О том, что норвежская береговая охрана неоднократно задерживала российские суда в Баренцевом море, в той или иной степени осведомлены три четверти респондентов; лишь пятая часть опрошенных впервые услышали об этом в ходе опроса.

Ответы респондентов на открытый вопрос о том, почему норвежцы задерживают российские суда, можно разделить на две группы. Одни считают, что российская сторона дает поводы для таких задержаний, так как наши моряки нарушают норвежское и международное законодательства – 11%, не соблюдают правила ловли рыбы ("слишком много рыбы ловят, ловят молодую рыбу"; "воруют рыбу в чужих водах наши моряки") – 7%.

Другие считают, что норвежские власти руководствуются не стремлением соблюсти законность, они просто придираются, проявляют недружелюбие к нашей стране ("Европа боится Россию, не любят нас"; "им хочется скандалить с Россией, плохо относятся к нам и очень придираются к нашим судам") или не уважают Россию ("Россия не может себя защитить и поставить на место норвежцев, ...модно – каждый карлик хочет укусить Россию"; "мы в глазах норвежцев упали, они позволяют себе все что угодно, был бы СССР – они бы такое себе не позволили...") – 12%. По версии 6% респондентов, норвежцы задерживают российские суда, потому что хотят отобрать у России, захватить морские территории с рыбными ресурсами ("Норвегия хочет быть единоличным потребителем северных морей, хотят нас оттуда выжить"; "они хотят, чтобы только они могли там ловить рыбу"). Часть опрошенных (3%) приписывают норвежской береговой охране корыстное намерение "пощипать Россию в смысле денег", "выманить у наших 300 000 долларов за улов".

Высказывались и более нейтральные суждения, в которых в качестве причин серии морских конфликтов респонденты называли неурегулированность правовых вопросов о морских территориях и рыболовстве (5%).

Общественный интерес к этим конфликтам, несомненно, подхлестнуло бегство траулера "Электрон" от норвежской береговой охраны. Полагают, что капитан "Электрона" поступил правильно, не подчинившись требованиям норвежцев, 43% наших сограждан. Не одобряют решение капитана 13% респондентов. Почти половина опрошенных затруднились дать какую-либо оценку.

Респонденты, одобрившие действия капитана, приводили аргументы трех типов. Одни апеллировали к правовой стороне дела: нарушений законодательства не было и, соответственно, действия норвежских властей осуждаются как незаконные или как минимум не основанные на договоренностях с российской стороной ("не было договоренности, что нельзя брать там рыбу"; "норвежцы самовольно установили нейтральную четырехмильную зону, но мы не подписали это соглашение"; "у нас и норвежцев разные взгляды на эти воды") – 15%.

Вторая группа аргументов, также апеллирующая к правовому аспекту, заключается в том, что действия российских моряков должно квалифицировать и, если необходимо, наказывать российское, а не норвежское правосудие ("должен подчиняться своим, а не чужим"; "мы живем по российским законам, а не по норвежским"; "лучше дома разобраться и ответить за свои действия – за границей не войдут в их положение") – 9%.

Третья группа доводов сводится к тому, что надо при любых обстоятельствах защищать интересы своей страны, поэтому капитан, не пошедший "на поводу у зарубежных стран", поступил правильно ("надо все делать в интересах своей страны – он так и поступил"; "нужно жестко отстаивать позиции своей страны, иметь гордость").

Спектр аргументации тех, кто считает, что капитан траулера поступил неправильно, более ограничен. Преобладает точка зрения, согласно которой команда "Электрона" нарушила международные законы, и за это надо отвечать ("...нужно соблюдать международные законы"; "дурацкая выходка, нарушил правила – отвечай"; "если есть закон, что ловить там рыбу нельзя, значит он нарушил закон"; "нельзя вторгаться в чужие воды").

В целом массовое сознание не обладает квалифицированным мнением по поводу правовой стороны конфликтов, которые время от времени случаются в прибрежных водах разных стран: 42% затруднились ответить, справедливо или несправедливо зарубежные власти задерживают в этих случаях российские суда. Остальные респонденты вдвое чаще оценивали действия зарубежных властей как несправедливые, чем как справедливые (40% против 18%).

Респонденты, считающие, что в большинстве случаев российских моряков задерживают за границей справедливо, за действительные нарушения, чаще возлагают ответственность за эти нарушения на судовладельцев (6%) и правительство, не урегулировавшее вопросы судоходства и рыболовства в зарубежных водах (6%), чем на капитанов судов (3%).

Подавляющее большинство наших сограждан (85%) убеждены, что российское правительство должно добиваться возвращения моряков на родину, даже тогда, когда они действительно нарушают международные правила. Считают, что делать этого не следует, только 4% опрошенных.

Хотя среди респондентов преобладает мнение, что правительство располагает достаточными возможностями для того, чтобы защищать интересы российских моряков за границей (это мнение разделяют 70% участников опроса, противоположное – 13%), только 43% опрошенных полагают, что в ситуациях подобных задержаний правительство прилагает определенные усилия по защите своих граждан; считают, что правительство не защищает моряков в таких ситуациях, 36% респондентов.

Ирина Шмерлина