Не изменились после уничтожения Масхадова и представления о способности российских властей добиться нормализации ситуации в этом регионе и их желании решить данную задачу – они фактически не меняются с весны 2002 г., когда респондентам впервые был задан соответствующий вопрос. Треть россиян уверены, что власти могут, но не хотят нормализовать ситуацию; чуть менее трети, напротив, полагают, что власти хотят этого, но не могут осуществить. Примерно каждый десятый считает, что у властей есть и стремление к нормализации, и способность достичь ее, и практически столько же – скептически оценивают и то, и другое.

Вопрос: "Некоторые считают, что российские власти делают все для нормализации ситуации в Чечне. Некоторые с этим не согласны. Какая из перечисленных точек зрения по этому вопросу Вам ближе?"

Лояльные к действующей власти граждане (сторонники "Единой России" и доверяющие В. Путину) чаще других убеждены в искренности ее деклараций о стремлении нормализовать ситуацию в Чечне, но неспособности это сделать (37% и 35% соответственно). Сторонники КПРФ и те, кто не доверяет действующему президенту, чаще остальных уверены в том, что властям под силу навести порядок в Чечне, но делать этого они не хотят (39% и 47%).

Надежд на скорую нормализацию положения дел в Чечне у большинства россиян тоже нет. Почти не меняется соотношение тех, кто считает, что в скором будущем удастся нормализовать ситуацию в этой республике, и считающих, что в ближайшем будущем этого сделать не удастся. Уничтожение лидера чеченских боевиков не изменило и этого соотношения. В последнем опросе первых оказалось 51%, вторых – 28%.

Вопрос: "Как Вы думаете, удастся или не удастся в скором будущем нормализовать ситуацию в Чечне?"

Примечательно, что в прогнозах относительно развития ситуации в Чечне мировоззренческие установки проявляются более отчетливо, чем в оценках существующего положения дел. Так, чаще других считают, что в скором будущем удастся нормализовать ситуацию в Чечне, сторонники "Единой России" (37%), доверяющие В. Путину (36%) и молодые респонденты (34%). Противоположного мнения – что в ближайшее время ситуацию нормализовать не удастся – чаще, чем в среднем, придерживаются люди, более критично настроенные по отношению к нынешней российской власти: те, кто не доверяет В. Путину (66%), а также респонденты с высшим образованием (64%).

В прогнозах, так же, как и в оценках текущей ситуации, одобряющие уничтожение Масхадова и не одобряющие эту акцию различаются не очень сильно: хотя первые чаще, чем вторые, говорят о том, что ситуацию в Чечне скоро удастся нормализовать, большинство в обеих группах все-таки разделяют противоположную точку зрения.

Те, кто полагает, что уничтожение Масхадова приведет к нормализации ситуации в Чечне, указывают на то, что он придавал определенную легитимность притязаниям боевиков на власть. В отсутствие Масхадова эти притязания оказываются очевидно несостоятельными. Невыполнимыми становятся и настоятельные рекомендации правительств западных стран к Путину начать переговоры. В ходе дискуссий на фокус-группах была озвучена версия, в соответствии с которой Масхадова уничтожили именно потому, что он стремился к переговорам.

"1-й участник: Ну, я считаю, что Кадыров сейчас подомнет окончательно под себя всю власть, там выстроится опять структура, как была при Масхадове...

Модератор: И что, и война закончится?

1-й участник: И все. И там будет спокойно. Закончатся эти разговоры об освободительном движении. Все, что там происходит, будет однозначно – борьба с терроризмом.

2-й участник: Масхадов был единственной более-менее легальной фигурой, которую Запад определял как президента и с которым рекомендовал Путину вести переговоры. Теперь остался только бандит Басаев. Но с ним никто не может вести переговоры.

1-й участник: Уже с ним была договоренность со стороны западных общественных организаций и со стороны нашего Комитета солдатских матерей. Они могли с ним пойти на переговоры. Поэтому его убили – он был опасен.

Модератор: Убили, потому что был опасен?

1-й участник: Да, они могли вступить в переговоры с ним в Баку, достичь конкретных результатов – и Кремль был бы плохой. Поэтому допустить этого нельзя" (ДФГ, Москва).

"1-й участник: Никто не хочет, чтобы он говорил. Поэтому его и убрали.

Модератор: Именно потому, что он предлагал вести переговоры и перемирие?

1-й участник: Чтобы продолжалась и продолжалась и дальше война, деньги. Кому-то это война, а кому-то – мать родна. Не нам, простым людям, это мать родна" (ДФГ, Новосибирск).

Отсутствие оптимизма относительно дальнейшего хода событий в Чечне после уничтожения А. Масхадова, по-видимому, обусловливается осознанием того, что проблемы республики в целом, и вооруженного сопротивления чеченских боевиков – в частности, не сводятся к фигуре Масхадова, хотя многие респонденты (45%) полагают, что большинство вооруженных отрядов чеченских боевиков ему подчинялись; это в два раза больше доли тех, кто думает, что боевики Масхадову не подчинялись (22%). Как показывают процитированные выше высказывания участников фокус-групп, причина скептицизма россиян – их уверенность в том, что место Масхадова займут другие командиры. Лишь немногие считают, что сопротивление чеченских боевиков после его уничтожения ослабнет (17%). Большая же часть респондентов уверена, что интенсивность сопротивления не изменится (46%). Думают, что оно даже усилится, 17% опрошенных. Конечно, те, кто полагает, что боевики подчинялись Масхадову, чаще придерживающихся противоположного мнения склонны думать, что сопротивление ослабнет. Но большая часть респондентов в этих двух группах, как видно из приведенной ниже таблицы, все-таки считает, что ничего в этом отношении не изменится.

Обратим внимание: полагающие, что боевики подчинялись Масхадову, даже несколько чаще разделяющих противоположное мнение говорят о вероятном усилении сопротивления. Видимо, мотив мести, о котором упоминали участники фокус-групп, принимается во внимание и этой частью респондентов.

Столь же пессимистичны и прогнозы относительно возможных терактов. Полагают, что после уничтожения Аслана Масхадова угроза терактов снизится, лишь 17% наших сограждан; 19% респондентов склоняются к мнению, что эта угроза даже вырастет; примечательно, что такой точки зрения чаще других придерживаются жители Южного федерального округа (25%). Около половины (46%) считают, что уничтожение Масхадова никак не повлияет на ситуацию с терактами.

В рассуждениях об угрозе терактов тоже, конечно, заметна разница между теми, кто полагает, что боевики подчинялись Масхадову, и теми, кто так не считает. Однако и здесь разница не слишком велика: как показывают данные, большая часть респондентов в обеих группах склонны думать, что угроза терактов останется такой же, как ранее.

Казалось бы, признание успехов спецслужб в борьбе с террористами в Чечне, и прежде всего – уничтожение единственного представителя боевиков, который мог бы претендовать на легитимный статус, должны были существенно уменьшить долю разделяющих мнение о необходимости переговоров с боевиками. Однако этого тоже не произошло. На протяжении последних пяти лет соотношение сторонников и противников переговоров оставалось практически неизменным, а сейчас число противников переговорного процесса даже несколько уменьшилось.

Вопрос: "По Вашему мнению, надо или не надо российским властям вести в Чечне переговоры с представителями противоборствующей стороны?"

Примечательно, что сторонников переговоров существенно больше среди тех, кто считает, что большинство вооруженных отрядов чеченских боевиков подчинялись Аслану Масхадову.

Видимо, эти люди предполагают, что и теперь среди чеченских боевиков сохраняется определенная иерархия, которую теперь возглавил другой человек, – с ним и следует вести переговоры.

Однако, как видно из высказываний на фокус-группах, когда респонденты говорят о необходимости переговоров, они необязательно имеют в виду обсуждение условий заключения мира или статуса Чечни. Слова "переговоры с боевиками" вызывают совсем другие ассоциации: пленные, заложники – условия их освобождения. Именно об этом, по мнению участников дискуссий, следует постоянно вести переговоры с членами вооруженных бандформирований в Чечне.

"1-й участник: Политика – она в том заключается, что переговоры ведутся постоянно. Я считаю, солдатским матерям надо вести переговоры дальше с тем же Басаевым, для того чтобы выкупать солдат, выкупать наших... Там много полевых командиров, которые захватывают пленных... 20 лет война – 20 лет ведут переговоры, постоянно работа происходит. И с ними надо продолжать вести.

2-й участник: Там кого-то назначили, какую-то фамилию нам сказали – теперь он будет вместо Масхадова.

3-й участник: А вы знаете, не получится сейчас. Эти не пойдут... Басаев.

4-й участник: Теневые вести надо, наверное, гораздо жестче, по простой системе: родственников всех взял, посадил в тюрьму, сообщили: отдаешь людей – получаешь родственников, не отдаешь, расстреливаешь пленных – расстреливают твоих родственников" (ДФГ, Москва).

Серия вопросов была посвящена тому, как телевидение освещало события, связанные с уничтожением Аслана Масхадова. Репортажи на эту тему видели две трети участников опроса – 67%; их спросили: "Как Вы считаете, телевидение рассказывало о событиях, связанных с уничтожением Аслана Масхадова, много, мало, или столько, сколько нужно?". Большинство видевших репортажи (62%, или 42% по выборке в целом) полагают, что телевидение уделило этому событию столько времени, сколько нужно. Склоняются к мнению, что об этом говорилось недостаточно, 15% тех, кто видел репортажи (10% по выборке в целом), и столько же полагают, что телевидение уделило этому факту слишком много времени. Последнюю точку зрения чаще разделяют люди с высшим образованием. Примечательно, что те, кто оптимистично оценивает ситуацию в Чечне, чаще отмечают, что телевидение рассказывало об уничтожении Масхадова столько, сколько нужно. Те же, кто замечает признаки ухудшения ситуации в республике, чаще полагают, что рассказов о событиях, связанных с уничтожением Масхадова, на телевидении было слишком много.

* Напомним, вопрос задавался только респондентам, видевшим репортажи на эту тему.

Тех, кто видел по телевидению репортажи об уничтожении Масхадова, спросили, было ли в этих репортажах что-то, что им не понравилось. Большую часть респондентов (41%) ничего не смутило. Сказали, что такие моменты были, 16% участников опроса (среди людей с высшим образованием – 27%). Отвечая на открытый вопрос: "Что именно Вам не понравилось в освещении телевидением событий, связанных с уничтожением Аслана Масхадова?", эти респонденты чаще всего отмечали, что не следовало показывать лицо Масхадова в луже крови крупным планом несколько раз подряд; что это было похоже на смакование убийства ("зачем с такой жестокостью смаковали убийство, показали мертвое тело в луже несколько раз?") – 8%. Говорилось также, что информация, которая сопровождала видеоряд, была не очень внятной: "как-то непонятно рассказывали"; "говорили, что троих поймали, а не показали" (2%). Некоторые респонденты (2%) отмечали, что сразу было высказано несколько версий уничтожения Масхадова, и это заставило усомниться в них – во всех: "ложь – четыре официальные версии гибели; народу нужна одна версия, самая аргументированная, чтобы не возникали вопросы"; "раздвоение мнений об уничтожении Масхадова". У некоторых (2%) возникло ощущение искусственности, "постановочности" эпизода: "сделали показуху на всю страну"; "театральная постановка какая-то".

Некоторым участникам фокус-групп также не понравился стиль освещения телевидением событий, связанных с уничтожением Масхадова. Их недовольство вызвал главным образом тот факт, что долго и подробно показывалось мертвое тело. Те, кто одобрительно отнесся к такому подробному рассказу, делали акцент не на эмоциональном, а на политическом аспекте данного события.

"1-й участница: Вечером у меня уже это тело было в глазах, и я просто выключила все новости. Уже невозможно было. Этот кадр слишком долго держали, причем все каналы. Ежесекундно. И к вечеру уже у меня этот труп, по-моему, посреди комнаты лежал – вот такое было впечатление.

2-й участник: Очень много было в новостях уделено этому внимания. Ну а почему так много? Это, во-первых, проблема не только Российской Федерации, а также мировой терроризм. Поэтому я считаю, что правильно. Все-таки люди должны знать всю правду. Кто этот человек как личность, как предводитель чеченских войск, и сколько принес потерь российскому народу. Надо было этому уделить внимания еще больше, чем было сказано.

3-й участник: Можно я добавлю? Здесь же все это показывают не только для того, чтобы мы смотрели и радовались. Это идет еще как реклама того, что силовые структуры Российской Федерации могут эффективно бороться с терроризмом.

4-й участник: Отрабатывать наши деньги" (ДФГ, Новосибирск).

Если в целом оценивать настроения участников опроса по поводу перспектив развития ситуации в Чечне после уничтожения Аслана Масхадова, можно сказать, что операция спецслужб, оцененная нашими согражданами как успешная, не привела к заметному росту надежд на улучшение положения дел в республике. Имея определенное представление о сложности и масштабах проблем, препятствующих качественному изменению ситуации в Чечне, – проблем социальных, экономических, внешнеполитических, социокультурных, психологических, – люди склонны воспринимать эту акцию как заметный, но все же частный успех.

С. Климова

		Адрес для писем: hello@fom.ru При использовании материалов сайта fom.ru и базы данных ФОМ (bd.fom.ru) ссылка на источник обязательна © 2003-2019 Фонд "Общественное мнение"