как мы видели, довольно часто порождает ассоциации с советским опытом, то ассоциации с опытом западных стран, в которых принцип формирования правительства на основе парламентского большинства реализуется на практике, возникают у респондентов гораздо реже. Лишь примерно каждый двадцатый из числа сторонников этой идеи ссылается на мировой опыт:
- 'Международный опыт показывает'; 'так принято в цивилизованных странах'; 'в других странах есть такая система – будем учиться, раз сами не можем'; 'во многих странах Европы так делают – и нормально'; 'во всем мире так, это мировая практика'; 'везде так, во всем мире'
(открытый вопрос, 1% ответов).
Впрочем, надо сказать, что наши соотечественники имеют, как правило, более чем смутные представления о том, как формируются правительства в западных демократиях. Участники петербургской фокус-группы уверенно говорили, например, что в США оно формируется совместно республиканцами и демократами, которые якобы представлены в нем в пропорциях, определяющихся результатами выборов.
Лишь один из участников фокус-групп, инженер из Воронежа, более или менее содержательно высказался по поводу того, что переход к 'партийному правительству' неизбежно повлек бы за собой перераспределение властных полномочий между парламентом и президентом.
- 'Если мы хотим себе парламентскую республику, как Франция или Англия – по-моему, короче, в Англии премьер-министр управляет всеми делами, – тогда нам надо перераспределить полномочия. Как присутствующие здесь представляют себе перераспределение полномочий от президента к парламенту, кроме как через гражданскую войну? Я – пока никак, если честно. Я не могу себе представить, чтобы люди, администрация президента, да и сам президент добровольно сложили с себя все полномочия, как бы ушли в сторону. Мы просто говорим о тех вещах, которые просто физически сейчас, в данный момент неосуществимы. Мы можем этого хотеть, мы можем развивать дискуссию по этому поводу в Думе, там, не знаю, в Совете Федерации, где угодно, но на данный момент у нас президентское государство, и оно будет президентским, как бы, в ближайшие, ну, сколько-то лет. И смысла нет сейчас этим заниматься. Представляете, допустим, у нас у премьер-министра будут полномочия какие-то мощные, и у президента останутся такие же мощные полномочия. Даже если они не совсем полностью будут пересекаться, хотя это очень сложно сделать, то все равно это будет беспредел'
(ДФГ, Воронеж).
За исключением этого респондента (явно не знающего, отметим, что и в президентских республиках правительства иногда формируются на основе парламентского большинства, – Францию он, как мы видели, называет 'парламентской республикой'), никто из участников групповых дискуссий не пытался рассматривать идею о переходе к 'партийному правительству' с точки зрения возможных последствий ее реализации для политической системы и государственного строя России в целом.
Тем не менее, примерно каждый десятый противник этой идеи из числа участников массового опроса говорил о том, что формирование правительства должно оставаться прерогативой президента:
- 'Правительство – рабочий орган президента, и президент должен решать, кому его формировать'; 'за работу правительства отвечает президент'; 'правительство должен формировать президент'; 'в нашей стране правление президентское, значит, и формировать правительство должен президент'
(открытый вопрос, 2%).
При этом многие сторонники 'партийного правительства' подчеркивали, что данный принцип формирования кабинета позволяет избирателям напрямую влиять на его состав, а также гарантирует ответственность правительства перед гражданами – иначе говоря, апеллировали к принципу народного суверенитета. Причем в целом эти доводы звучали примерно в половине ответов респондентов, позитивно оценивающих идею о формировании правительства на основе парламентского большинства.
- 'Если выбрало большинство, это наиболее точное мнение народа'; 'пусть управляют те, кому больше народ доверяет'; 'так и должно быть в принципе – тогда оно будет правительством доверия'; 'мы же их выбираем'; 'за партию голосуют, и они имеют право формировать правительство'; 'это будет народом избранное правительство'; 'это наш выбор, это демократия'; 'мы выбираем – нужно, чтобы они и работали'
(открытый вопрос, 7% ответов).
- 'Большая ответственность перед избирателями, страной'; 'хотя бы будет ответственность какая-то, чтобы не на кого было сваливать'; 'должна партия отвечать'; 'есть кого за жабры взять – ответственность будет'; 'если пришел к власти, диктуешь законы, то и отвечай за их исполнение'; 'хоть кто-то за что-то отвечать начнет: на следующих выборах за эту партию голосовать никто не будет'; 'так как партия будет отвечать за все, она будет стремится все делать хорошо'; 'их выбрали мы, а они должны нести ответственность'
(открытый вопрос, 3% ответов).
Стоит отметить, что с точки зрения реализации принципа народного суверенитета различия между 'партийным правительством', формируемым по результатам парламентских выборов, и правительством, которое формируется главой государства, приобретающим легитимность в ходе президентских выборов, далеко не столь принципиальны, как это кажется многим рядовым гражданам – а, кстати, и некоторым российским экспертам, обсуждающим эту проблему: едва ли можно всерьез утверждать, что, скажем, английская демократия в этом отношении более 'демократична', нежели американская.
Однако весьма показательно, что перспектива перехода к формированию правительства на основе парламентского большинства рассматривается нашими согражданами по преимуществу не столько в 'технической', сколько в 'идеологической' плоскости. Возможно, это связано с низким уровнем компетентности в подобных вопросах.
Так или иначе, и сторонники 'партийного правительства', и его противники выглядят чрезвычайно разнородными по своим идеологическим, ценностным установкам. Среди оппонентов рассматриваемой инновации немало как убежденных приверженцев политического плюрализма, опасающихся возврата к 'единовластию', так и людей, испытывающим стойкую неприязнь к любым партиям и институту многопартийности. Но еще более причудливо выглядит идеологический профиль тех, кто выступает за 'партийное правительство': основные мотивы согласия с этой идеей – ностальгия по советским временам, с одной стороны, и приверженность фундаментальному для демократического сознания принципу народного суверенитета – с другой.
|