Когда разрыв в доходах и уровне жизни между преуспевающим меньшинством и малообеспеченным большинством населения постоянно растет, как сегодня в России, важно знать, как это большинство относится к этому меньшинству. Могут ли последние чувствовать себя спокойно? На вопрос: "КАК ВЫ ОТНОСИТЕСЬ К ЛЮДЯМ, КОТОРЫМ УДАЕТСЯ РАЗБОГАТЕТЬ?" ответы распределились так (данные в % от числа опрошенных):

Как видим, активных недоброжелателей и завистников у нынешних богачей сравнительно немного. Рискнем предположить, что желающих "грабить награбленное" в нынешней России меньше, чем во времена, предшествовавшие приходу к власти большевиков. Последние добились успеха во многом благодаря тому, что им удалось воодушевить идеологией классовой ненависти к богатым значительную часть молодежи. Сегодняшние же молодые люди в возрасте до 25 лет демонстрируют наибольшие симпатии к своим разбогатевшим согражданам, чем разительно отличаются от пожилых людей старше 55 лет (среди первых к богатым относятся с уважением 45%, а среди вторых – лишь 13%). В то же время всего 2% молодых людей заявили, что осуждают богатых или испытывают неприязнь к ним, между тем как среди пожилых таких почти в 20 раз больше (38%). О причинах нетрудно догадаться: молодые довольны, что быть богатым разрешено, и сами рассчитывают на это же, а пожилые – недовольны, так как силы уже не те и рассчитывать не на что. Поэтому же, наверное, очень редко испытывают уважение к разбогатевшим соотечественникам люди с образованием ниже среднего (16% опрошенных). Среди имеющих высшее образование таких в несколько раз больше (41%).

Можно ли, однако, утверждать, что неприязнь социальных аутсайдеров к богатым имеет какое-то отношение к прежней идеологии классовой борьбы? Рассмотрим ответы на еще один вопрос анкеты: "ЕСЛИ БЫ КТО-ТО ИЗ ВАШИХ РОДСТВЕННИКОВ РАЗБОГАТЕЛ, С КАКИМ ЧУВСТВОМ ВЫ ВОСПРИНЯЛИ БЫ ЭТО?" Вот какие данные были получены (данные в % от числа опрошенных):

Как видим, на этот раз картина принципиально иная. Доля тех, кто уважает состоятельных родственников, почти вдвое больше доли уважающих богатых вообще, а число осуждающих богатых уменьшается почти в шесть раз. Эти различия представляются принципиально важными. Идеология классовой нетерпимости не знает исключений для богатых родственников, она универсальна. Если же люди начинают делать такие исключения, то это значит, что они, осуждая богатых, руководствуются не идеологическим принципом, а сугубо житейским соображением недостижимости богатства для них и их близких.

Самое же интересное заключается в том, что именно среди пожилых людей, проживших почти всю свою жизнь при советской власти, наблюдается самый большой разрыв в отношении к "своим" и "чужим" богатым. В группе старше 55 лет первых готовы уважать в три с лишним раза больше людей, чем вторых (соответственно 42% и 13%), а осуждать – в шесть с лишним раз меньше (6% и 38%). В отношении к богатым родственникам молодые сближаются с пожилыми, люди с низким образованием и социальным статусом – с высокообразованными и высокопоставленными. И это согласие, быть может, важнее любых противоречий между богатыми и бедными, неразрешимых без потрясений и насилия, – когда бедность воспринимается как добродетель, а богатство – как неискоренимый порок.

Если же бедные протестуют лишь против своей бедности и готовы расценивать богатство как заслуживающую уважения ценность, то это значит, что у нас есть шанс научиться решать свои проблемы и конфликты в избирательных кабинах и согласительных комиссиях, а не на баррикадах.