На главный сайтПервая страница базы данныхНовые поступленияСтруктурный каталог / А-ЯТематический каталог / А-Я |
01.09.1999, Климова С.Г. СТРАХИ ЗА РОССИЮ В ходе недавнего опроса респонденты отвечали на вопросы, которые были призваны выявить сегодняшние особенности основных тревог и опасений россиян ("Если говорить о Вас и Ваших близких, то что из перечисленного прежде всего вызывает у Вас лично тревогу и опасения?", "А если говорить о ситуации в России..?", "А если говорить о ситуации в мире..?"). К каждому из этих вопросов прилагался свой набор вариантов ответов, из которого следовало выбрать не более трех. Параллельно респонденты отвечали на симметрично-противоположные вопросы: "А что из перечисленного совсем не вызывает у Вас лично тревог и опасений?". При этом были предложены те же три перечня ответов, что и в первом случае. При анализе в качестве базовых тревог и опасений, образующих типологические группы, были приняты страхи за Россию. Последнее мотивировалось тем, что накануне выборов в средствах массовой информации усиленно обсуждаются пути развития страны, а это вызывает не только надежды на будущее, но и рост опасений, связанных с нежелательными вариантами развития событий. Кроме того, именно здесь при ответах на симметрично-противоположные вопросы было выявлено наибольшее различие точек зрения респондентов и несогласованность их позиций. Для выявления комплексов страхов использовался факторный анализ (Респондентам было предложено 13 вариантов ответов, из которых они могли выбрать не более трех: угроза нападения извне, межнациональные конфликты, гражданская война, диктатура, репрессии, сокращение рождаемости, массовый голод, массовая безработица, фашизм, борьба политиков, преступность, обнищание людей, экономический кризис, утрата культурных традиций.). Он показал, что из перечня страхов, предложенных в качестве вариантов ответов, наиболее сильными, образующими факторы (т.е. сгустки признаков, синдромы), оказались шесть угроз, вызывающих наибольшие разногласия в социуме:
Важно отметить, что шесть комплексов страхов, образующих факторы, практически одинаково информативны, они объясняют достаточно большое пространство ответов. И это подтверждает реальное существование именно этих страхов в сознании больших групп людей. Информативным был и выбор респондентами наименьших угроз (того, чего люди не опасаются): они в разных факторах оказались разными. Первый фактор объяснил 13% сочетаний ответов. Здесь наиболее сильную факторную нагрузку ( Факторная нагрузка показывает, какие страхи являются центральными, наиболее сильными, предопределяющими другие страхи из этого же ряда.) несут опасения массового голода и безработицы; они сочетаются с отрицанием респондентами опасности для страны таких угроз, как борьба политиков за власть и рост преступности. Второй фактор (объяснил 10% сочетаний ответов) выявил синдром страха перед войной. Тут доминируют опасения физического уничтожения в результате агрессии извне или гражданской войны. Судя по ответам на параллельный вопрос о наименьшей угрозе, этот страх ничем не скомпенсирован. Третий фактор (объяснил 9% сочетаний ответов) фиксирует страхи перед экономическими проблемами и опасностью утраты культурных традиций. Он отражает обеспокоенность респондентов возможностью утраты Россией как экономической независимости, так и культурной самобытности. Это (в сочетании с отсутствием беспокойства по поводу угрозы гражданской войны) скорее всего может означать определение значительным количеством респондентов кризиса развития как вызванного внешней экспансией и недовольством политикой властей. Четвертый фактор (объяснил 9% сочетаний ответов) концентрирует страх установления в стране диктатуры и фашизма (как угрозы отказа от демократических ценностей). Эти опасения существуют в сознании респондентов наряду с отрицанием ими угрозы преступности. В таком сочетании ответов отразилось, по-видимому, беспокойство, что власти способны ввести диктатуру или чрезвычайное положение под прикрытием борьбы с преступностью. В этой ситуации преступность выглядит как меньшее зло. Пятый фактор (объяснил 8% сочетаний ответов) выявил синдром страха перед обнищанием. В отличие от угрозы потери материального благополучия, связанной с боязнью за свое физическое существование (первый фактор), этот синдром носит иной характер. Здесь преобладает страх тотальной бедности, нищеты. Примечательно, что страхи перед обнищанием сочетаются с отрицанием угроз, вызванных сокращением рождаемости в стране. Тут, как представляется, нашел отражение распространенный архаичный стереотип, в соответствии с которым человек - это потребитель, а не производитель ресурсов. На обыденном уровне подобный стереотип выливается в осуждение многодетных семей за то, что они "плодят нищету". Шестой фактор (объяснил 8% сочетаний ответов) - тревоги по поводу межнациональных конфликтов - фиксирует прежде всего обеспокоенность перспективой потери целостности России и ее полиэтнической общности. Шестой фактор, так же, как и второй, не имеет противоположного полюса и, следовательно, не компенсируется какой-либо надеждой. Как показали ответы респондентов, в целом для современной России характерны разноголосица и расплывчатость мнений о приоритетных российских проблемах, отсутствие доминантных опасений по поводу судеб страны, а также ясных, разделяемых большинством представлений о нынешней и желаемой ситуациях в России. Отсюда и многомерность страхов в сознании людей. Выяснение структуры страхов проводилось с использованием кластерного анализа ( Кластерный анализ позволяет выявить группы похожих людей по признакам, выявленным в ходе факторного анализа и определить размеры этих групп.), что позволило выделить пять типологических групп, каждая из которых объединила респондентов со сходными наборами страхов. Заметим, что названия групп - всего лишь метафоры, ярлыки, введенные для того, чтобы в приблизительной форме обозначить доминирующий страх или депривированную, "подавленную" потребность. Кроме того, это облегчает дальнейшее описание. Первую типологическую группу составили люди, у которых страх прежде всего связан с проблемами повышения цен, обнищания людей (53% против 46% в среднем по России), с общими опасениями экономического кризиса (33% против 20% соответственно) и с беспокойством, хотя и в меньшей степени, об утрате культурных традиций (9% против 5%). Представители этой группы мало (по сравнению с со средним россиянином) озабочены опасностью гражданской войны (14% против 23%) и межнациональных конфликтов (3% против 23%). Нападения других государств они боятся так же, как и население в целом (по 12%) (см. табл.1). Вместе с тем эта группа дает наивысший уровень общей тревожности: 42% в группе (против 35% в среднем по России) ответили, что все вызывает у них тревогу и опасения (см. табл.2). Это означает, что первая группа связывает основную опасность утраты национально-государственной самостоятельности с неблагополучием в экономической сфере, а не с происками разного рода сепаратистов или с военной экспансией других государств. В основе мировоззрения представителей группы лежат ценности экономической мощи России и ее национальной самобытности. Этих респондентов можно назвать "поборниками государственной самостоятельности". Группа оказалась самой многочисленной из всех выделенных: 597 человек, или 41% от общего числа опрошенных. Вторая группа значительно больше других беспокоится по поводу роста преступности (54% и 32% в среднем по России), угрозы гражданской войны (44% и 23%), сокращения рождаемости (29% и 7%), голода (28% и 23%) (см. табл.1). Здесь наиболее активно отрицаются опасности утраты Россией культурных традиций (28%, в среднем по России - 10%), интервенции (25% и 17%), массовых репрессий (25% и 8%), борьбы политиков (20% и 10%), фашизма (15% и 5%) (см. табл.2). Уровень глобальной тревожности в этой группе самый низкий среди всех типологических групп (24% и 35%). Респонденты этой группы - "сторонники стабильности". Их оказалось 324 человека, или 22% от общего числа опрошенных. В третью группу вошли люди с доминантой страха перед межнациональными конфликтами (98%, в целом по России - 23%) и интервенцией (19% и 12%). Возможно, эти страхи актуализированы последними событиями в Дагестане. Глобальный уровень тревожности здесь на среднем уровне (38% и 35%). Эта группа получила название "сторонники межнационального мира". В ней оказалось 223 человека, или 15% от общего числа опрошенных. Четвертую группу составили люди, которые больше, чем другие, опасаются за свое физическое выживание: их объединяет страх голода (73%, в целом по России - 23%), безработицы (71% и 24% соответственно) и нищеты (64% и 46%) (см. табл.1). Глобальная тревожность здесь на уровне средней (32% и 35%) (см. табл.2). Примечательно, что подобный страх имеет сильную доминанту: противоположный полюс обозначен слабо. Только за одну сферу жизни России респонденты этой группы опасаются меньше, чем средний россиянин: здесь не боятся сокращения рождаемости 26% респондентов, тогда как в целом по России - 10%. И это выглядит вполне непротиворечиво ("лишние рты"). Назовем эту группу "выживающие". Она составляет14% от общего числа опрошенных (199 человек). В пятую группу попали те, кто больше всего боится диктатуры и фашизма (56% против 7% по России). Здесь существенно больше, чем в целом по России, тех, кто боится борьбы политиков (31% и 14%), и заметно меньше тех, кто страшится безработицы (9% и 24%), голода (9% и 23%), нападения извне (3% и 12%) (см. табл.1). Глобальная тревожность в этой группе находится на среднем уровне (33% и 35%). Эта группа условно названа "антифашисты". В ней 112 человек, или 8% от общего числа опрошенных.
Таблица 2
Таблица 3
|