17.05.2002, Климов И.
|
Телевизор давно перестал быть технической диковиной, а само телевидение на сегодняшний день представляет собой сложное социальное явление, изучать которое можно в разных аспектах: как социальный институт – производственную систему со специфическими функциями, деятельностью и оргструктурой, как дискурс – систему языковой и метаязыковой коммуникации, как форму социального знания – способ производства и накопления обществом знаний о самом себе, а также как элемент повседневной жизни человека – наряду с учебой, работой, сном, отдыхом и т.д. Проведенное исследование было ориентировано прежде всего на два последних аспекта темы.
Почему телевидение – форма социального знания?
Общество как широкая совокупность индивидов, не связанная личными и регулярными взаимоотношениями, не дано человеку в качестве непосредственного и устойчивого объекта восприятия и познания. Осознание индивидом себя в качестве части или члена общества опосредовано принадлежностью к некоторому локальному сообществу или группе, участием во властных отношениях, соотнесением себя с некоторой идеей или комплексом идей, с обычаями, нравами и – шире – с установлениями культуры, участием в общей или хотя бы в сопоставимой с действиями других людей деятельности. То есть представление об обществе в сознании индивида является производным от целого ряда "обыденных встреч" человека и социума.
Телевидение является одним из привычных "мест встречи" индивидуума и общества, в значительной мере с той его частью, с которой индивидуум не может регулярно и непосредственно соприкасаться и взаимодействовать. Поэтому закономерно, что телевидение чаще всего рассматривают как коммуникативную систему и как институт массовой коммуникации. Нам же представляется интересным несколько иной подход – рассматривать телевидение как форму социального знания. В этой роли телевидение выполняет три функции.
I. Телевидение – это сигнификационная система, создающая и упорядочивающая системы смыслов, образов, интерпретаций. Это средство номинирования явлений, средство создания языка и систем описания мира, и одновременно – инструмент структурирования и категоризации мира для индивида, воспринимающего информационный поток. Это означает, что человек, не будучи непосредственно связанным с теми или иными событиями и процессами в обществе, принимает уже готовые способы описания и объяснения этих явлений, событий и процессов. Весь запас знаний индивида условно можно разделить на два сегмента – "экспертную область знаний", сформированную на основе личного опыта, действий, и на "профанную область знаний", состоящую из представлений о событиях, ситуациях, явлениях, с которыми индивид никогда непосредственно не соприкасался. В разной степени, но это верно для всех социальных групп – от "тети Маши" с ее односельчанами до депутатов, чиновников и высших министров. Это означает, что когда телевидение обращается к "профанной" области знаний, оно с меньшей вероятностью встретится с критикой или когнитивным сопротивлением, нежели когда оно обращается к "экспертной "области, в которой прочность "критического фильтра" восприятия обусловлена личным опытом человека. Следует учесть, что "профанные" и "экспертные" области очень сильно варьируются для разных социальных групп и сообществ.
II. Телевидение выполняет функцию референциальной системы. С помощью телевидения конструируются социокультурные образцы социального действия (паттерны), которым придается определенная визуальная форма. Во-первых, телевидение (наряду с другими каналами влияния) создает систему образов-образцов, легитимизирующих те или иные социальные практики и нормирующие отношение к ним. Во-вторых, телевидение выставляет эти образцы в качестве объектов личностных референций. Человек сравнивает поведение героев телепередач со своими реакциями и формирует (либо меняет) представление об окружающем мире, о других людях, о возможных способах поведения в разных ситуациях.
III. Телевидение – это репрезентативная система. С одной стороны, это "место встречи" индивида и общества, средство их взаимного отображения. С другой стороны, телевидение способно производить, наследовать и оформлять способы мышления, познавательные приемы и познавательные традиции, существующие в обществе в разных социальных группах, слоях и сообществах.
Телевидение не только рассказывает о событиях, явлениях, о людях и группах. Одновременно оно репрезентирует существующие в обществе типы мышления, связанные с действиями и социальной позицией тех или иных групп и сообществ – их носителей. К. Мангейм писал, что было бы неправильно выводить все идеи и чувства, движущие индивидом, как укорененные только в нем самом. Любой индивид обнаруживает себя в некоторой унаследованной, сформировавшейся до его появления, ситуации, и перед ним стоит задача овладеть моделями поведения и приемами мышления, чтобы адекватно реагировать на существующий контекст жизни и на возможные его разновидности и трансформации. То есть формы мышления не вырываются из контекста того коллективного действия, посредством которого индивид и ассоциированная с ним группа "открывает" для себя, для своего познания мир. Это означает, что, рассказывая об обществе, телевидение вольно или невольно репрезентирует не только социальные позиции слоев, сообществ и групп, но и эпистемические (познавательные, мыслительные) традиции, существующие в обществе в целом и в разных его сегментах.
Разговор о репрезентирующих свойствах телевидения был бы неполон без указания на проблему "социального экранирования". Это означает, что в информационном потоке могут быть сильные доминанты, притягивающие внимание к себе и отсекающие иную, запараллеленную, менее зрелищную или менее агрессивно поданную информацию. Как итог – какие-то сегменты общественных отношений, социальных проблем если и попадают в информационный поток, то остаются "в тени" более сильных доминант. Для восприятия человека существует некоторый "предел насыщенности" информационного поля, и если индивид говорит о недостатке, например, познавательных передач (равно как фильмов, новостей и т.д.), бессмысленно указывать на реально существующее их разнообразие. Это означает, что передачи того или иного рода просто не проникают в жизненное пространство – или из-за того, что не с ними совпадает временной распорядок дня или недели, или же из-за того, что восприятие человека "заякоренено" на других, более сильных доминантах (скандалы, катастрофы, криминал).
Результат может быть двояким: с одной стороны, люди могут и не догадываться о каких-то лакунах в информационном поле и в их собственных знаниях, а с другой – "отчуждать" от себя телекартинку, считать, что показываемое на экране имеет весьма отдаленное отношение к их жизни, что это "чужая жизнь". На последнее обстоятельство указывает бытующее словосочетание "новости Садового кольца". То есть из ТВ-потока люди черпают больше знаний и представлений о жизни политиков и олигархов, нежели о жизни в соседних регионах, о проблеме трудовых отношений, о жизни "дальнобойщиков" или о работе судов – о том, что важно и что имеет к ним непосредственное отношение. (Речь не идет о специальных новостных и аналитических сюжетах: читая о Перри Мейсоне, можно получить достаточно полное представление об американских судах, и по отечественным "Ментам" – о следственных процедурах). Все сказанное характеризует эпистемическую традицию уже самого телевидения, хотя также может относиться и к СМИ в целом.
Таким образом, мы предлагаем рассматривать телевидение не столько как социальный институт, что означало бы разговор о его – телевидения – проблемах, задачах и перспективах, а как важный элемент социального знания, что позволяет нам изучать общество в его взаимоотношениях с телевидением. Мы выделили три параметра такого взаимоотношения, конституирующих проблемное поле нашего исследования:
- сигнификация: называние событий и формирование отношения к ним;
- референция: создание образцов для подражания;
- репрезентация: показ типичных для данного общества способов мышления и действий.
В каком же социальном контексте разворачиваются эти три функции телевидения?
Телевидение как элемент повседневности
Телевидение с момента своего появления как технологии и как социального явления является не только инструментом оповещения и массовой информации. Сегодня это повседневный контекст жизни значительной части людей. Поэтому оно, с одной стороны, занимает "сильную" позицию по отношению к индивиду, поскольку формирует его образ жизни, но с другой стороны – всякий раз вынуждено решать проблему, как проникнуть в "жизненный мир" человека и наладить с ним устойчивый контакт. Следовательно, влияние ТВ-потока на индивида в немалой степени зависит как от когнитивных и психологических характеристик индивида, так и от его образа жизни, социальных условий, определяющих повседневную жизнь человека.
Сознание индивида – это сложный "селективный механизм", и селекция зависит не только от знаний и потребностей человека, от его социальных ресурсов, социальной компетентности и т.д., но также от коллективного сознания той группы, в которой он социализировался. Индивид говорит языком своей группы, мыслит в формах ее мышления, и эти навыки одновременно определяют его подход к окружающему миру и показывают, под каким углом зрения и в какой сфере деятельности объекты окружающего мира были доступны восприятию и использованию индивидом и ассоциированной с ним группой. Люди в своей повседневной жизни, как правило, не задумываются о способах собственного мышления, а также о его социальных корнях, о социально-групповой предопределенности. Социальная стабильность служит основой и гарантией внутреннего единства мировоззрения, а процесс рефлексивного освоения индивидом социального контекста достаточно привычен, рутинен и не принимает вид "вызова".
Изменение способов мышления и осознание их социально-групповой обусловленности происходит в ситуации интенсивных общественных перемен, запускающих процессы переструктурации общества. Индивид начинает сомневаться в верности собственных традиций мышления, возникает скепсис по отношению к традиционным представлениям о мире. Развитие ситуации ставит человека перед необходимостью ре-социализации, научения и нового включения в правила социальных отношений. Хорошо, если человек обладает достаточными социальными ресурсами для освоения новых "правил игры", но в противном случае адаптация будет происходить дольше и болезненней.
Также появляются сомнения в единообразии форм мышления и в их согласованности между представителями разных сообществ и социальных слоев. Люди обнаруживают, что один и тот же мир, одна и та же реальность служит источником различных объяснений и описаний. Многообразие типов мышления начинает восприниматься как конфликтное, а порождаемые и непохожие друг на друга интерпретации мира объясняются столкновением интересов разных социальных групп. Люди болезненно переживают плюрализм описаний реальности, каждое из которых претендует на адекватность и широкое распространение в обществе. Это особенно верно, когда описания не совпадают с собственной точкой зрения человека.
Нет нужды долго доказывать, что такая ситуация (не ограничивающаяся лишь перечисленными признаками) несет в себе потенциал социальной дезинтеграции, ведет к разрушению прежних социокультурных паттернов и развитию аномии – отсутствию или атрофии ценностно-нормативных механизмов регулирования социальной жизни. Когда человек не обладает ресурсами для того, чтобы адаптироваться к изменившимся и постоянно меняющимся условиям, разобраться в том, что действительно происходит и что об этом говорят, плюрализм воспринимается как неопределенность и как сигнал тревоги.
В то же время телевидение потенциально имеет большие возможности для восстановления социальной ткани, действуя через повседневную жизнь человека (поскольку является значимым ее элементом) и синхронизируя обыденные теории самых широких социальных групп. Роль телевидения в этом может оказаться как безусловно положительной, так и негативной (например, если в отношении ТВ-просмотра станут преобладать эскапистские устремления). Телевидение работает в приватной, интимно-личностной среде, но вместе с тем опирается на целое множество социально предопределенных форм мышления, "картин мира". И его интегрирующая способность как раз и основывается на способности преодолевать социальную разграниченность и специфичность коллективных представлений, способность проникать сквозь границы многообразных форм мышления, всегда существующих в обществе. Поэтому работа телевидения как социального института должна направляться не только профессиональными знаниями, но в том числе и социологическими, ведь сегодня перед ним стоит задача – как отслеживать появление новых форм мышления, новых картин мира и образов общества, как организовывать взаимодействие с ними и как в этом разнообразии все-таки обнаруживать "совместное знание".
Четыре "вызова" телевидению
Рассматривать проблему телевидения (точнее – проблемы телевидения) как некоей профессиональной сферы деятельности социолог может с двух позиций – разных, но взаимодополняющих. Первая – следовать за реальностью, оценивать то, что есть, то, как реализуется телевизионная деятельность в реальной практике, и в меру своего понимания ТВ-технологий и особенностей ТВ-аудитории способствовать советами и разъяснениями оптимизации профессиональной деятельности ТВ-творцов.
Второй подход заключается в том, чтобы собственными знаниями о социальном (на основании исследований и дискуссий) участвовать в формировании определенной парадигмы действия – системы представлений о роли того или иного социального института в системе общества.
Знания человека о мире – суть знание о себе в этом мире. То есть любое знание одним своим основанием соотносится с реальностью, существующей вне и независимо от человека, но другим его основанием является субъективность, соотнесенность с познавательными способностями человека и с таким свойством человеческой деятельности, как интенциональность – преднамеренность, целевая и мотивационная определенность действий. Это означает, что конститутивным элементом знания является не только информация, но и субъективное соотнесение с этим знанием, образ самого себя применительно к тому или иному знанию, информации, факту. Причем основания, по которым может строиться такое соотнесение, могут быть самыми разными. Так, для физика, сделавшего важный шаг в развитии, например, "теории струн" или бытового лазера, значимым оказывается критерий профессионализма, а для простого обывателя, телезрителя, неспособного разобраться в сути теории и открытия, значимым оказывается факт, что этот физик – его соотечественник, сделавший работу здесь, в этой стране.
Таким образом, одним из оснований ТВ-деятельности может быть избрана задача рефлексии об общей идентичности. Понятие общей идентичности (common identity) было введено американским ученым У. Уорнером, исследовавшим, посредством каких когнитивных процессов культура или – говоря шире – знания о культуре проникают в повседневную жизнь человека и какие социально-психологические феномены сопровождают этот процесс. Люди обладают большим запасом культурных знаний (знаний о культуре), нежели используют в практике повседневной жизни, и именно этот "незадействованный" ресурс конституирует систему социальных и личностных идентификаций индивида, процессы субъективной категоризации общества и способности к распознаванию социальных ролей. Общая идентичность не означает унификации и единства, например, по образу идеологемы "советского человека". Она не строится на основании дихотомии "свой – чужой". В ее основе лежат представления о существовании множества разнообразных "других" – людей и общностей, не похожих на "меня", но связанных со "мной", с "моей" социальной группой общими, взаиморазделяемыми представлениями, намерениями, убеждениями.
Рассматривая телевидение как форму социального знания, следует обратиться к большому исследовательскому направлению, разрабатывающему проблемы социальной памяти (social memory) и представлений об истории (folk history). Как писал Ле Гофф, в современную эпоху происходит экстериоризация индивидуальной памяти, при которой общая история и общая память становятся контекстом и фоном фамильной, семейной памяти человека, его личной биографии. Система медиа (телевидение, радио, печать) наряду с другими институтами и практиками (например, праздники, награды, музеи, язык) является одним из важных элементов в системе артикуляции социальной памяти. Таким образом, вторую задачу ТВ-деятельности можно обозначить так: работа с процессами коллективной памяти – передача, сохранение, распознавание и реконструкция фреймов социальной памяти, ибо коллективная память организует не только пространство опыта, но и определяет горизонт экспектаций.
Коль скоро речь идет о роли телевидения в построении общей идентичности и в процессах организации социальной памяти, следует указать на еще одну задачу, которая может стать предметом профессиональной деятельности ТВ-творцов. Это разметка поля самоутверждения и самореализации, формирование такого образа будущего, относительно которого люди могли бы выстраивать собственные жизненные стратегии и одновременно – конструировать себя и свое будущее. Так, если я представляю себя руководителем фирмы, то я не только конструирую идею о себе, свой имидж, не только стремлюсь к обладанию необходимыми ресурсами (образованием, средствами и т.д.), но и в конечном итоге конструирую социальную реальность в контексте своей судьбы. Как раз применительно к этой задаче находит свое воплощение референциальная функция телевидения.
Идентичность, социальная память, стратегии самореализации представляют собой три сущностно важные характеристики человеческой жизни, определяющие параметры личностной субъективной соотнесенности с обществом. Это своего рода векторное пространство трех вопросов: "Кто я?", "Откуда я?" и "Куда путь мне?". Вместе с тем существует еще повседневная жизнь, в которой сходится и на протекание которой оказывает влияние описанная вопросная триада. Субъективная оценка и переживание собственной повседневности может быть чрезвычайно разным – от унылости и тягостности до насыщенности и "полноты жизни", и она неизменно управляет намерениями и мотивацией человека. В этой связи четвертую задачу телевидения можно обозначить как репрезентация пространства повседневности. С одной стороны, именно телевидение способно реализовывать задачу социального научения и адаптации, о чем говорилось выше. С другой стороны, телевидение способно наделять явления и феномены общественной жизни определенным статусом, значимостью, престижем – свойственным или несвойственным, преувеличенным или преуменьшенным. Если телевидение рассказывает об обыденной жизни, например, фермера или премьер-министра, этот кусочек реальности начинает восприниматься в качестве объекта, достойного общего внимания: телевидение в силу сигнификационного ресурса обладает возможностями наделения социальной значимостью тех или иных фактов, событий, явлений.
* * *
Четыре задачи, описанные в данном разделе, сформулированы на основании одной посылки: телевидение является институтом, организующим и структурирующим знания людей о социуме и о себе в этом социуме. Человек всегда задается вопросами "Кто я?", "Откуда я?", "Куда путь мне?", "Как жить?", и особенно актуальными они становятся в динамичные и кризисные времена, когда людям жизненно важно поддерживать определенный уровень понятности и "прозрачности" окружающего их мира. И с этой точки зрения, не всякая коммуникация имеет своим результатом достоверное, устойчивое и применимое знание. Ф. Ренан писал, что людей объединяет общая слава в прошлом, общие планы на будущее, а в настоящем жизнь общества составляет плебисцит. Именно последним конституируется знание, формируются намерения и мобилизуется воля к действию.
|
|
Первая страница базы данных