Информация о том, что Иран начал работы по обогащению урана, известна двум третям опрошенных: 36% заявили, что знают об этом факте, еще 31% – что-то о нем слышали (новостью эти сведения оказались для 28% участников опроса).

Отношение респондентов к тому, что Иран начал производство обогащенного урана (который, как напомнили опрашиваемым в начале разговора на эту тему, может использоваться как на АЭС, так и для производства ядерного оружия), неоднозначно. Мнения о том, представляет ли данный факт опасность для России, разделились – 38% считают, что да, 39% – что нет (еще 23% затруднились ответить). Отметим, что сходная картина мнений наблюдалась и в январском опросе, когда респондентов спрашивали, представляет ли для России опасность то, что Иран возобновил работу над ядерными технологиями (35% говорили, что представляет, 40% – что не представляет).

Когда речь заходит о других странах, участники опроса значительно чаще признают, что производство Ираном обогащенного урана представляет для них опасность: о наличии таковой говорят 58% опрошенных, об отсутствии – 15% (27% затрудняются ответить).

Вместе с тем, нельзя не отметить, что новость о начале работ по обогащению урана в Иране мало повлияла на представления россиян об этой стране. Так, если в январе 28% опрошенных полагали, что Иран – это агрессивное государство, представляющее опасность для других стран, то сегодня такой точки зрения придерживаются немногим больше участников опроса – 34%. Причем этот рост обусловлен сокращением доли колеблющихся; доля тех, кто считает Иран неагрессивным и неопасным, не изменилась, – она по-прежнему составляет 37%.

Мало изменились и представления россиян о российско-иранских отношениях. Если в январе считали Иран дружественным по отношению к России государством 40% опрошенных, а недружественным – 23%, то сегодня эти доли равны 37% и 27% соответственно. Сотрудничество России с Ираном в вопросах развития иранской атомной энергетики на сегодняшний день одобряют 38% опрошенных (в январе – 37%), не одобряют 25% (эта доля по сравнению с январем несколько увеличилась – тогда она составляла 21%), еще 19% этот факт безразличен. Отметим, что три последних вопроса, замеряющих динамику мнений, задавались респондентам еще до разговора о начале производства обогащенного урана в Иране.

В целом, среди опрошенных преобладает мнение, что ООН должна добиваться от Ирана прекращения работ по обогащению урана – такого мнения придерживаются 44% опрошенных, противоположного – что ООН не должна этого делать – 26% (30% опрошенных затруднились ответить на вопрос).

Участников опроса спросили, следует ли, по их мнению, уничтожить обогащающие уран иранские предприятия ракетно-бомбовым ударом, если Иран откажется добровольно прекратить соответствующие работы (вопрос задавался только тем, кто согласен, что добиваться от Ирана сворачивания этих работ следует). В целом по выборке 19% опрошенных выступают за применение военной силы в случае продолжения Ираном работ по обогащению урана, 32% – против (среди респондентов, уверенных, что ООН должна добиваться от Ирана, чтобы он прекратил обогащение урана, эти доли составляют 39% и 45% соответственно).

Елена Вовк