В связи с приближением парламентских выборов «Независимая газета» (приложение «НГ – политика») обратилась к ведущим социологическим службам с просьбой рассказать, как измеряются рейтинги партий, можно ли доверять ответам респондентов на электоральные темы, почему могут разниться данные различных социологических служб и т.д. Откликнулся на эту просьбу, в числе прочих, и ФОМ.
Однако текст Г.Кертмана был столь радикально отредактирован и сокращен (без уведомления о том автора), что смысл этого текста оказался во многом утрачен, а местами – искажен. Поэтому, учитывая актуальность темы, мы сочли целесообразным опубликовать его полную, изначальную версию на нашем сайте.

Г.Кертман, ФОМ

С приближением очередных парламентских выборов неизбежно оживляется интерес СМИ к рейтингам политических партий. Рейтинги публикуются повсеместно, и почти повсеместно воспроизводятся одни и те же мифы и недоразумения, связанные с непониманием природы, смысла цифр, обозначаемых этим иноземным термином. Основные «производители» рейтингов – крупнейшие социологические службы, проводящие массовые опросы, – периодически пытаются рассеять эти недоразумения, но их пояснения решительно ничего не меняют. Что не мешает нам еще раз поговорить здесь на эту злободневную тему – вреда, во всяком случае, не будет.

Как выглядит «стандартный» сюжет о рейтингах в новостных программах телевидения и радио? Ведущий сообщает (возьмем для примера реальные данные последнего опроса ФОМ – от 8-9 сентября): социологи Фонда «Общественное мнение» выяснили, что если бы выборы в Думу состоялись в ближайшее воскресенье, 7%-й барьер преодолели бы никак не более двух партий – «Единая Россия» (за нее будет отдано 32% голосов) и КПРФ (7%). Не прошли бы в Думу ЛДПР и «Справедливая Россия» – они сейчас могут рассчитывать соответственно на 5% и 4% голосов избирателей. И только по 1% голосов получили бы «Яблоко», СПС и Аграрная партия. На этом «социологическая» часть сюжета заканчивается и начинается «политологическая»: разговор заходит о планах партий, об изменениях в избирательном законодательстве или о еще каком-либо аспекте предстоящей кампании.

Некоторая странность поданной таким образом социологической информации видна невооруженным взглядом: если сложить рейтинги упомянутых партий, то сумма составит 51%. А куда, собственно, подевалась другая половина «голосов»? Но ни ведущим, ни редакторам информационных программ этот вопрос в голову обычно не приходит – равно как и большинству зрителей и слушателей, которые, впрочем, и не обязаны разгадывать такие загадки.

В действительности никакой загадки нет. Просто ведущий, как и большинство его коллег в российских СМИ, путает рейтинги партий с предвыборными прогнозами. И вводит аудиторию в заблуждение, выдавая первые за вторые – приписывая «социологам» утверждение, будто, например, компартии на выборах «светит» 7% голосов, а ЛДПР – 5%. Между тем рейтинг и прогноз – это совершенно разные вещи, и если, скажем, ФОМ (или какая-либо иная служба, проводящая массовые опросы) заявляет, что рейтинги данных партий именно таковы, то он никоим образом не утверждает, что они и вправду получили бы соответственно 7% и 5% голосов на выборах.

Собственно, под рейтингом партии обычно понимается доля участников массового опроса, которые выбирают данную партию (из предлагаемого списка) при ответе на вопрос о своих электоральных намерениях. Формулировки соответствующего вопроса у различных социологических служб очень похожи. ФОМ, в частности, еженедельно спрашивает так: «Представьте себе, что в следующее воскресенье состоятся очередные выборы в Государственную думу. Скажите, пожалуйста, как, за какую партию Вы бы проголосовали?» Таблица с распределением ответов на этот вопрос, лежащая на сайте ФОМ, содержит не только упомянутые данные («Единая Россия» – 32%, КПРФ – 7% и т.д.) – т.е. собственно рейтинги, но и информацию о том, что 26% опрошенных затруднились с ответом, а 23% – заявили, что не пойдут на выборы. Но эти сведения СМИ (вслед за информагентствами) обычно опускают как незначащие. До них ли, право, когда тут такая «сенсация»: Дума, оказывается, будет скорее всего двухпартийной, а ежели коммунисты немного сдадут позиции – то и вовсе однопартийной.

Между тем если учесть высказывания этих «потерянных» СМИ респондентов, то никакой сенсации не получится. Сделаем очень грубое и очень смелое допущение: предположим, что «голоса» тех, кто сегодня затрудняется определить свои электоральные предпочтения, распределились бы между партиями в той же пропорции, что и голоса высказавшихся за ту или иную партию. И рассчитаем рейтинги партий не от всех опрошенных, а только от определившихся – от тех, кто заявляет о намерении участвовать в выборах и голосовать за определенные партии (т.е. от 51% респондентов). При таком пересчете рейтинги будут выглядеть так: «Единая Россия» – 63%, КПРФ – 13%, ЛДПР – 9%, «Справедливая Россия» – 7%, СПС, «Яблоко» и аграрии – по 2% (еще 2% приходится на позицию «другая партия»).

Кстати, некоторые социологические службы – в частности, «Левада-Центр» – публикуют рейтинги именно в этом формате: в пересчете от определившихся. Но необходимо иметь в виду, что и рассчитанный подобным образом рейтинг прогнозом все равно не становится, хотя внешне и выглядит «прогнозоподобнее», чем в традиционном формате – в расчете от всех опрошенных. Большинство социологических служб предпочитают публиковать рейтинги в традиционном формате. По ряду причин, но главным образом – потому, что сама по себе информация о том, какая доля потенциальных избирателей определилась в своих электоральных предпочтениях, какая – не определилась, и какая – твердо заявляет о намерении проигнорировать выборы, является ценной, значимой для понимания предвыборной ситуации в целом. Кроме того, если публикуемые рейтинги будут варьироваться в зависимости от доли потенциальных избирателей, определившихся в своих намерениях, а эта доля – меняться от замера к замеру, то понять реальную динамику партийных рейтингов будет едва ли возможно. Попросту: рейтинг партии – это некая дробь, где в числителе – доля намеревающихся голосовать за нее. При неизменном знаменателе (все опрошенные) отслеживать изменения рейтинга несложно, при меняющемся (доля определившихся) – проблематично.

Вообще, рейтинги, даже подсчитанные самым тщательным образом, с соблюдением всех правил социологической «техники безопасности», – это довольно грубые индикаторы популярности партий. Методики их измерения несколько различаются: одни социологи вписывают в карточки со списком партий фамилии партийных лидеров, другие – этого не делают. Одни делают список партий максимально длинным, включая в него все партии, имеющие теоретическую возможность участвовать в выборах, другие – в той или иной мере «укорачивают» его, отсекая те партии, которые, судя по ответам респондентов на иные вопросы о политической жизни, практически никому неизвестны и никакой популярностью не пользуются. Одни начинают разговор с респондентами о политике именно с вопроса о том, за какую партию они проголосовали бы «в ближайшее воскресенье» (так, в частности, делает ФОМ), другие – предваряют его несколькими другими вопросами на политические темы. Все это в какой-то мере влияет на распределение ответов. Но это нормально: какого-то идеального, абсолютно безупречного алгоритма измерения рейтингов не существует в природе, и у каждой серьезной социологической службы есть более или менее веские доводы в пользу своей измерительной технологии.

Ненормально – хотя и привычно – другое: когда рейтинги воспринимаются политиками, политтехнологами и другими заинтересованными лицами не как результаты измерений, а как предсказания. Те, кому они не нравятся, обижаются на социологов и подозревают их во всяких гадостях. Те, кого они устраивают (таких меньше), верят им и гордятся своими ожидаемыми успехами. Но и те, и другие говорят: «ФОМ (или ВЦИОМ, или «Левада-Центр») дает нам …% голосов». Да и вполне нейтральные комментаторы постоянно пользуются этим оборотом. А рейтинги не дают, их измеряют. Кому-нибудь придет в голову сказать: «термометр сегодня дает мне 38 градусов»? Такое языческое отношение к рейтингам не только порождает бессмысленные обиды, но и мешает делать из этих замеров практические выводы.

Тут самое главное – следить за динамикой рейтингов. Если рейтинги какой-либо партии, замеряемые разными социологическими службами по разным методикам, постепенно растут (или снижаются), то подобная информация отражает действительную динамику популярности данной партии. Если рейтинг одной партии неизменно превышает рейтинг другой на несколько процентных пунктов, то это действительно означает, что она обладает большим политическим весом.

Важно и то, кто именно заявляет о приверженности той или иной партии. Если, к примеру, рейтинг ЛДПР среди респондентов моложе 35 лет сейчас, по данным ФОМ, составляет 8%, а среди тех, кто старше 55 лет – 2%, а рейтинг «Справедливой России», напротив, среди молодежи – 2%, а среди относительно пожилых – 7%, то это – объективная и достаточно значимая информация о политических профилях данных партий.

Что же касается предвыборных прогнозов, то это многосложное и трудоемкое дело. Ведущие социологические службы действительно строят прогнозы, используя партийные рейтинги, как и иные результаты массовых опросов, в качестве первичных ориентиров, «сырья». Но делают это обычно в самом конце предвыборной кампании – строят реальные прогнозы, достоверность которых подтверждается или опровергается в ходе выборов, – а отнюдь не еженедельно.

Перед прошлыми парламентскими выборами ФОМу удалось практически с абсолютной точностью предсказать результаты всех партий (по «Единой России», ЛДПР, «Родине», «Яблоку», СПС, Аграрной партии разрыв между нашим прогнозом и результатом был ниже 1 п.п.) за одним исключением: мы сильно «завысили» прогноз для КПРФ (предсказывали – 19,1%, а получили коммунисты лишь 12,7% голосов).

Прогнозируя результаты выборов, нельзя принимать за чистую монету ответы респондентов. В частности, те самые ответы, которые суммируются в партийные рейтинги. Но прежде всего – приходится с недоверием относиться к декларациям участников опросов относительно их намерения участвовать в выборах. Реальная явка всегда и ощутимо ниже, нежели доля респондентов, «обещающих» прийти к избирательным урнам. Дело, во-первых, в том, что положительный ответ на вопрос о том, будет ли человек участвовать в выборах, относится к числу «социально одобряемых» – многие стесняются сказать, что не собираются голосовать, поскольку в этом случае они, как им кажется, признаются, что являются «плохими гражданами» (отказ от исполнения «гражданского долга»!). А некоторые в момент интервью искренне думают, что, пожалуй, сходят в декабре на выборы, но поскольку эти выборы не являются для них очень уж значимым событием, то потом, на практике, как-то забывают о таком намерении. Но насколько именно ниже «обещанной» окажется реальная явка? Чтобы ее более или менее точно спрогнозировать, приходится анализировать ответы на различные дополнительные вопросы, вводить поправочные коэффициенты, учитывая при этом, что селяне – более дисциплинированные избиратели, чем жители мегаполисов, сторонники КПРФ – чем приверженцы ЛДПР и т.д. Следует каким-то образом принимать в расчет прошлый опыт (и федеральных, и региональных выборов) и специфику данной кампании, выяснять, насколько велик – или низок – интерес к текущей кампании, и рассчитывать, насколько это может повлиять на явку.

Что касается партийных предпочтений респондентов, то ситуации, когда значимая часть участников опросов сознательно вводит в заблуждение интервьюеров и это отражается на рейтингах, иногда имеют место. К примеру, было время, когда некоторые респонденты скрывали намерение голосовать за ЛДПР. Но прошло. Некоторые заявляют о намерении голосовать за «Единую Россию», полагая такой ответ ожидаемым, «социально одобряемым», но в действительности не собираются идти на выборы или планируют голосовать за других. Судя по динамике предвыборных опросов и голосований на региональных выборах, доля таких мнимых сторонников «партии власти» не очень велика и постепенно снижается, но какой-то «понижающий коэффициент» в прогноз, очевидно, надо будет вводить. Какой именно – надо будет решать накануне выборов, используя всю собранную к тому времени социологическую информацию. При прогнозировании приходится учитывать, наряду с подобными соображениями, и, например, такой фактор, как разный уровень дисциплинированности сторонников разных партий. Важно и то, какую динамику показывают рейтинги партий в течение последних предвыборных недель. Если позиции какой-то партии от опроса к опросу усиливаются или ослабевают, то иногда стоит экстраполировать соответствующую тенденцию и «поднять» или «опустить» прогноз для нее. Словом, более или менее точный прогноз – это сложнейшая задача, решаемая лишь при учете большого массива информации (а не только рейтингов), требующая постоянной работы над прежними ошибками и предполагающая умение в чем-то – но не во всем – полагаться на интуицию.